Дмитрий Володихин - Рюриковичи Страница 8

По мнению летописца, далеко не бесспорному, Святослав возмужал и набрал дружину в первой половине 960-х годов. Именно к тому времени относятся два словесных портрета прославленного воителя. Первый из них с почтением нарисован был словами Святославовых ветеранов первому киевскому летописцу. Это портрет, сложенный из камней восхищения и скрепленный раствором тоски по ушедшему герою: «Был… он храбр, и ходил легко, как пардус[16], и много воевал. Не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, — такими же были и все остальные его воины. И посылал в иные земли со словами: „Хочу на вы идти“»[17].

А вот его же облик глазами врагов, византийцев: «Среднего росту, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с густыми длинными висящими на верхней губе волосами. Голова у него была совсем голая, но только на одной ее стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким. В одном ухе висела у него золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами, с рубином, между ними вставленным. Одежда на нем была белая, ничем, кроме чистоты, от других не отличная».

Очевидно, миролюбие Ольги, ее христианская склонность избегать смертоубийства, войн, насилия порядком надоели киевской дружине. «Что за жизнь, — рассуждали, надо полагать, ратники, — без хорошей войны? Где добыча наша? Где слава? В песок уходят годы, а нам никак не дают напоить мечи кровью иноплеменников! Бабою управляемся, и сами стали как бабы. Было же времечко — крошили деревлян, о том песни спеты! Но добро, там с бою взятое, давно прожито. Отчего нет нам новой забавы? Кто сложит о нас высокое сказание, когда мы сидим сиднями, с печей не сходя?!»

Лютую страсть к вооруженной борьбе, к неистовству сечи, к добыванию богатства копьем и мечом заскучавшая дружина с особенной надеждой воспитывала в молодом князе. А когда возмужал он, так на него, наверное, смотрели как на исполнителя тайных желаний, как на освободителя от скуки мирного житья.

Первый большой поход Святослав совершил на вятичей в середине 960-х годов. Этот союз восточнославянских племен с небольшим добавлением племен балтских занимал колоссальную территорию к северо-востоку от Киева. Святослав дошел с войсками до Оки и Волги. Узнав, что вятичи платят дань Хазарскому каганату, князь на следующий год двинулся на хазар. Против него вышел сам каган (правитель) с войсками. В жестокой битве хазары были разбиты, под ударами Святославовой дружины пал их город Белая Вежа (Саркел).

По летописной хронологии, разгром Хазарского каганата приходится на 965 год. Это могущественное государство включало в себя Нижнее Поволжье, часть Крыма, степи Подонья, Северный Кавказ. Государственной религией хазарской державы с рубежа VIII–IX веков являлся иудаизм, хотя часть населения исповедовала ислам. Обширные славянские области, позднее вошедшие в состав Древней Руси, платили хазарам дань. Каганат постоянно вел войны и претендовал на полное господство в своем регионе. Однако поход Святослава нанес ему страшную рану.

Вятичи, освободившись от хазар, очевидно, не желали покоряться русам. Но были побеждены и начали платить дань Киеву. Летопись говорит о двух походах Святослава на вятичей, но, возможно, состоялся всего один — в 964 или 965 году: он-то и привел к покорению племенного союза Киеву.

Хазария начала было восстанавливать силы, однако новый поход Святослава в союзе с тюрками огузами (конец 968-го или самое начало 969 года) привел к гибели двух крупнейших хазарских городов — Итиля и Семендера. С тех пор Хазария более не играла сколько-нибудь значительной роли. История ее как великой державы была исчерпана.

Между двумя походами на хазар Святослав совершил самое громкое деяние во всей своей биографии.

В 968 году византийцы договорились с киевским правителем о совместных действиях против Болгарского царства. Его население составляли частично славяне, частично же пришлое тюркское племя. Два этноса понемногу смешивались, из их слияния родился болгарский народ. Болгары требовали от Константинополя дани. Император Никифор Фока пошел против них с войсками, но не преуспел. Тогда он отправил на Русь опытного дипломата — херсонита Калокира. Тот раздал в Киеве полторы тысячи фунтов золота (без малого 500 килограммов). Но более золота Святославу понравилась идея, завоевав болгарские земли, «удержать страну в собственной власти».

Византийский историк Лев Диакон повествует о дальнейшем: Святослав, «человек пылкий, отважный, сильный и деятельный, возбудил все юношество тавров[18] к сему походу. И так, собрав ополчение, состоящее из шестидесяти тысяч храбрых воинов, кроме обозных отрядов…», он отправился на Дунай. Калокир сопровождал его, удостоившись дружбы и доверия. Византийский вельможа вошел в свиту князя. Он действовал уже не как императорский дипломат, а как советник Святослава и, вероятно, мысленно примерял на себя императорский венец. Болгары выступили против русов с тридцатитысячным войском. Русы, сойдя с судов, «…простерли пред собою щиты, извлекли мечи и начали поражать их без всякой пощады. Они (болгары) не выдержали первого сего нападения, обратились в бегство и, к стыду своему, заперлись в Доростоле (укрепленный город)[19]. Тогда, говорят, предводитель их Петр, человек благочестивый и почтенный, тронутый сим нечаянным бегством, получил параличный удар и вскоре переселился из сей жизни». Известно, что незадолго до смерти болгарский царь Петр постригся в иноки. Кончину он встретил в монастыре. Его дети Борис и Роман очутились у Святослава в плену. Впоследствии киевский правитель использовал их как марионеточные фигуры. Борис сделался подчиненным ему правителем.

Осенью 968 года Доростол, Преслав[20] и другие болгарские крепости достались Святославу. Укрепившись на завоеванных территориях, он сейчас же потребовал дань с самих византийцев. И те, не имея воинской силы в сборе, видимо, какое-то время откупались от русов.

Так совершился величайший успех киевского правителя. Святослав ненадолго превратился в фигуру, перед которой трепетала вся Восточная Европа. Разбитые болгары боялись его больше, нежели старинных неприятелей греков. При первом признаке сопротивления он применял силу, а пленников сажал на кол.

Тогда Никифор Фока начал понимать, что призвал с севера племя куда более грозное, нежели привычный враг — болгары. Он затеял с бывшим неприятелем переговоры, желая установить союз против русов, им же приглашенных на Балканы. Но исправить положение император не успел: его самого убили заговорщики. На престол взошел новый император, выдающийся полководец Иоанн Цимисхий…