Русский Белград - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 8

Таким образом, Королевство СХС формально вошло в число стран, осуществивших военную интервенцию против большевиков, что тут же отразилось на двусторонних отношениях. 18 августа 1918 года чекисты арестовали сербскую военную миссию при посольстве в Москве во главе с полковником Лонткиевичем и одновременно совершили обыск в петроградском посольстве. Но даже эти силовые акции не привели к разрыву дипломатических отношений между двумя государствами. Военных вскоре освободили (в начале ноября они покинули Россию), а нарком иностранных дел Г.В. Чичерин согласился с тем, что Радослав Йованович останется в Москве, обладая дипломатическими привилегиями.

* * *

В задачи данной книги не входит детальный анализ всех нюансов отношений, сложившихся в конце 1918 года между официальным Белградом, Москвой (Петроградом), Екатерино-даром (генерал А.И. Деникин), Севастополем (барон П.Н. Врангель) и Омском (адмирал А.В. Колчак). В рамках данной книги для нас важно другое. Важно, что Белград был тесно связан с Российской империей. Важно, что принц-регент Александр был «русским питомцем» (он окончил Пажеский корпус в Санкт-Петербурге и был награжден несколькими российскими орденами). Важно, что Карагеоргиевичи в 1911 году породнились с российской императорской семьей Романовых.

Все это не могло не отразиться на внешнеполитическом курсе белградского правительства, которое в конечном итоге не могло не занять антибольшевистских позиций с надеждой на реставрацию «старой России».

Профессор Мирослав Йованович по этому поводу пишет:

«Логическим следствием такой политической позиции был отзыв сербского посланника М. Спалайковича из Москвы 20 июля 1918 года, а также последовавший полный разрыв дипломатических отношений с советским правительством в марте 1919 года».

В результате именно то, что профессор Миодраг Сибинович называет «традиционной симпатией сербов и черногорцев к русским – большому братскому славянскому православному народу», а профессор Мирослав Йованович – «благодарностью сербской короны и сербского народа Российской империи за политику помощи и поддержки», а также «долгом, который должен быть возвращен», в значительной мере определило решение о том, что Королевство СХС приняло до 70 тысяч беженцев из России. Из них задержалось на время или осталось жить в стране более 40 тысяч человек, что сделало Королевство СХС одним из главных центров русской эмиграции на Балканах.

Оказавшийся в 1920 году в эмиграции в Белграде профессор Г.Н. Пио-Ульский констатирует:

«Благородное положение по отношению к русской эмиграции заняла Югославия. Она, несмотря на сравнительно тяжелое финансовое положение страны после Великой войны, оказала русским людям широкое гостеприимство… Король Александр I отлично понимал, что русские эмигранты пришли в Югославию не по своей воле, что они жертва Великой войны и что к их нуждам должна быть проявлена самая широкая заботливость».

Глава третья

Русская эмиграция до весны 1919 года

Массовая русская эмиграция в Королевство СХС началась весной 1919 года, однако и до этого в королевстве проживали некоторые граждане России. В их числе можно назвать военнослужащих русской армии (бывших военнопленных), бывших дипломатических представителей Российской империи, а также единичных беженцев, покинувших Россию после событий октября 1917 года.

Военнослужащие русской армии (бывшие военнопленные)

В 1918 году на территории Королевства СХС их было примерно 4000–5000 человек. Однако потом жить в королевстве осталась лишь небольшая их часть, поэтому говорить об образовании в этой стране полноценной русской диаспоры не приходится. Этому было несколько причин. Во-первых, многие бывшие военнопленные после окончания Первой мировой войны вернулись в Россию. Во-вторых, после революции и Гражданской войны те, кто решил эмигрировать из России, предпочитали оседать в более стабильных, богатых и экономически развитых странах Европы и США. Образованное же в декабре 1918 года Королевство СХС вряд ли могло похвастаться высоким уровнем жизни, и эмигранты покидали его в поисках лучшей жизни в Западной Европе и Северной Америке.

В качестве примера можно привести русского офицера Виктора Алексеевича Артамонова, который в 1907–1909 годах был военным атташе в Греции, с октября 1909 года – в Сербии. До революции он оставался в Белграде референтом по русским вопросам, сохраняя добрые отношения с королевской семьей Карагеоргиевичей. Король, кстати, любил говорить, что он очень ценит В.А. Артамонова, и что сербская армия во многом обязана этому русскому полковнику. В 1915 году В.А. Артамонов был произведен в генералы. Оставаясь в Королевстве СХС, в 1919 году он стал представителем генерала П.Н. Врангеля в Белграде.

Бывшие дипломатические представители Российской империи

По словам профессора Мирослава Йовановича, «эта сравнительно небольшая по численности группа имела огромное значение в процессе переселения русских на Балканы. Именно они защищали интересы беженцев перед правительствами балканских стран».

В начале 1920-х годов таким представителем в Белграде был Василий Николаевич Штрандтман.

Этот человек родился в 1877 году в семье генерал-лейтенанта, коменданта Царскосельского дворца. В 1897 году он окончил Пажеский корпус, потом служил в гвардии. С 1901 года он поступил на службу в Министерство иностранных дел: с 1902 года состоял при канцелярии МИДа, с 1906 года был секретарем миссии в Дармштадте, в 1908 году – секретарем дипломатического агентства в Софии. С 1911 по 1915 год он являлся первым секретарем Российской миссии в Белграде, а в 1915 году был назначен первым секретарем посольства в Риме. В 1917 году он был советником миссии в Афинах. В числе многих царских дипломатов он отказался признать советскую власть, а в 1919 году правительство А.В. Колчака назначило его посланником в Королевстве СХС. Находясь в эмиграции, он жил в Белграде, где был делегатом Нансеновского комитета, начальником управления по делам российских эмигрантов и уполномоченным Российского общества Красного Креста.

Вот что рассказывает о В.Н. Штрандтмане известный церковный деятель Георгий Граббе, живший в Белграде и обучавшийся на богословском факультете Белградского университета:

«В Белграде был делегат, ведавший интересами русской эмиграции, бывший русский посланник В.Н. Штрандтман. У нас была очень благоустроенная русская колония во главе с Е.Е. Ковалевским…

Евграф Евграфович Ковалевский был убит во время бомбардировки. Колония, таким образом, оказалась обезглавленной. Василий Николаевич Штрандтман очень скоро был посажен немцами под арест. Вот тут и произошло первое сношение с германскими властями.

Владыка Митрополит Анастасий вызвал меня и говорит: «Пойдите, пожалуйста, к немецкому главнокомандующему и попросите его, чтобы Штрандтмана освободили».

Я стал раздумывать, как я попаду к главнокомандующему – это не так-то просто. Но оказалось, что просто. Штаб главнокомандующего помещался недалеко от вокзала, в одном из министерских зданий. Когда я пришел к нему, то я, к моему большому удивлению, сразу же,