Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография - Стейси Шифф Страница 8

была двоюродная прабабка Клеопатры, правившая во II веке Клеопатра III, приходившаяся одновременно женой и племянницей Птолемею VIII. Он изнасиловал ее, когда она была подростком, а он был женат на ее матери. Муж с женой после этого поругались, и Птолемей убил их четырнадцатилетнего сына, изрубил тело на куски и отправил посылку с изуродованными конечностями ко дню рождения матери. Она показала подарок мужа народу. Александрийцы рассвирепели. Еще удивительнее то, что произошло дальше: через какое-то время пара воссоединилась. Восемь лет Птолемей VIII правил совместно с двумя царицами – матерью и дочерью[29].

В общем, подобная мясорубка вскоре уже выглядела почти неизбежной. Дядя Клеопатры прикончил свою жену, тем самым расправившись и с мачехой (и с единокровной сестрой). Увы, свежеиспеченный царь не учел, что из них двоих она была более популярна. Так что просидел он на троне всего восемнадцать дней, после чего был растерзан разъяренной толпой. Это положило конец буйному легитимному правлению Птолемеев, длившемуся двести лет. Шел 80 год до н. э. Учитывая, что на горизонте уже маячил грозный призрак Рима, нужно было быстро найти преемника. Отец Клеопатры, Птолемей XII, был срочно вызван из Сирии, куда его двадцать три года назад отправили от греха подальше. Неизвестно, воспитывали ли его с прицелом на престол, но совершенно ясно, что другого варианта попросту не оставалось. Чтобы подтвердить свое божественное происхождение и родство с Александром Македонским, он взял себе титул «Новый Дионис». Александрийцы, для которых легитимность все еще много значила, несмотря на обилие насквозь фальшивых родословных, называли его либо «бастардом», либо «авлетом» («флейтистом») [22], потому что он обожал играть на музыкальном инструменте типа флейты. К флейте молодой человек испытывал не меньше чувств, чем к власти, хотя оценить его музыкальные таланты могли разве что второсортные проститутки. Любовь к искусству не помешала ему продолжать семейную традицию кровавых расправ, правда, нужно отметить, его к этому вынуждали обстоятельства. (Он был избавлен от необходимости убить свою мать, так как в ней не текло царской крови. Возможно, она была из числа македонских царедворцев.) В любом случае Авлету предстояло решать гораздо более серьезные проблемы, чем назойливость родственников.

Молодая женщина, запертая вместе с Юлием Цезарем в осажденном дворце Александрии, не была, таким образом, ни египтянкой, ни с исторической точки зрения фараоном, ни потомком Александра Македонского, ни даже полноправным Птолемеем, хотя и принадлежала, с какой стороны ни взгляни, к македонской аристократии. Она носила гордое, стопроцентно македонское имя. По-гречески «Клеопатра» значит «Слава отечества»[30]. Она даже не была Клеопатрой VII, как ее запомнят в будущем. С учетом жутковатой семейной истории, неудивительно, что кто-то где-то просто ошибся в счете.

История Птолемеев, странная и ужасная, не должна скрыть от нас две вещи. Если Береники и Арсинои и были такими же зловещими персонажами, как их мужья и братья, то во многом благодаря своей безграничной власти. (Традиционно они уступали первое место у государственного руля мужьям и братьям, Клеопатра же пренебрегла этой традицией.) Даже при отсутствии матери-регента у Клеопатры перед глазами была масса прародительниц, которые строили храмы, собирали флот, проводили военные кампании и совместно с мужьями правили Египтом. Вероятно, у нее было больше женских ролевых моделей, чем у какой-либо другой царицы в истории. Было ли это, как утверждается, результатом общего вырождения мужчин в роду, неизвестно. Вообще-то у женщин было не меньше предпосылок вырождаться. Однако выдающиеся личности в поколениях, прямо предшествовавших Клеопатре, – с точки зрения проницательности, амбиций, интеллекта – именно женщины.

Более того, Клеопатра выросла в стране, где своеобразно трактовали роль «слабой половины человечества». Задолго до нее и вообще до Птолемеев египетские женщины имели право заключать браки по своему усмотрению. Со временем их свободы расширились до невиданного в древности уровня. Они наследовали наравне с мужчинами и независимо от мужчин владели собственностью. Замужние дамы не обязаны были подчиняться мужьям. Они могли развестись и претендовать на поддержку после развода. Бывшим женам возвращалось их приданое. Собственность жены оставалась у нее, и транжира-супруг не имел никакой возможности ее промотать. Закон вставал на сторону жены и детей, если муж действовал против их интересов. Римлян изумляло, что в Египте только что появившихся на свет девочек не оставляли умирать: римлянин был обязан воспитать только перворожденную дочь. Египетские женщины выходили замуж позже своих соседок, лишь половина из них – в возрасте Клеопатры. Они занимали деньги и водили баржи, служили в местных храмах, подавали иски и нанимали музыкантов. Будучи женами, вдовами или состоя в разводе, они владели виноградниками, винодельнями, папирусными болотами, кораблями, парфюмерными производствами, мельничным оборудованием, рабами, домами, верблюдами. Есть основания предполагать, что не менее трети птолемеевского Египта находилось в женских руках [23].

Эти реалии так сильно противоречили естественному порядку вещей, что приезжающие иностранцы впадали в ступор. И в то же время, казалось, странные обычаи находились в полной гармонии с землей, где величественная река, дарующая жизнь, текла в обратную сторону, с юга на север, образуя Верхний Египет на юге и Нижний Египет на севере. Нил не только в этом нарушал законы природы: еще он разливался летом и убывал зимой, египтяне собирали урожай в апреле и сеяли в ноябре. Даже порядок посева был обратным. Здесь сначала сеяли, а потом пахали, чтобы прикрыть семена разрыхленным грунтом. Впрочем, для государства, где тесто месили ногами и делали записи справа налево, такое отклонение было как раз нормой. Неудивительно, что Геродот уверял в одном тексте – вероятно, хорошо знакомом Клеопатре, – что египетские женщины ходят на рынок и торгуют, пока мужчины сидят дома и ткут. У нас достаточно свидетельств чувства юмора, имевшегося у Клеопатры, она была остроумной и любила розыгрыши. Нет надобности спрашивать, как она воспринимала следующее наблюдение Геродота: «Мочатся женщины стоя, а мужчины – сидя»[31] [24].

В другом наблюдении Геродот совершенно прав: «в этой стране более диковинного и достопримечательного сравнительно со всеми другими странами». Египет успел очаровать весь мир задолго до Птолемеев. Там имелась древняя цивилизация, неисчислимые странности природы, памятники поражающей воображение масштабности, два из семи чудес света. (Конечно, в те стародавние времена оставалось гораздо больше пространства для чудес, но и пирамиды тогда были выше почти на 10 метров.) В перерывах между кровопролитиями, в основном в III веке до н. э. и до того, как династию из-за собственных пороков начало потряхивать в конце II века, Птолемеи сумели реализовать планы Александра Македонского. В дельте Нила вырос чудо-город, столь же рафинированно изысканный, сколь неотесаны были основавшие его люди. Александрия издали