Ольга Володарская - Граф Сен-Жермен Страница 8

Вольный перевод:[24]

Пожалей меня, мой кумир прекрасный,Не скажи, что я нежеланный,Неприятный, непостоянный,Мне и так Небеса говорят,Что я жалкий и бесталанный.Я так предан тебе, твой слуга несчастный,Что в лучах твоего сияньяТаю весь до потери сознанья.Значит, сердце твое этоВ сердце моем оставляет меты.Боги мне так говорят.

Одна песня, исполненная Галли, написана в соль мажоре, размер 3/4:

Digli digli ch’e un infedeleDigli che mi tradiSenti senti non me dir cosiDigli che PamoMa se nel mio martir lo vediSospirar tomami a ConsolarPrima del mio morirDi piu non bramo.

Вольный перевод:[25]

Скажи ему, скажи, что он неверен.Скажи ему, что предал он меня.А мне об этом говорить не надо.Ему скажи, как я его люблю.

Но если ты увидишь, как вздохнет он,Когда меня измена сдавит сетью,приди меня утешить перед смертью,Об этом лишь тебя сейчас молю.

Другая песня, исполненная Фрази, написана размером 3/8, вступление, первый куплет и голос остаются в соль мажоре, второй куплет — в соль миноре.

«Senza pieta mi crediSenza pieta non sonoL’offesa io ti perdonoMa non ti posso amar

Lasciami in paceE volgi altroveAltrove i sguardi tuoiSei libero sei voi deh dehPiu non mi tormentar.

Вольный перевод:[26]

Думаешь, жалости я лишена?Нет, зла на тебя не таю.Даже прощаю обиду твою.Но тебя не могу любить.

Меня в покое сейчас оставь.Свой взор на других обрати.Разными стали наши пути.Со мною тебе не быть.

Есть кое-что любопытное. Долгое время с Королевским театром был связан швейцарец Иоганн Якоб Хайдеггер. Он был управляющим с 1713 года, а потом управлял театром вместе с Генделем, с 1729 года вплоть до своей отставки в 1734 году. В 1744 году он купил дом номер 4 — один из четырех очень красивых домов на улице Фрейлин в Ричмонде, Саррей, построенных по приказанию Георга II, тогда еще принца Уэльского, для фрейлин его жены. Фрески, которыми украшен интерьер его дома, Хайдеггер заказал Антонио Джолли, художнику-декоратору Королевского театра (ученику Паннини и последователю Каналетто). Входная дверь открывается непосредственно в лучшую комнату дома, где находятся одиннадцать швейцарских и итальянских пейзажей, написанных маслом на сосновых стенах, а над дверью, ведущей из этой комнаты в заднюю часть дома, изображена раскрытая книга с записью музыки, обрамленная акантом — символом бессмертия. Книга раскрыта на «Per pieta bei idol mio». Нотный стан предназначен только для сопрано, слова и мелодия доходят лишь до «il ciel mi», а для «fa» места уже не хватило. Чтобы было видно зрителям снизу, с пола, ноты и слова пришлось изобразить довольно крупно. Это была самая популярная из арий Сен-Жермена, та самая, про которую Берни сообщает нам, что ее требовали петь на бис каждый вечер. И вполне понятно желание ушедшего на покой управляющего оперой любоваться арией на одной из стен своего дома. Однако любопытно то, что театр, где эта ария исполнялась, был не его собственным, Королевским, а его соперник поменьше, расположенный напротив Малый театр.

Что представлял собой тот Лондон, которому Сен-Жермен адресовал свою музыку? В национальном искусстве был период безвременья. Поп[27] и Свифт только что умерли. Джеймс Томпсон скончается в следующем году. Элегия Грэя еще не была написана, не вошла в моду ни одна из меланхолических уединенных школ. В истории поэзии — тоже пустота. В живописи было почти так же: Неллер умер, Гейнсборо был еще подростком. Пока это был еще Лондон Хогарта, Лондон, о котором Сэмюэл Джонсон написал: «Когда человек устал от Лондона, он устал от жизни». Сен-Жермен жил в Сент-Мэри-Экс, в Сити, у доктора Абрахама Гомеса Эргаса, иначе — Лакура. Люди типа Джонсона, жившие в менее комфортабельных условиях или просто желавшие встретиться с друзьями, проводили по полдня в кофейнях, из которых стоит особо отметить четыре, где собиралась интеллектуальная и артистическая публика.

В драматическом театре господствовала большая серия возобновленных Гарриком постановок пьес Шекспира, с их великолепными декорациями; прошло лишь несколько лет с того момента, когда новое открытие Барда было отмечено установкой монумента в его честь в Вестминстерском аббатстве. Но главным развлечением столицы была музыка, то есть, можно сказать, главным образом опера. С тех пор как Гендель отказался от своего состязания с итальянцами в этой области, поменяв театральные подмостки на духовную музыку, теперь, даже более, чем раньше, это была Итальянская опера, и не только итальянская опера в Королевском театре. Георг II был покровителем Генделя, которому он заказал сочинение гимнов для своей коронации. Фредерик Льюис, принц Уэльский, во многом противоположность своего отца, оказывал всемерную поддержку итальянским музыкантам. Он устраивал музыкальные вечера на улице Албермарл и в Клайвдене, и появлялись крупные салоны, хозяйки которых устраивали у себя в гостиных музыкальные вечера, как, например, в настоящее время граф и графиня Харвуд.

Берни добавляет к своему рассказу, приведенному выше:

«Что касается этих элегантных частных концертов, которые сейчас (1789 г.) часто даются знатными и незнатными дворянами в своих домах, то в то время они едва были известны. Первый, который я могу вспомнить, был у леди Браун, под руководством графа Сен-Жермена. Сама хозяйка отличалась упорной неприязнью к Генделю и покровительствовала вообще всем иностранным музыкантам, особенно нового итальянского направления; она была одной из первых светских женщин, следовавших моде, которая имела смелость, подвергая риску стекла своих окон, устраивать концерты воскресными вечерами».

Интересно отметить, что Сен-Жермен участвовал не как простой исполнитель, а как руководитель.

Статьи в газетах упоминают об образной музыкальной терминологии в его разговоре,[28] а также о том, как он однажды появился на музыкальном вечере у леди Тауншенд в ее доме на площади Гровенор, заткнув пальцами уши, из-за шума, который устроили при выгрузке доставленного к ее дому угля.[29] Можно заметить, что этот рассказ подозрительно напоминает случай, рассказываемый о Рамо, это похоже на нечто вроде шаблонной истории, которую рассказывают о композиторах. Но ссылка на леди Тауншенд интересна, так как она и ее муж принадлежали к кругу принца Уэльского Фредерика, и их часто приглашали в его загородную резиденцию Клайвден, огромный дом в Букингемшире, а также на его лондонские музыкальные вечера в дом лорда Грэнтхема на улице Албермарл. Возможно, что именно через леди Тауншенд Сен-Жермен познакомился с принцем Уэльским и возбудил у него любопытство. Вероятно, Тауншенды как-то раз, отправляясь на один из музыкальных вечеров у принца, взяли с собой Сен-Жермена.