Вторжение - Генри Лайон Олди Страница 8

Всю ночь я заряжал чужие гаджеты. Рядом была розетка, женщины сами не дотягивались.

По вагону бродили ошалевшие собаки. Котов держали на руках. Проводники хлопотали как могли: раздавали питьевую воду, следили за перегруженными туалетами, убирали, поддерживали.

Ехали зигзагами — объезжали места ожесточенных боёв. Дорога заняла больше суток.

Где-то стоят красивее дома…

Что ты! О них можно только мечтать…

Словно в красивых обложках тома.

Жаль, мне совсем неохота читать.

Поезд зашелся прощальным гудком,

В горле комок, как тисками, зажат,

Все это, все это, все это дом,

Дом,

Из которого я не хотел уезжать…

ДМИТРИЙ:

День 14. 9 марта 2022

День прошел тускло и мутно.

Походы по магазинам, обследование района, в котором теперь живу, готовка (раньше никогда не умел готовить, теперь приходится осваивать, для начала самое простое — и, надо сказать, вполне успешно; вот только успехи эти не слишком радуют, увы), еда, всякие бытовые мелочи. «18 форм тайцзы-цигун», ката каратэ Годзю-рю, дыхательные упражнения. Надо поддерживать себя в форме. Сводки с фронта.

Звоню я. Звонят мне. Слава богу, все живы. Кто-то, как и я, уехал, кто-то остался. В Харькове где-то нет отопления, где-то пропадает электричество, вода, газ. Но самоотверженные коммунальщики раз за разом все это восстанавливают — под обстрелами и бомбежками. Не всё, не везде и не сразу — но, в основном, восстанавливают. Кабельный интернет у многих пропал, но мобильный работает. И мобильная связь есть. Много домов разрушено, жилые дома, больницы, школы, театры… Но город держится, ВСУ Харьков не сдают, все попытки наступления россиян захлебываются раз за разом.

Многие уехали. Но многие и остались. В том числе ряд моих друзей и знакомых. И они, те, кто остался, совершенно искренне рады за нас, за тех, кто уехал: «Слава богу, вы живы и в безопасности! Теперь хотя бы за вас переживать не нужно!»

ОЛЕГ:

В Ужгороде живёт сто тысяч человек. Через Ужгород идёт уже вторая сотня тысяч беженцев. На вокзале толпа. Вещи, собаки, кошки в переносках. Люди еле держатся на ногах. Волонтеры сбиваются с ног: кофе, еда, информация.

Селить просто некуда. Приют в Совином гнезде заполнен с избытком. Автобус с нашей группой везут в горы, в Перечин, и дальше, выше, в село Ворочево. Поздний вечер. Нас селят в детский сад. Местные женщины — ангелы. На пол стелятся матрасы с одеялами. Накрываются низенькие детские столы, расставляются крохотные детские стулья: других нет. Всех кормят горячим супом. Бутерброды, чай. Животных тоже кормят.

Да, холодно. Зима, считай. А все равно тепло.

Рядом с нами спал физик из Харькова с женой. Обоим за шестьдесят. Долго говорили о разном.

В коридоре голоса. Хозяйка ищет кота: испуганный сиамец забился в какую-то щель. Гордый мейкун дрожит и тоже хочет сбежать.

Рано утром меня с женой подхватила машина: здешняя семья ехала в город. Когда я попытался заплатить за проезд… Короче, было очень неудобно.

Я их всех запомню. Всех до одного.

ДМИТРИЙ:

День 15. 10 марта 2022

Позвонил Славе Соловьеву, своему давнему другу и многолетнему партнеру на тренировках. Оба были рады друг друга слышать. Слава с женой в Харькове, их дом — едва ли не в самой гуще боевых действий. Постоянные обстрелы. Несколько соседних жилых многоэтажек разрушены, людей оттуда эвакуировали. Славин дом цел. Отопления нет. Вода есть. Электричество пару раз пропадало, но всякий раз героические ремонтники справлялись, и электричество появлялось вновь. Газ есть. Интернет есть, но только мобильный. Мобильная телефонная связь есть. Телевидение отключалось: российские ракеты в очередной раз повредили телевышку. Но, как ни странно, украинское телевидение недавно вновь заработало: починили!

Слава не унывает. Говорит, что страшно, конечно, но ничего, жить можно. Сделал кучу цифровых фотографий. После войны обещал и лично поделиться, и опубликовать. Искренне надеется, что мы еще увидимся в Харькове — причем на тренировке в додзё. Совершенно несгибаемый и бесстрашный человек, великий оптимист с огромной волей к жизни и живым интересом ко всему происходящему. Искренне надеюсь, что они с женой выживут, и мы со Славой и вправду еще увидимся в Харькове.

На тренировке.

Даже сам немного взбодрился и зарядился оптимизмом после этого разговора — как всегда после общения со Славой.

Во Львове тоже периодически воет сирена воздушной тревоги, но никаких обстрелов и бомбардировок нет, ничего не грохочет и не взрывается. Поэтому не обращаю на сирену особого внимания. После Харькова это вообще воспринимается как детский сад какой-то. Учусь военному цинизму, что ли? Цинизму беженца?

ОЛЕГ:

Львов, центр города. Море беженцев. Многие, как и моя жена, мёрзнут: уехали в чем были. Даже постирать вещи нельзя: не во что переодеться.

Узкая улочка, магазин «секонд-хенд». Рукописная табличка на двери: «Беженцев одеваем бесплатно». Заходим.

Возле кассы столик: горячий чай, печенье, бутерброды. Рядом женщины, кто посвободнее, играют с детьми в колясках, чтобы те не плакали. Народ подбирает одежду. Без шума, споров, давки. Нашли и мы свитерок, мастерку. На кассе я пытался показать паспорт: нет, не надо, верим. Поговорили про Харьков. Кассирша каждому, кто уходил, желала мира и удачи.

Буду помнить.

Над чашкой чая

Зимой озябший странник

Греет ладони.

ДМИТРИЙ:

День 16. 11 марта 2022

Завтра из-под Черновцов приезжает мой сын Сергей с женой Алисой и их подруга Маша, с которой я уже знаком: она несколько дней жила у нас, когда началось российское вторжение, потому что ее район Харькова оказался куда более опасным из-за обстрелов. Есть чем заняться: привести в порядок квартиру (хотя я ее особо и не запускал, но все-таки…), привести в порядок себя, докупить продуктов… В общем, заниматься самоедством и впадать в меланхолию некогда, я занят хоть каким-то делом, и это хорошо.

ОЛЕГ:

Проявляются люди, которых не видел двадцать пять лет, не встречался, не общался. Беспокоятся, помогают словом и делом. Мир стал маленький: пишут из самых разных стран. И снова: беспокоятся, предлагают помощь. Личный интернет раскалился добела, я греюсь у этого огня.

Незнакомцы пишут, делают, спасают. Читатели встречают, селят у себя, кормят, возят. Всегда говорил, что у нас прекрасные читатели.

О друзьях и не говорю. Они здесь, рядом, каждую минуту. Плечом к плечу.

И напротив: те, кто вслух называл себя другом, исчезают как не бывало. Двух слов не напишут. Боятся? Не хотят? Возненавидели по разнарядке? Какая разница…

Кризис вскрывает главное. Есть друзья, есть собутыльники.

ДМИТРИЙ:

День 17. 12 марта 2022

С утра начался цирк на дроте. Хозяйка квартиры, милейшая, интеллигентная и очень щепетильная женщина, пани Ирина, настоящая чуть старомодная «львівська пані», узнав, что мой сын с женой приезжают сегодня во второй половине дня, заторопилась заглянуть в квартиру до их приезда, чтоб забрать кое-какие вещи и «не заважати дiточкам». Разумеется, с моего любезного разрешения. Каковое любезное разрешения, я, разумеется, немедленно выдал, мы расшаркались друг пред другом по телефону и договорились, что пани Ирина заедет в 11 утра.

А надо сказать, что еще в день, когда я подписывал договор и заселялся, пани Ирина ухитрилась то ли сломать, то ли заклинить замок на двери комнаты,