Борис Венков - В боях за Карпаты Страница 8

Граница жила напряженной жизнью. Не проходило дня, чтобы на заставе не объявлялась тревога, иногда по три-четыре за ночь. Среди задержанных были агенты иностранных разведок, бандиты из орга­низации украинских националистов, контрабандисты. Только за во­семь последних месяцев 1940 года пограничники заставы перехвати­ли несколько десятков лазутчиков, в числе которых оказалось немало людей, связанных с вражеской агентурой.

Весна 1941 года принесла новые хлопоты. Международная обста­новка крайне обострилась. Мир по существу уже был объят пожаром войны. Мы тоже чувствовали ее дыхание. В поисках убежища через границу шли люди, не желавшие жить под фашистским сапогом. Это была массовая эмиграция чехов, словаков, евреев. Перебежчики бук­вально наводняли заставы. Усилилась и деятельность военной развед­ки противника. Вдоль всей границы значительно увеличилось число пограничных наблюдательных постов. Стали частыми попытки под­ключиться к нашим линиям телефонной связи для подслушивания и перехвата отдаваемых распоряжений.

Обстановка на границе усложнялась. Приготовления к боевым дей­ствиям на сопредельной стороне чувствовались во всем. Появились дополнительные посты наблюдения, окопы, щели, ходы сообщения были отрыты всего в пяти-шести метрах от пограничных столбов. Во второй половине мая три усиленных взвода полностью оборудовали позиции.  В  окопах  круглосуточно дежурили  пулеметные  расчеты.

Обо всем этом, разумеется, я информировал коменданта — капита­на Щербакова. В свою очередь, он сообщил, что армейские подразде­ления   противника   появились   и   напротив   участков других застав.

В ночь на 1 мая пограничный наряд доставил на заставу женщину. Она назвалась Марго Болего. Это была красивая молодая украинка, перешедшая государственную границу с единственной целью — сооб­щить о начале гитлеровского наступления на Советский Союз. Болего указала дату этого наступления — от 17 до 25 мая. Ее осведомлен­ность о количестве вражеских войск, сосредоточенных вдоль грани­цы, и в некоторых других вопросах была исключительной. Я позво­нил в комендатуру. За задержанной была срочно выслана ма­шина.

События, между тем, становились все тревожнее. 18 июня погра­ничники соседней заставы задержали двух венгерских офицеров, ко­торые сообщили, что военное нападение на СССР следует ожидать от 20 до 27 июня. 20 июня на участке четвертой комендатуры у Лавоч­ного перешли границу три венгерских солдата, заявившие, что их часть подготовилась к вторжению на территорию Советского Союза. Эти сведения, однако, в нашей жизни мало что изменили. Внешне все оставалось по-прежнему.

В последнюю предвоенную ночь приказ на охрану границы погра­ничным нарядам отдавал я. На участке по-прежнему было тихо. На­ряды докладывали, что за линией границы все спокойно.

Теперь известно, что 21 июня Гитлер направил Хорти письмо, в котором сообщал о начале войны против СССР и благодарил за мероприятия на венгеро-советской границе. Эти мероприятия, по его мнению, создали безопасность немецкой армии от фланговых ударов и сковывали Советские Вооруженные Силы. Однако в письме не было прямого приглашения вступить в войну. Это приглашение поступило только на второй день войны. Поэтому-то на участке 94-го погранич­ного отряда, большинство застав которого располагалось на границе с Венгрией, в первые дни войны противник не предпринял активных действий. Правда, его войска были сосредоточены на дорогах Ужокского, Верецкого и Вышковского перевалов. Хортистские войска нача­ли наступление только спустя пять суток, когда гитлеровцы уже рва­лись ко Львову и Минску.

Утром 24 июня на участке 5-й комендатуры противник обстрелял пост лейтенанта Николая Иудина. По приказу начальника заставы старшего лейтенанта Григория Шарыгина группа Иудина после перестрелки отошла. Объединенными усилиями заставы и поста попытка противника перейти границу была отбита.

Тем временем вражеская авиация бомбила приграничные города, делала налеты на некоторые заставы и подразделения отряда. Для стрельбы по воздушным целям были приспособлены станковые и ручные пулеметы. В этот день в с. Сможе бойцы резервной заставы нашей комендатуры, которыми командовал лейтенант Александр Титков, сбили самолет противника. Подбили «хейнкель» и погранич­ники 6-й заставы, начальником которой был лейтенант Владимир Тростянский. Всего пограничники отряда уничтожили четыре вражеских самолета.

К вечеру 26 июня по приказу командира 13-го стрелкового корпуса генерал-майора Н. К. Кириллова отряд стал отходить от границы и к исходу 27 июня сосредоточился на рубеже р. Стрыя у станции Синевидско-Верхнее. Не получили приказ об отходе лишь две заставы: наша и соседняя — лейтенанта П. М. Титова. Видимо, это была нераспорядительность, так как еще до поступления приказа об отхо­де прервалась связь с комендатурой.

Оказавшись словно на необитаемом острове, мы ничего не знали ни о ходе войны, ни о том, как складывалась обстановка на нашем участке границы. Не знали, почему не подходят к границе части Красной Армии, почему не дает знать о себе комендатура.

Прошел еще день, а штаб комендатуры молчал по-прежнему. Мы терялись в догадках, продолжая охранять границу, которую уже не было никакого смысла стеречь— государственный рубеж открыт на сотни километров.

Наконец, на третий день было решено послать в комендатуру кон­ную группу. Она вернулась 28 июня, с трудом прорвавшись сквозь многочисленные засады банд, с приказом прибыть в Синевидско-Верхнее. Ночью тронулись в путь. Поздним вечером следующего дня добрались до станции Синевидско-Верхнее. Близ железнодорожного туннеля дымил бронепоезд. Подразделения отряда располагались на высоте, поросшей сосняком. Мы разыскали свою комендатуру. Никто не знал, надолго ли мы остановились, будем отходить или наступать, какова обстановка на фронте, где гитлеровцы.

В час ночи от командира 13-го стрелкового корпуса был получен приказ: силами 2, 3 и 4-й пограничных комендатур занять прежний участок границы. Не зная ничего об обстановке на фронте, о том, как складывалась она на участке 13-го корпуса, мы восприняли получен­ный приказ как начало решительного наступления Красной Армии. У всех поднялось настроение. Особенно гордились тем, что командо­вание доверило идти в авангарде личному составу нашей 10-й заста­вы. Вскоре, установив на выделенные нам машины пулеметы, застава начала движение по указанному маршруту.

К пяти часам утра мы оказались в Сколе, а затем, отъехав от города километров шесть в сторону границы, достигли окраины с. Корыстышева. И тут где-то впереди глухо ударили горные пушки. Недалеко от головной машины разорвались снаряды. Это немного обескуражило нас: до конечного пункта, с. Сможе, оставалось еще около 25 км, а противник уже вынуждал нас принять бой. Оказалось, что на этом рубеже бой против вражеских войск вела рота одного из полков 13-го стрелкового корпуса, отходившая с зимних квартир с. Славского.