Анатолий Чупринский - Маленькие повести о великих художниках Страница 8

— Что скажите? — после длительного молчания изрек художник.

— Ты не тот, за кого себя выдаешь! — был ответ. — Я знаю художника Кайла. Брала у него уроки. У него нет никакого брата.

— Стало быть, меня нет. Забавно, — усмехнулся Карл, внимательно рассматривая юную всадницу. — Забавно…

Самое забавное было в другом. Лицом юная особа тоже до боли напоминала графиню Юлию. Но Карл уже привык к подобным играм судьбы. Принимал их как нечто неизбежное.

— По городу ходят разные слухи, — подозрительно сообщила она.

— Например.

— Что ты лазутчик из далекой страны…

Карл понимающе кивнул.

— Проник в ваш процветающий город, чтоб украсть секрет приготовления помпейского вина?

— Не знаю, не знаю…

— Послушайте, амазонка…

— Я не амазонка! — выпалила всадница. — Я Джованна! Я дочь правителя Помпей Гая Юлия Полибия!

— Сражен! — опять усмехнулся художник. — И преклонен! Не могли бы вы, юное создание, слегка унять вашего скакуна и несколько минут посидеть спокойно.

— Для какой надобности?

— Хочу набросать ваш портрет.

— Как ты смеешь! Недостойный! — гневно воскликнула юная всадница. — Благодари Богов…

И не договорив, бросив на художника взгляд, полный гнева и презрения, всадница, пришпорив коня, скрылась за кустами.

«Жаль!» — подумал Карл. «Мог бы получиться неплохой портрет. В девочке что-то есть… Что-то такое… эдакое…».

Поздним вечером художник опять был в кабинете у Деция. После обильного ужина его сильно клонило в сон. Вытянув ноги, он удобно устроился на кушетке. Деций сидел за столом, перебирал свои бесконечные таблицы.

— Давай о себе… — приказал он. — Год, число, месяц…

— 24 декабря, тыся… — начал Карл и осекся. — Год не помню, хоть плач.

Деций, не оборачиваясь, мрачно бросил через плечо:

— Мне и не надо. Тебе около тридцати… Числа и месяца довольно.

И астролог углубился в свои расчеты. Чем глубже он углублялся, тем недоуменнее становилось выражение его лица. Несколько раз он даже сильно встряхивал головой.

Наконец бросил на Карла ошалелый взгляд.

— Видишь ли… — начал он непривычно мягким тоном. — Очень странно! Ситуация странная. Тебя… нет!

Карл попытался придать своему лицу озабоченное выражение.

— Так может быть?

— Ошибки нет! Звезды не могут врать! Ты… еще не родился!!!

— Не знаю, что и сказать… — пробормотал Карл.

Деций посмотрел на потолок и произнес с тоской в голосе:

— Почему мне никто не верит! Проклятие какое-то!

— Может, ваша наука… — попытался смягчить напряженность Карл. Ему стало искренне жаль лохматого старика.

Деций мотался по кабинету, воздевал руки вверх и что-то бормотал, сокрушенно покачивая головой. Потом резко остановился.

— Астрология наука будущего! В мире все взаимосвязано! Тронешь цветок на лугу, покачнутся звезды на небе! — почти кричал он. Потом замолчал и, без всякой связи с предыдущим, добавил. — Давай спать! Утро вечера светлее!

Но основательно выспаться им не дали.

Арестовали веселую парочку среди ночи, почти под утро. Четверо здоровенных охранников, в шлемах, латах, с длинными копьями, подошли к дому и начали дубасить кулачищами в ворота.

Залаял лохматый пес, заголосила пышнотелая служанка. Деция вместе с Карлом выволокли из постелей и вывели на улицу.

Деций спросонья начал возмущаться. Мол, свободный гражданин свободного города имеет право… Но огромный охранник положил ему на плечо свою лапищу и, глядя в сторону, сказал:

— Молчи, пока стоишь.

И Деций смирился. На время.

Так их и вели через весь город, в окружении четырех охранников с копьями наперевес, как особо опасных государственных преступников.

Первый помощник правителя Помпей долговязый Сумий, который день пребывал в растерянности, граничащей с паникой. Приближались очередные выборы. Остаться на второй срок Гаю Юлию Полибию было крайне проблематично. Конкуренты всех мастей поджимали и справа, и слева.

Содружество «любителей долго поспать» выдвинуло на выборы своего представителя, лентяя и бездельница Марка Церриния Ваттия! Вот только этого не хватало! Этот самый Ваттий был отменным демагогом и краснобаем, мог взбаламутить общественное мнение в самый неподходящий момент.

Да еще этот, Деций. Со своими мрачными пророчествами тоже мог вконец испортить всю предвыборную компанию. И правитель Помпей Гай Юлий Полибий потребовал от Сумия решительно разобраться с надоедливым сумасшедшим астрологом.

Карла и Деция подвели к дворцу правителя Помпей и, без всяких объяснений, втолкнули в подвальное помещение с единственным маленьким окошком почти под самым потолком. На полу лежала только охапка соломы.

Карл долго стоял неподвижно, прислонившись спиной к шершавой стене. Деций, напротив, тут же удобно устроился на соломе, достал из-за пазухи лепешку, завернутую в платок, разломил ее пополам и, подмигнув Карлу, протянул ему половину.

Карл отрицательно покачал головой. Еще никогда в жизни он не попадал в подобные ситуации. Никто и никогда его не арестовывал, никто, кроме деспотичного отца, да и то, в далеком детстве, не смел поднимать на него руку. А тут… Сонные охранники несколько раз давали ему подзатыльники и нагло тыкали тупыми концами копий в спину. Правда, как-то привычно, равнодушно и беззлобно.

Но все равно, это ничуть не смягчало ситуацию. Карл только глубоко вздохнул и помотал головой.

«Когда встречаешься с неизбежным, приветствуй его обеими руками!» — некстати пронеслось у него в голове. Взглянув на астролога, художник невольно улыбнулся.

Деций с аппетитом поедал лепешку. По всему было видно, он не теряет присутствия духа в любых положениях.

В углу подвала показались мордочки двух любопытных крыс. Но Деций топнул на них ногой и те, вильнув хвостами, скрылись.

— Я разочарован в крысах, — вздохнул Деций. — Переоценивают их умственные способности. Если б они обладали такой интуицией, какую им приписывают, давно бы покинули город. А эти… самые заурядные животные. Почти без мозгов.

Карл тяжело вздохнул и опустился рядом с астрологом на солому. Прислонился спиной к стене и прикрыл глаза. Через час он уже крепко спал.

— Где вы были на этот раз, Великий Карл?

Глаза Юлии горели неподдельным детским любопытством.

— В тюрьме.

— Господибогмой! За что-о!? — ужаснулась графиня.

— Паникерство и распространение ложных слухов о, якобы, грозящем городу землетрясении. Ну и все такое.