Николай Минский - Генрик Ибсен. Его жизнь и литературная деятельность Страница 8

После пяти лет заведования Бергенским театром Ибсен в 1857 году вернулся в Кристианию, окончив «Северных богатырей», – свою лучшую историческую драму, сильную, краткую, быструю, словно вылитую из стали, созданную как бы в укор современному обществу. Психологический мотив пьесы опять примыкает к вопросу о человеческой воле, который волновал Ибсена всю жизнь. Сигурд Могучий, первый викинг своего времени, заключил братский союз с благородным, но менее сильным Гуннаром, – союз, несколько похожий на славянское побратимство. Оба они попали в Исландию, к викингу Эрнульфу, в доме которого вместе с его родной дочерью, кроткой Дагнией, живет приемная дочь Йордис, которую он взял на воспитание, убив ее отца. Йордис, подобно Фурии, является женщиной могучей воли, дерзновенной и неукротимой. Оба рыцаря в нее влюбляются. Но Гуннар первый открывает свое чувство, и Сигурд по долгу дружбы обещает ему помочь, изменяя таким образом самому себе, следствием чего становится трагическое положение его и всех прочих действующих лиц. Мы узнаем основную идею Ибсена, которую можно выразить словами: «Будь всегда верен самому себе и ничем не жертвуй ни дружбе, ни любви». Эту мысль поэт выразил в одном из писем к Брандесу, однажды пожаловавшемуся ему на отсутствие друзей. «Друзья, – пишет Ибсен, – кажутся мне слишком дорогою роскошью. Кто расходует свой духовный капитал, оставаясь верным своему призванию и жизненной миссии, у того уже не остается больше средств, чтобы иметь друзей. Мы слишком дорого уплачиваем за дружбу не тем, что мы делаем ради дружбы, а тем, чего из внимания к ней не совершаем. Во имя дружбы погибает в нас много душевных всходов. Я сам это пережил, и вот почему за мною остается часть жизни, когда я не успел сделаться самим собой». Благодаря дружбе и Сигурд изменяет самому себе и ведет жизнь, полную компромиссов, женившись на доброй, но чуждой его душе Дагнии. Равным образом и Гуннар не знает счастья со своей Йордис, которая впоследствии находит возможным отомстить и приемному отцу, и мужу своему, и любимому ею Сигурду. Подробности драмы и почти все действующие лица заимствованы из знаменитой «Саги о Вольсунгах», имеющей много общего с «Нибелунгами», с тою, однако, разницей, что у Ибсена действие глубже обосновано. Тем не менее и в этой пьесе психологический мотив не обозначен с достаточной ясностью и как бы подернут туманом скандинавской легенды. Поэт думал не о том, каковы бывают люди или страсти, а больше о том, каковы были древние скандинавы и чем они отличаются от современных норвежцев. К разряду исторических пьес относятся и «Претенденты на корону», хотя они были лишь задуманы в эту эпоху, а написаны пять лет спустя. Вопреки обыкновению Ибсена, эта пьеса создана им в чрезвычайно короткий срок, всего в две недели, и в смысле техники является одной из слабейших. В середине драмы интрига действия почти иссякает и поддерживается лишь благодаря новым, вводным, мотивам. Но, помимо верности историческому сюжету, драма эта важна тем, что в ней впервые вопрос о верховном значении воли приводит к изображению положительного типа. В «Катилине», «Фру Ингер» и «Северных богатырях» герои с раздвоенной волей сами создают свою погибель. Но из этих драм не видно, какова сила цельной, чуждой разлада воли. В «Претендентах на корону» два главных действующих лица – Хокон и Скуле – воплощают: первый – цельную индивидуальность, второй – волю, разъеденную внутренними сомнениями. В столкновении этих начал, борьбе и победе цельной индивидуальности заключается идея пьесы. Хокон сильнее не своим королевским происхождением (оно до конца остается невыясненным), не численным перевесом сторонников (на поле битвы его войско терпит поражение), но непоколебимой уверенностью в своем призвании, своими гордыми королевскими стремлениями, своим желанием объединить разрозненные племена Норвегии в одно цельное государство. Скуле же погибает, поскольку у него нет жизненного призвания. Он даже пытается украсть у соперника его замысел, «усыновить» его, потому что, по выражению скальда, только бездетные родители могут усыновлять чужих детей. Сам же замысел Хокона психологического значения не имеет, а только историческое или, вернее, патриотическое. Мысль об объединении Норвегии, конечно, зародилась в душе Ибсена как отражение национальных стремлений, охвативших всю Европу после февральской революции. И здесь, как и в других исторических пьесах, психологический момент заслонен национальным. Поэт не поднимается выше избранного исторического сюжета. В этом отношении «Катилина» превосходит остальные исторические пьесы Ибсена. Но «Претенденты на корону» являются его последней национальной драмой. Отныне он вдохновляется только психологическими и философскими сюжетами, и если остается национальным до конца, то лишь в силу врожденных свойств темперамента и нервной организации.

Насколько Ибсен в рассматриваемую эпоху жил национальными интересами, видно из его деятельности в Кристиании. Борьба молодой Норвегии против датского влияния в то время достигла апогея. Национальная партия с Бьернсоном во главе требовала удаления из театра всех датских актеров и замены их норвежскими, прибегая к таким средствам, как освистывание талантливых датчан. В это время вернулся в Кристианию Ибсен и вместе с Бьернсоном основал «Норвежское общество» – национальный союз, который выступил против всякого иностранного влияния и в литературе, и в живописи. Но если Ибсен на время заболел национальным оптимизмом, то он вскоре и выздоровел от этой болезни. Такому кризису много способствовала его жизнь в Кристиании, полная борьбы и разочарований. «Северные богатыри», принятые на сцену Кристианийского театра, долго не ставились под разными предлогами, и автор вынужден был сперва напечатать драму. Отношение критики к Ибсену обострялось с каждой новой пьесой. Он отошел в тень как раз в то время, когда его соперник по литературе Бьернсон сделался всеобщим любимцем. Нам теперь странно читать, что «Северные богатыри» были поставлены неизмеримо ниже рассказов из крестьянской жизни Бьернсона. Да и вообще это соперничество между первоклассным гением и средним талантом кажется нам непонятным. Но первые успехи Бьернсона, писателя с экспансивной натурой, буйного, хотя и благодушного патриота, сентиментального и доступного пониманию средней публики, принесли много горечи мрачному, всегда протестующему, ищущему новых путей Ибсену. Биографы даже полагают, что в «Претендентах на корону» Ибсен запечатлел свое соперничество с Бьернсоном, изобразив самого себя в образе Хокона. На каждую новую его пьесу критика обрушивалась с непонятным озлоблением, как будто уже предчувствуя в молодом драматурге будущего разрушителя всех современных идеалов и одного из пророков «третьего царства». Всего более досталось ему за «Комедию любви», написанную до «Претендентов на корону», но по своей идее уже примыкающую к общественным пьесам Ибсена, вследствие чего мы ее разберем после. Возмутилась не только литературная критика, но и само общество, так что, когда Ибсен вслед за Бьернсоном, получившим писательскую пенсию, тоже обратился с просьбой о субсидии, один из университетских профессоров в своем отзыве заявил, что лицо, написавшее «Комедию любви», заслуживает не субсидии, а палок. Денежные обстоятельства Ибсена, женившегося в 1857 году, были также плачевны. Норвежский театр обанкротился. Гонорары за печатание пьес были более чем жалкие. Так, за «Комедию любви», большую пьесу, написанную в стихах, он получил всего около 225 руб. Нужда поэта дошла до того, что друзья его подумывали об исходатайствовании ему места таможенного чиновника. Ко всем этим личным мотивам озлобления против Норвегии вскоре присоединились другие, более глубокие. Вспыхнула датско-немецкая война, и норвежское правительство и общество выказали постыдное бездействие. Ибсен, обращавшийся в 1848 году к шведскому королю с сонетами, в которых призывал его помочь теснимым венгерцам, теперь взирал на политику своей родины в негодующем безмолвии, и целью всех его стремлений сделалось бежать поскорее из Норвегии, уйти из Кристиании, которую он называл своим гробом, спасти свой гений, свой «королевский замысел». Вторично обратился он с просьбой о пособии, которое после долгих колебаний наконец было ему назначено. В 1864 году Ибсен покинул Норвегию, чтобы через много лет вернуться первоклассным драматургом с европейской славой. Он уехал в Рим, откуда вскоре прислал свои философско-драматические поэмы «Бранд» и «Пер Гюнт».