Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641 - Сесили Вероника Веджвуд Страница 8

нагорья за кормовые угодья внешне проявлялась в кровавых усобицах, которые они прославляли в балладах. Они боролись друг с другом за право жить в своей суровой стране. Никто иной не пожелал бы ее. Но в Ирландию, где пойменные луга представляли собой прекрасные пастбища, устремились переселенцы из Англии и Южной Шотландии; они все больше оттесняли местное население в болотистые местности. При этом ввозили лучшие породы скота и вводили новые методы ведения хозяйства.

К XVII в. овцеводство в Англии достигло пика своего развития. Города, разбогатевшие на этом, могли теперь существовать не только за счет шерсти. Проводились эксперименты и обсуждались методы повышения урожайности земли, улучшения агротехники, расширение посевов пшеницы и ячменя вместо ржи и овса. Все больше и больше земель – так как в Англии все еще было много пустующих земель и лесов – начинали использовать для выращивания зерновых и разведения скота. Молочное и мясное животноводство и производство кожи интенсивно развивались в Девоне и Сомерсете, Херефордшире и центральных областях Англии. Старые жалобы на то, что «овцы съели» пахотные земли, поменялись на новые – обрабатываемые земли «съедали» общинные земли и леса. Бедняки нуждались в этих землях, чтобы пасти свиней и собирать хворост для отопления своих домов. Крупные землевладельцы время от времени огораживали пустовавшие земли, но не только они посягали на них. Мелкие держатели земли и поденщики тоже занимались подобной практикой, стараясь сделать это незаметным образом, и мелкие деревеньки вырастали на окраине лесов и пустошей, ставшие форпостами безземельных переселенцев.

Каждый регион имел отдельную специализацию. Вишневые сады Кента поставляли свою продукцию в Лондон. В Херефордшире и Вустершире, в Сомерсете в окрестностях Тонтона и в Глостершире большие территории занимали яблоневые сады, к осени там были наготове бочки для сидра. В Хэмпшире собирали самый сладкий мед королевства; епископ Окленда тоже имел свои пасеки. Чеддер был известен сырами, Банбери – сырами и пирогами, Тьюксбери – горчицей, Помфрет и Нотингем – солодковым корнем. В окрестностях Сафрон-Уолдена простирались поля шафрана, который дал название городу. В окрестностях Лондона в радиусе 20–30 миль деревни, словно на шахматной доске, перемежались с огородами, разбитыми на голландский манер, – выращивали спаржу, зеленый горошек, цветную капусту и морковь для состоятельных покупателей.

Постепенно завоевывало признание молочное хозяйство Девона, а откормленный скот Херефордшира медленно брел по обочинам проселочных дорог, проходя по восемь миль в день, – его гнали на базар в Смитфилд. В Нортумберленде разводили все виды домашней птицы.

В Шотландии, в Лотиане, было достаточно пастбищ для скота и овец, а поля, засеянные овсом и ячменем, окружали Эдинбург, который производил впечатление города скромного достатка. Столица Шотландии, дома которой строились из гранита, расположилась среди скал на южном берегу залива Ферт-оф-Форт. Над крышами высоких зданий возвышалась изящная башня-маяк собора Святого Джайлса. Город, по шотландским стандартам, был небогат. Ветры, которые насквозь продували узкие улицы-овраги, яростно обрушивались на женщин-торговок на базарной площади, кутавшихся в плотные пледы. Один английский путешественник с ухмылкой заметил, что материал, из которого они были пошиты, его соотечественники пускают на лошадиные чепраки. Здесь жил практичный, трудолюбивый народ, не обращавший внимания на свой внешний вид. Люди были уверенными в себе, независимыми и гордыми.

К западу от Эдинбурга, в регионе Леннокс и в долине Клайда, развивалось многоотраслевое сельское хозяйство – там росли плодовые сады, имелись посевы зерновых культур и пастбищные угодья. Среди сельскохозяйственных земель появлялись все новые места добычи угля. Быстро развивался Глазго, который некогда контролировал выход к морю и сеть дорог в юго-западной части Шотландии. Но он еще не сложился в достаточной мере как портовый город, поскольку Клайд, имевший песчаное русло, был мелководным и в него могли заходить только самые мелкие суда.

Регион Голуэй был довольно развитым благодаря тому, что через его небольшие порты поддерживалось морское сообщение с Северной Ирландией. Здесь также разводили овец, но прежде всего он был известен особой выносливой породой лошадей – пони коннемара. Другие районы развитого земледелия, особенно это касалось выращивания ячменя и овса, находились в южной части Гоури, благодатной местности между Пертом и Монтрозом. Крупный рогатый скот, олени и небольшие дикие животные севера и северо-запада Шотландии давали шкуры; на выдр, барсуков и куниц охотились ради меха, который, как и шкуры, шел на экспорт. Ценились даже шкуры волков, которые все еще встречались в дикой горной местности. Жители северной части Шотландии, точнее, графств Росс и Кейтнесс жили за счет рыболовства и скотоводства. Скудное тяжелое существование не мешало людям Кейтнесса, по свидетельству путешественника и писателя Уильяма Литгоу, оставаться «самыми верными хранителями Рождества (за исключением греков), которых я когда-либо видел в христианском мире».

В Англии и в наиболее плодородных областях Шотландии просвещенные фермеры и землевладельцы рассматривали возможность улучшения методов ведения сельского хозяйства и повышения плодородия земель. Преобладание в Англии общинного землевладения усложняло проведение масштабных экспериментов. В Шотландии при существующей системе землевладения, когда наделы земли сдавались в аренду на определенное время, было невозможно осуществлять долгосрочное планирование. Но было ощущение близких перемен. Наиболее образованные фермеры обсуждали внедрение новых культур и применение новых методов ведения хозяйства. Предпринималась попытка высаживать картофель и репу, но они не снискали популярности у фермеров. Было предложено сеять люцерну, кормовой эспарцет и клевер для кормления скота в зимний период. В результате с наступлением осени стало возможным отказаться от обязательного забоя скота. Но идеи, выдвинутые прогрессивными теоретиками, предлагавшими огородить все общинные земли и, таким образом, предотвратить распространение эпизоотий среди скота, не встретили понимания. Время от времени землевладельцы, такие, например, как сэр Ричард Уэстон из Саттон-Плейс в Суррее, проводили масштабные эксперименты по ирригации и повышению плодородия почвы. Король позволил осушить некоторые болотистые земли. Удачное начало было положено в Хетфилд-Чейс, заболоченном районе между Йоркширом и Линкольнширом, который осушил голландский инженер Вермейден. Однако фермеры были недовольны – цена на местные зерновые резко снизилась благодаря обильным урожаям на восстановленных землях.

Теперь Вермейден приступил к мелиорации болотных пустынных земель в окрестностях Или в графстве Кембриджшир. В проект, в котором был заинтересован двор, Бедфорд и ряд других известных акционеров вложили большие денежные суммы. Планы голландца вызвали резкое неприятие местных жителей, которые ловили рыбу и выращивали водоплавающую птицу в этих местах и не хотели, чтобы они становились пастбищами.

Коренные жители решили сопротивляться. Они нападали на рабочих Вермейдена, закидывали их камнями и постоянно разрушали все строившиеся ими сооружения.

Наряду с этим обсуждались также вопросы применения новых органических удобрений, новые способы посева и пахоты, разведения новых видов домашних животных. Ричард Чайлд,