Любовь Калинина - Владимир Климов Страница 80

– Кто же предлагает темы? Где они рождаются? – спросил Королев.

– Вот здесь, в моей голове, – улыбнулся Владимир Яковлевич. – В этом вопросе я пока оставил за собой абсолютное единоначалие. Все темы продумываю и предлагаю только сам. Надеюсь, что скоро коллектив привыкнет к моей методике и конструкторы сами будут проявлять инициативу… Так вот, наиболее интересные темы еженедельно разбираются в коллективе конструкторов под моим руководством. Обсуждаются или план решения темы, наброски конструкции, или результаты проведенных испытаний, заключение групповых руководителей по результатам экспериментальной проверки. Результаты такой коллективной работы быстро повысили квалификацию конструкторов и дали мне возможность в понятной форме передавать свой опыт, руководить таким неосязаемым процессом, как творчество.

Я требую, чтобы конструктор не только выполнил тему, но и обязательно оставил для истории, технических справок свои наработки, свою карточку с темой. Требую, чтобы каждый групповой руководитель следил, насколько продвинулась его работа, в какой стадии выполнения находится его тема в любой день. И чтобы он сам видел, с какой продуктивностью работает группа. Таким образом, осуществляются и самоконтроль, и контроль ведущего конструктора, и учет главного конструктора работы каждого члена коллектива.

Королев, не прерывавший монолог главного конструктора, подошел к стене и стал рассматривать огромные, аккуратно вычерченные графики и таблицы.

– А это не что иное, как рисунок человеческой мысли, графики движения работ над различными деталями всех групп. А в итоге они наглядно демонстрируют развитие мотора или агрегата.

– Про ваше ОКБ на заводе говорят, что это самый деликатный отдел. Постараюсь зайти в ближайшую среду на совещание, послушаю, как обстоят дела у нашего мозгового центра. Какие ожидать сюрпризы для производства.

Точно в 11 часов в кабинете главного конструктора началось рабочее совещание. Ведущий конструктор зачитал перечень тем, которые по плану освещаются в эту среду, доложил о своем видении состояния тем и работе их авторов. Затем Климов предложил конструкторам – руководителям групп – сделать собственные сообщения. Выступали поочередно: кратко, с точными фактами и цифрами о выполнении темы и своих предложениях или предлагали перенести обсуждение их темы на следующую среду, если есть недоработки.

Исчерпывающее сообщение и предложение о снятии темы обсуждается только в том случае, если уже проверен результат работы и есть письменное заключение группового руководителя, утвержденное главным конструктором.

Климов вдруг прерывает очередного выступающего:

– Попрошу вас подготовиться к следующему заседанию. Доклад должен быть кратким и систематическим, повествовательность идет от вашей неуверенности. Смелее надо мыслить, дерзновеннее. Вы сами-то удовлетворены сегодняшним выступлением и доложенными результатами? Я бы на вашем месте не испытал никакого удовлетворения. Вы не вгрызлись в проблему, а лишь затронули ее. Не справляетесь сами – спрашивайте, заходите ко мне – подумаем вместе.

Молодой конструктор стал пунцовым от таких слов в свой адрес, но тут же согласился с переносом обсуждения. И до конца совещания больше не проронил ни слова.

Когда Королев остался наедине с хозяином кабинета, заметил:

– Не слишком ли вы строги со своими конструкторами? Дело-то новое, надо сначала сжиться с темой.

– Вот вы на днях сказали, что нас считают самым «деликатным» отделом завода. Но ведь деликатность не исключает требовательности, необходимой руководителю. Моя требовательность – только во благо, нужно учиться экономить время, дисциплинировать мышление, быть максимально инициативным, на основе анализа мелких недостатков делать общие выводы. Ведь мотор создается всем коллективом, а не одним человеком. И качество мотора, и темпы его доводки зависят от работы каждого. За первые промахи я только пожурю, а уж за повторные – высеку. Иначе – никак нельзя. Времени для разбега у нас нет.

Действительно, творчество и для самого Владимира Яковлевича было непрерывным. На заводе его отвлекало множество вопросов и сосредоточиться можно было только изредка. Домой он возвращался часов в восемь вечера, если не задерживался на испытательной станции, о работе которой можно было судить по гулу мотора. Когда неожиданно гул прекращался, Климов тут же шел к телефону справляться, что произошло. Если остановка мотора по регламенту, то все в порядке. Если же что-то с опытным двигателем, установленным на длительное испытание, он уходил на завод. И ждать его было бесполезно, вернуться с работы он мог под утро, а бывало – и через несколько дней. Выявление дефектов после длительных испытаний и работа с военной приемкой были его постоянными заботами.

Но как только выкраивалось свободное время подумать дома, то и жена, и дочь в эти минуты смотрели на него с обожанием. После ужина Вера Александровна кипятила электрический чайник литра на два. Владимир Яковлевич всегда сам заваривал чай, по всем правилам, и, налив себе первую чашку, чуть отпив ароматный напиток, начинал ходить по комнате: от одного угла, вокруг стола, потом до другого угла, а затем обратно. Он ходил размеренным шагом, засунув большие пальцы за жилет и изредка постукивая пальцами по коробку спичек, который постоянно находился у него в жилетном кармане. И домашние уже знали, что в зависимости от ритма постукивания можно судить об удачном или неудачном решении задачи. При этом выражение лица менялось от напряженного до очень довольного. Тогда он начинал поддакивать себе: «Так, так!» Во время хождения он полностью отключался, не отвечал ни на какие вопросы, а на непрошеного собеседника смотрел непонимающим взглядом. За ночь такого хождения выпивался весь приготовленный с вечера чай. Под утро, усаживаясь за стол и записывая или вычерчивая рожденные только что мысли, повторял: «Хорошо, хорошо, очень хорошо!» После таких ночей коллеги Климова замечали его особенно просветленное лицо, живые, смеющиеся глаза.

В первые месяцы учебного года Владимир Яковлевич, как и наметил, пришел в РАИ. И с тех пор связь с институтом стала обязательной частью его системы подготовки и формирования коллектива ОКБ.

Будучи главным конструктором завода и руководителем вновь созданного ОКБ, Владимир Яковлевич не имел возможности преподавать в РАИ, но регулярно – в каждом выпуске – брал на себя руководство несколькими дипломными проектами. Начиная с тридцать шестого года стал членом Государственной экзаменационной комиссии, а впоследствии – ее председателем. Климов поручал – на договорных началах – выполнение некоторых исследований по двигателям на энергобазе кафедры РАИ, когда эти исследования не могли быть выполнены в ОКЦ.