Алексей Попов - 15 встреч с генералом КГБ Бельченко Страница 87

Как-то позвонил мне И. А. Серов и говорит: «Никита Сергеевич просит узнать мнение руководства Венгрии по поводу нашего посла Ю. В. Андропова. Хотят ли они видеть его на этом посту?» А это уже было начало 1957 года. Задание было очень деликатным.

На одной из встреч я задал этот вопрос Яношу Кадару. Он ответил не сразу. Выдержал паузу, затем сказал: «Товарищ Андропов очень достойный человек, профессионал своего дела. Но он был в сильной дружбе с Ракоши, поэтому, если это возможно, мы хотели бы видеть на его месте другого человека».

Я передал это пожелание А. И. Серову, он, в свою очередь, Н. С. Хрущеву. Ю. В. Андропова отозвали и направили на другую работу. Уже в СССР мы с ним поддерживали теплые отношения, но через некоторое время они как-то охладели. Я долго думал, почему так произошло. В конце концов я понял, что кто-то рассказал ему о моей беседе с Я. Кадаром по поводу его замены на посту посла. «Доброжелателей» в этом мире всегда достаточно.

Еще один раз мы встретились с Андроповым, когда он уже долгое время был председателем КГБ. В то время председателем Советского комитета ветеранов войны был генерал армии в отставке П. И. Батов. И мы с ним вручали «Почетный знак ветерана войны» Ю. В. Андропову в его кабинете на Лубянке. Встретил он нас очень тепло, меня даже обнял. За чаем мы вспоминали нашу совместную работу в Венгрии, особенно выстрел снайпера.

Руководители мятежников придумывали различные психологические трюки для дестабилизации обстановки. Чего только стоил марш женщин в черном. В один из дней мне позвонил мой работник и сообщил, что в сторону центра Будапешта движется большая колонна женщин, одетых в траурное одеяние, с букетами цветов. Причем без сопровождения полиции, как бывает в таких случаях.

Я немедленно выехал к месту предполагаемого движения колонны. Я был в штатском, водителю приказал заехать в переулок. Действительно, вскоре показалась черная колонна. В ней были одни женщины, в основном молодые. Цель этой демонстрации мне была неизвестна. Но я знал, что женщины могут спровоцировать мужчин на необдуманные поступки. Вспомнить хотя бы начало Февральской революции 1917 года в России. Несомненно, трогать, тем более разгонять их ни в коем случае было нельзя.

Я вернулся к машине и направился к Яношу Кадару. Для меня к нему вход был всегда свободный. Выслушав меня, он спросил, что же делать. Я сказал, что ему, как руководителю страны, должно быть виднее. А из министерства внутренних дел ему вообще об этом не доложили. Свое мнение я все-таки высказал. Я рекомендовал никоим образом не трогать женскую колонну. А уже поступила информация о том, что эти женщины хотят возложить цветы к памятнику «Тысячелетие Венгрии», выразив таким образом скорбь по погибшим в ходе массовых беспорядков. Кадар согласился со мной. Как только цветы были возложены, женщины развернулись и пошли обратно.

Запомнился такой случай. Мне позвонил один венгерский профессор и попросил аудиенции. Даже не знаю, откуда он достал мой номер телефона. Я его встретил. Гость достаточно хорошо владел русским языком, поэтому мы общались без переводчика. Он сказал: «Я пришел к вам, как может показаться, по простому и никчемному вопросу, но прошу все же выслушать меня, так как для венгров, только не смейтесь, это вопрос жизни». Профессор высказал мысль, что продолжающиеся беспорядки в Будапеште происходят и оттого, что в магазинах невозможно купить кофе. А кофе для венгров — национальный напиток. Далее он развил мысль, что если в магазинах появится кофе, то население немедленно успокоится.

Я поблагодарил его и, после того как мы распрощались, крепко задумался. Сам я не был искушен этим напитком, но мне показалось, что восстановление снабжения кофе столицы Венгрии косвенно может снизить социальную напряженность.

Я позвонил А. И. Серову и рассказал ему об этом случае. Серов не удивился и пообещал помочь. Вскоре он мне позвонил и сказал, что поезд с четырьмя вагонами кофе уже вышел из Москвы и направляется в Будапешт. Я проинформировал об этом Яноша Кадара. Рассказал ему также о встрече с профессором. Он ничуть этому не удивился и совершенно серьезно сказал, что верит в то, что с появлением кофе беспорядки пойдут на убыль.

Это более чем удивительно. На следующий день после прибытия вагонов в Будапешт кофе был распределен по торговым точкам. И тогда я впервые увидел улыбки на лицах граждан венгерской столицы.

После провала мятежа в Венгрии империалисты и контрреволюционеры не успокоились. Продолжая политические атаки и провокации с выдвижением демагогических лозунгов, сосредоточили все свои силы на том, чтобы уничтожить и, по крайней мере, чтобы разложить и ослабить венгерское рабоче-крестьянское государство, дискредитировать его правительство, центральные и местные органы власти, вызвать экономический хаос в стране.

Перед правительством и Венгерской партией трудящихся встали задачи: быстрее нормализовать положение в стране, наладить промышленное производство и торговлю, организовать ремонт разрушенных зданий и др.

Главное же состояло в том, чтобы оздоровить политическую обстановку в стране.

Между тем, реакционные элементы открыто выступали против правительства, требовали возвращения правительства Имре Надя, выдвигали лозунги о повышении заработной платы, роспуске органов госбезопасности и т. п.

Правые и буржуазно настроенные националисты и писатели открыто отказались признать правительство Яноша Кадара и стали призывать созданные во время мятежа в учреждениях и институтах революционные комитеты и рабочие советы на предприятиях к борьбе против правительства.

В ноябре и в декабре 1956 года были проведены собрания журналистов и писателей, которые носили ярко выраженный антиправительственный и антисоветский характер.

На этих собраниях они пытались вооружить контрреволюцию идеологическими лозунгами, утверждая, что в Венгрии была революция, а не контрреволюция, обвиняли Советский Союз во вмешательстве во внутренние дела Венгрии и делали ряд других клеветнических высказываний и заявлений.

В связи с тем, что попытки отдельных студенческих групп проводить нелегальную антиправительственную и антисоветскую работу в ряде случаев оканчивались провалом и все более решительно пресекались органами госбезопасности, к концу ноября среди членов временного исполкома союза студентов произошел раскол. Часть участников этой организации стала высказываться за сотрудничество с ВСРП в поддержку правительства.

Решительные действия венгерского правительства в этой ситуации вызвали одобрение честных рабочих и служащих, тем более что в рабочих советах и революционных комитетах было много реакционеров, хортистских офицеров, бывших фашистов, авантюристов.