Владимир Дайнес - Жуков. Рожденный побеждать Страница 88

4. Тов. Белову за счет отряда Жабо и выделения одного кавполка, усиленного артиллерией и минометами, сформировать отряд под командованием заместителя командира 2 гв. кд для оказания помощи Ефремову. К исходу 24.3 отряд сосредоточить в районе западнее Знаменки, откуда в зависимости от обстановки нанести удар в общем направлении на Сизово, где соединиться с Ефремовым…»{320}

По ответному донесению генерала Ефремова от 25 марта военному совету Западного фронта видно, насколько истощены силы у его людей, насколько драматично положение самого генерала:

«1. Если бы Вами был дан нашей группе в ближайшие дни десант вооруженного пополнения, мы, безусловно, не только очистим коммуникации, но могли бы в первых числах апреля уже наступать на Вязьму.

2. Вся обстановка: наша, 43-й армии, Белова, Жабо, ВДК изменится. Будем бить врага, здорово бить!

3. В настоящее время группа обессилена, увеличивается смертность и заболеваемость от истощения людей.

4. Нам нужно усилить себя, пока еще не поздно.

5. Появление у врага танков, без наличия их у нас, дезорганизует нашу оборону, несмотря на храбрость наших людей. Танки противника прорывают нашу оборону с пехотой при большом количестве у них огневых средств.

6. Прошу пополнение группы десантом как можно скорее.

7. У войск уже промокают валенки. Нужна кожаная обувь»{321}.

Но что может ответить командующий Западным фронтом генералу Ефремову? В связи с возобновлением наступления 25–26 марта войсками левого крыла Западного фронта Жуков требует от окруженных под Вязьмой войск активизировать действия на тыловых коммуникациях противника. Однако очередное наступление вновь оказалось безуспешным.

27 марта Жуков направил Сталину доклад с изложением причин невыполнения приказа Ставки ВГК по воссоединению войск Западного и Калининского фронтов с группами войск в тылу противника:

«Ваш приказ о соединении с группой Ефремова 43, 49 и 50-й армиями Западного фронта и 30-й армии с 39-й армией Калининского фронта не выполнен армиями по причинам:

Армии встретили упорное сопротивление организованной обороны противника, сильно насыщенной огневыми средствами, особенно минометами.

К началу операции войска армий не были достаточно обеспечены снарядами в связи с опозданием подачи транспортов по жел. дороге. Наиболее необходимые для наступления гаубичные снаряды и 82-мм мины прибыли в очень ограниченном количестве от 0,3 до 1 боекомплекта. Дальнейшее поступление указанных снарядов и мин идет очень медленно.

Для армии Болдина (50-я армия. — Авт.) не прибыли назначенные на усиление танковые бригады и пять стрелковых дивизий. Прибыли с опозданием на 2 дня две танковые бригады, и совсем не прибыли шесть стрелковых бригад на усиление армии т. Лелюшенко (30-я армия. — Авт.).

Пополнение для укомплектования дивизий, назначенное по мартовскому плану, начало прибывать в армии только в двадцатых числах марта, к тому же слабо обученное, и дивизии не сумели его освоить до начала операции и вынуждены вводить его в строй в ходе боя.

Прошу продлить срок выполнения Вашего приказа до 3 апреля»{322}.

31 марта Жуков принимает решение сосредоточить усилия 49 и 43-й армий на деблокаду окруженной группы войск генералов Ефремова и Белова:

«Ввиду полной безрезультативности атак в центре армии атаку прекратить. 2, 217, 238-ю стрелковые дивизии и 34-ю стрелковую бригаду перегруппировать на участок Павлово, Русиново и силами трех стрелковых дивизий, одной стрелковой бригады уничтожить противника в районе Русиново, Павлово, Стененки, после чего этой ударной группой развивать наступление в направлении Слободка, Добрая, взаимодействуя с 43-й армией, которая своей левофланговой ударной группировкой наносит удар в направлении Шумихина»{323}.

Однако и эти попытки также не обеспечили выход из окружения соединений 33-й армии и группы генерала Белова с десантниками.

О положении группы войск генералов Ефремова и Белова командующий Западным фронтом так информировал Сталина 11 апреля:

«…2. 33-я армия. Части группы Ефремова, организовав оборону в районе Кузнецовка, Высокое (по вост. берегу р. Угра), лес вост. Жолобово, Федотково, вели тяжелый бой с наступающей пехотой и танками противника. В ночь на 12.4 частям группы сбрасываются боеприпасы и продовольствие. Положение частей восточной группировки без изменений…

7. Положение частей группы генерала Белова, 20 и 10-й армий без изменений. Противник на этих участках фронта активности не проявлял»{324}.

Одновременно Жуков отдает последнюю директиву по обеспечению выхода из окружения группы войск Ефремова:

«…В целях недопущения разгрома группы Ефремова приказываю:

а) командарму 43 т. Голубеву в течение 12 и в ночь на 13.4 выйти главными силами на рубеж Мал. Виселово, Жары и, закрепившись на этом рубеже, в течение 14.4 захватить Бол. Виселово, Нов. Михайловку;

б) командарму 49 т. Захаркину в течение 12 и в ночь на 13.4 захватить высоту 180,5, Стененки и, закрепившись на этом рубеже, 14.4 захватить Мосеенки, Дегтянка, Тибейкина;

в) командарму 33 т. Ефремову в ночь с 12 на 13.4 скрыто прорваться через завесу противника, нанести удар в направлении Родня, Мал. Бославка, Нов. Михайловка, Мосеенки, где и соединиться с частями 43 и 49-й армий. В авангард и боковые отряды выделить лучшие части, усилив их артиллерией, орудиями ПТО и саперными частями. При встрече с противником в затяжные бои не вступать и немедленно обходить противника по закрытой местности. Движение совершать главным образом ночами. Арьергардными частями при отходе местность приводить в непроезжее состояние, минировать и устраивать завалы. Все дороги и подступы к основному маршруту движения главных сил также минировать, для чего заранее выбросить отборные команды. При отходе местный конский состав, обоз и мужчин от 16 до 55 лет забирать с собой…

д) командующему 43-й армией с наступлением темноты в ночь на 13.4 огнем дальнобойной артиллерии дать отсечный огонь по району Пескова, Козлы, Нов. Лука. В течение 13–14.4 дать отсечный огонь по заявке Ефремова. Командарму 49 в то же время дать отсечный огонь по району Слободка, Якимцево. Днем 13 и 14 вести огонь по тем же районам…»{325}

На обеспечение действий группы генерала Ефремова требовалось привлечь почти всю авиацию.

Однако это распоряжение, как и все прочие, было явно нереальным, и никто из командующих армиями его не выполнил. С вечера 13 апреля связь с генералом Ефремовым прекратилась. А чуть раньше, 9 апреля, с территории, занятой окруженными частями и дивизиями 33-й армии, улетел на Большую землю последний самолет. По свидетельству начальника штаба 33-й армии полковника С. И. Киносяна, генерал армии Жуков потребовал от генерала Ефремова на этом самолете перелететь линию фронта: «Командарм М. Г. Ефремов при всех вскрыл пакет и вслух прочитал доставленную летчиком записку. Посмотрев на осунувшиеся лица бойцов, он громко сказал: „Я с солдатами пришел и с ними вернусь назад!“» Вместо себя Ефремов отправил этим самолетом Киносяна.