Александр Соскин - Лев Яшин. Блеск сквозь слезы Страница 9

Южноамериканское турне «Динамо» 1964 года предусмотривало единственный матч в Боливии – против местного чемпиона команды «Боливар». Повреждение ноги вынудило Яшина просить о снисхождении – на игру его не ставить: «Я даже упасть не могу». Но организаторы умоляли: «Вам не надо падать, только выйдите на поле, и все будут счастливы». Начало игры было задержано на 40 минут – Яшину пришлось продираться в раздевалку сквозь толпу, к нему хотели прикоснуться мэр, полицейские, дети, инвалиды в колясках и не хотели отпускать, пока не пожмут руку. А в игре вратарь с лангеткой на ноге творил такие чудеса, что советские участники матча (4:1 в пользу гостей) находили только одно сравнение – с бенефисом на Олимпийском стадионе в Риме годом раньше.

Во времена Франко, когда самолеты «Аэрофлота» в Испанию не летали, футболистам «Динамо» пришлось отправляться туда на международный турнир через Париж, где их должны были ждать визы. Оказалось, что из-за какого-то недоразумения вовсе не ждали, а представителей турфирмы, которая все это обязалась организовать, в парижском аэропорту «Бурже» не оказалось. Но оказался человек, который в одном из транзитных пассажиров узнал Льва Яшина – подошел справиться, не обознался ли он. Услышав о случившемся, взялся помочь. Он оказался хозяином другой турфирмы, быстро организовал автобус, поселил всю команду за свой счет в отеле, связался с коллегами, которые так подвели, обеспечил испанские визы. Яшин спросил доброго человека, как его отблагодарить. Тот попросил автограф для себя, а также для служащих и клиентов отеля, где разместил делегацию. На следующее утро за автографом к живой легенде выстроилась очередь. Вот что значило имя Яшина!

В Финляндии через 15 лет после завершения яшинской карьеры его узнали в столичном кафе туристы из Германии и забегали вокруг столика с фотокамерами, а на рыбном рынке в центре Хельсинки продавец, могучий финский рыбак, взвешивая товар, пристально всматривался в покупателя и спросил: «Черный паук?» Тот же вопрос, тыча пальцем в почтовую марку с изображением Яшина, известного во всем мире под этим прозвищем, задал еще дюжину лет спустя, в 1998-м, чернокожий парнишка российским делегатам на Всемирной филателистической ярмарке в столице бразильского футбола Рио-де-Жанейро, где советского вратаря видели на «Маракане» торседорес-дедушки, чтобы рассказать, как убеждаемся, торседорес-внукам.

Трогательный эпизод поведал Алексей Парамонов: «В 1965–1966 годах я работал тренером тунисской команды «Этуаль». Однажды проходил по узкой улочке арабского квартала, где мальчишки играли в футбол. Они знали, что я тренирую их любимую команду, и, увидев меня, закричали хором: «Яшин! Яшин!» В те годы телевидение в Тунисе было доступно только очень богатым людям и ребятишки не могли видеть игру Льва Ивановича, однако он был настолько велик в их глазах, что любой советский человек непременно ассоциировался у них с Яшиным».

Все эти и многие неупомянутые случаи подобного рода говорят о том, что Лев Яшин не принадлежал к сонму мимолетных кумиров, которых толпы людей готовы какое-то время носить на руках, чтобы потом забыть. В самых разных странах он растормошил более глубокие, более прочные человеческие чувства, когда симпатии замешены на уважении, переходящем в почтение. И если неисчислимое множество людей, обыкновенных болельщиков, в такой приверженности обмануть трудно, то относительно немногих профессионалов, познающих цену партнера или соперника на близком расстоянии и по строгому счету, – вообще невозможно.

И все же в свое время совершенно неожиданно прозвучала, да не один раз, а в ряде интервью, твердая убежденность легендарного бразильского футболиста – Маноэля Франсиско дос Сантоса, известного по прозвищу Гарринча, что Яшина мало назвать лучшим вратарем – он вообще величайший футболист, которого и сравнить не с кем в искусстве игры. Специфика вратарского дела обычно ставит стражей ворот особняком, стеной отделяя от полевых игроков в оценках специалистов. Но для Гарринчи не существовало общепринятых стандартов ни на поле, ни в поведении, ни в высказываниях. Простодушный и прямодушный, он был чист в искренности своего потрясения яшинской личностью. И оказался в этом не одинок.

«Больше всего я дорожу голом в ворота Льва Яшина», – признавался французский нападающий Жюст Фонтэн, чей рекорд на чемпионате мира 1958 года (13 мячей), видно, никогда не будет побит. Единственный мяч Яшину Фонтэн забил на следующий год в товарищеском матче «Реймса» со сборной клубов СССР (1:4). «Нападающий, забивший хоть раз Яшину, может написать это на своей визитной карточке, – говорил рекордсмен, – и писать больше ничего не надо! Лично я этим голом горжусь не меньше, чем всеми тринадцатью, забитыми в мировом первенстве!»

В 1964 году в Мадриде на финале Кубка Европы в нашу раздевалку, не убоявшись подозрений и упреков правивших тогда франкистов, явился собственной персоной прославленный Рикардо Замора. Он отвесил низкий поклон Яшину со словами: «Вы лучше всех нас».

Другой знаменитый вратарь – чемпион мира 1958 и 1962 годов Жильмар Невес дос Сантос, или просто Жильмар, накануне следующего мирового первенства просматривал вместе с товарищами по сборной Бразилии кинопленки, запечатлевшие игру возможных соперников. Когда показывали кадры с фрагментами действий советской команды, в них то и дело мелькал Яшин со своими рейдами за границы штрафной площади и бросками в ноги противнику. Жильмар кричал: «Повторите! Крутите пленку назад!»

По окончании четвертьфинала чемпионата мира 1966 года СССР – Венгрия (2:1), состоявшегося в Сандерленде, необычно и даже странно повел себя искушенный испанский судья Гарай Хуан Гардесабал. Дав финальный свисток, он властным жестом неожиданно пригласил на поле репортеров и сфотографировался с командами. А затем подозвал к себе Яшина, блиставшего в тот день, и сфотографировался с ним отдельно.

На заключительном приеме по завершении того же мирового форума в лондонском «Ройял гарден отел» славили в основном чемпиона мира – сборную Англии, на остальных мало обращали внимания. Вдруг слово попросил председатель оргкомитета следующего чемпионата (1970) мексиканец Гильермо Канедо и от имени оргкомитета объявил Яшина лучшим вратарем прошедшего турнира. Через некоторое время почтивший прием своим присутствием премьер-министр Великобритании Гарольд Вильсон попросил подвести его к Яшину и познакомить. После теплого рукопожатия глава британского правительства рассказал, что смотрел несколько матчей первенства… в Москве по телевидению – он выезжал туда на открытие национальной выставки. В ходе беседы Вильсон сделал неожиданное признание: «Не думайте, что я знаю вас только по «матчу века» на «Уэмбли» в 1963 году. Уже почти двадцать лет я слежу за «Динамо» и «Спартаком». Примите благодарность за прекрасную игру на нашей земле». Да, было время, когда и за нашим чемпионатом следили, как мы сейчас – за английским или испанским.

В 1970 году 40-летний Яшин отправился в свое четвертое путешествие на чемпионат мира, но на сей раз оставался в запасе, на поле не выходил, призванный опекать своих молодых партнеров по команде в качестве «дядьки». 30-летний Пеле также явился на свой четвертый мировой форум, но играл, и еще как. Эта разница не помешала Яшину, по данным специального опроса, пользоваться таким же вниманием публики – они с Пеле намного опередили в популярности всех остальных гостей Мехико.

Так получилось, что Яшин вместе с другим вратарем – Леонидом Шмуцем прилетел туда позже советской делегации. Когда вышел из самолета, увидел толпу людей. Решил, что ждут какую-то важную особу. Так и было, только этой особой оказался он сам. Все журналисты, уже успевшие прибыть на чемпионат, явились в аэропорт, а с ними тысячи болельщиков, узнавших из газет о прибытии Яшина. Мой приятель, «югославский Озеров» – известный телекомментатор Драган Никитович по прозвищу Никита, позже рассказывал, что не смог пробиться в зал, где была устроена пресс-конференция Яшина.

Перед матчем открытия Мексика – СССР стадион «Ацтека» взорвался гулом приветствия в адрес своих футболистов, когда они выбежали на разминку. Но только шум стих, главная трибуна целиком как по команде отвернулась от поля, экспансивные мексиканцы вскочили на ноги, размахивая своими сомбреро и подушками для сиденья. Вся VIP-ложа во главе с президентом Мексики Диасом Ордасом завертела головами: что происходит? А это публика бурно приветствовала появившегося на трибуне резервного советского вратаря Яшина. Один автограф русского ветерана, по прикидкам местных газет, стоил в Мехико трех итальянских или английских.

Не знаю, был ли кто-нибудь, кроме Яшина, удостоен чести проведения прощального матча с приглашением мировых звезд не только в своей, но и в чужой стране. В 1971 году после съезда высоких гостей в Москву на матч 27 мая между сборными ФИФА и советского «Динамо» стараниями итальянских поклонников и друзей Яшина во главе с Джачинто Факкетти не менее представительная компания знаменитостей собралась на матч сборных команд ветеранов мира и Италии.