Алекс Бертран Громов - Нарком Фрунзе. Победитель Колчака, уральских казаков и Врангеля, покоритель Туркестана, ликвидатор петлюровцев и махновцев Страница 9

Диссонанс между излишне романтическим представлением об офицерах старой армии и критическими наблюдениями, усиленными идеологической подоплекой, был хорошо известен. Так, Деникин в воспоминаниях замечал: «Нет нужды прибавлять, что технические, профессиональные знания командного состава, в силу неправильной системы высших назначений и сильнейшего расслоения офицерского корпуса мобилизациями, не находились на должной высоте».

А военный историк и публицист Керсновский в своей книге «История русской армии» писал, что поначалу все было не так скверно. Более того, по его словам, для солдат 1914 года офицеры были старшими членами великой военной семьи воспитавшего их полка, и отношения были проникнуты такой простотой и сердечностью, каких не было ни в какой иностранной армии, да и ни в каких иных слоях русского народа. Но при всем этом с первых дней войны начались проблемы: «Корпуса наступали безостановочно по сыпучим пескам, без обозов, не получая хлеба по нескольку дней. Генерал Самсонов пытался двинуться в северо-западном направлении, вдоль железной дороги – единственной питательной артерии, и это вызвало большое раздражение у генерала Жилинского, канцелярского деятеля, совершенно незнакомого с войсками, не понимавшего, что войскам нужно есть».

В первую очередь гибли кадровые офицеры, в итоге, по наблюдениям Керсновского, офицерская среда была пестра по составу, разнообразна по происхождению и неодинакова по качеству. Не было времени создать новую полковую общность. Народ видел в офицерах только «господ», в результате в казармах и окопах все сильнее нарастали те же революционные настроения, которые вскоре захлестнут всю страну.

Когда на фронте начались поражения и отступления, стало ясно, что быстрой победы не будет, то, как указывает А.И. Уткин, «в России стало вызревать чувство, что Запад косвенно предает своего союзника, что Запад пользуется людской массой русских, что Россия одна несет на себе бремя настоящей войны. Впервые часть общественного мнения России стала прямо или косвенно выражать ту идею, что Запад будет вести войну до последней капли русской крови. Именно в это время главная патриотическая газета «Русский инвалид» печатала сообщения вроде того, что на Западном фронте союзники в течение дня боев захватили дерево. Растущие антивоенные чувства неизбежно стали частью «национального мятежа» против союзного Запада. Русский капитализм стал мишенью народного возмущения отчасти и потому, что он был самым вестернизированным элементом русского общества…»

Но огромную силу имели и мотивы социальной несправедливости. Расслоение в обществе было велико, и большевики умело использовали эту проблему в своей пропаганде, что и показал предреволюционный 1916 год.

Петроград был переполнен мобилизованными, беженцами, солдатами, переселенцами, все резко подорожало – квартиры, дрова и уголь, транспорт, продовольствие. Инфляция сводила на нет повышение заработной платы, которая к 1917 году выросла вдвое, а цены на основные продукты питания – вчетверо. Когда была введена продажа хлеба по низким нормированным ценам, лавки с дешевым хлебом окружили длинные многочасовые очереди; хлеб раскупался мгновенно, из-за чего родились слухи о грозящей продовольственной катастрофе. Еще добавим, что 23 сентября 1916 года правительство ввело продразверстку и установило твердые цены, по которым крестьяне должны были продавать хлеб. «Вольные» же цены в три раза превышали твердые, а цены на промышленные товары не ограничивались, что явно било по деревне; появились слухи, что скоро цены на хлеб повысятся в 10 раз; крестьяне остановили все продажи.

К этому времени огромная армия, численностью в 12 миллионов человек в начале 1916 года и накануне Февральской революции – в 16 миллионов человек, была неустойчивой и ненадежной. На место кадровых солдат, выбитых в первые месяцы войны, массово пришли мобилизованные новобранцы. Они составляли целевую аудиторию большевистских агитаторов, поскольку сами стремились поскорее вернуться домой, к хозяйству и пахоте. Распад огромной армии был неизбежен.

«Письма о войне» Фрунзе

В годы Первой мировой войны Фрунзе неоднократно анализировал ход боевых действий, и расстановку сил противоборствующих сторон, и значение войны для России. Посвященные этому статьи – «Письма о войне» – печатались в еженедельной легальной газете «Забайкальское обозрение», где Фрунзе часто выполнял функции не только автора, но и редактора.

В материалах Фрунзе отмечал, что «характер войны определился. Война идет не на захват тех или иных центров, а на истощение противника. Раньше всего проявлялось это в тактике немцев, когда они начали обдирать занятую их войсками Бельгию, облагая огромными контрибуциями города и провинции, торопясь использовать производительные силы побежденной страны для усиления своей военной мощи. И стремление оставлять за собой при отступлении безлюдную пустыню и обугленные развалины как нельзя более соответствует характеру нынешней войны. Задача сводится к тому, чтобы обеспечивать себя всеми средствами до момента истощения сил противника…».

Фрунзе в своих статьях обратил внимание читателей и на новый характер войны, повсеместно использующей все технические новинки начала XX века: «Аэропланы, из заоблачной выси осыпающие бомбами людей… Субмарины, незаметно подплывающие к пароходу и пускающие его ко дну… 42-сантиметровые орудия… Удушливые газы… На этом человеческий гений не остановится. Придумают в ходе войны и новые, более грозные средства разрушения!»

Используя свои знания статистики, Фрунзе сделал вывод о предстоящем разгроме в ходе войны Германии и Австро-Венгрии: «Германия живет на свои запасы, урезая до последней степени потребление. Длительное время такое существование невозможно. А потому хозяйственное истощение страны неизбежно. Но это не приведет к окончанию войны. Число убитых, раненых и взятых в плен наших противников огромно. И запас пушечного мяса у наших врагов в два раза меньше, чем у нас».

В своих статьях, посвященных анализу тогда развертывавшейся Первой мировой войны, Фрунзе – с точки зрения тогдашней власти, беглый преступник, живший по чужим документам, – высказывал точку зрения, что именно прямое руководство государством (а не свободная конкуренция) промышленности и сельского хозяйства может быть успешным для страны. Эти идеи были реализованы при участии Фрунзе через несколько лет на территории СССР…

В тылу Западного фронта

Приехавший на фронт, в район Минска, Фрунзе по чужим документам на фамилию Михайлов поступил на работу в комитет Западного фронта Всероссийского земского союза, который занимался обслуживанием тыла Российской императорской армии. Шел третий год мировой войны, в окопах солдаты, несмотря на пропагандистскую шумиху и победные заявления в газетах, уже не верили в быструю победу над германскими и австро-венгерскими войсками. Крестьянские хозяйства разорялись, семьи рабочих нищали, в городах появилось много инвалидов, просящих милостыни. Солдаты не хотели умирать и быть ранеными, обрекая своих близких на голодное существование. Так что большевистская пропаганда, в отличие от первых дней Первой мировой войны, полных патриотического угара, стала иметь большой успех, и Фрунзе, уже имевший опыт организаторской работы, занялся, пользуясь, как и в Забайкалье, своим официальным служебным положением, агитацией против войны и царского правительства в войсках (в 3-й и 10-й армиях Западного фронта). Он умудрялся во время своих поездок формировать новые большевистские ячейки, проводить партийные собрания, где и распространял листовки и другую нелегальную литературу.

С начала Февральской революции стал одним из руководителей революционного движения в Минске, в Белоруссии и на Западном фронте. Провел разоружение минской полиции и жандармерии и стал начальником минской гражданской милиции. Был организатором минского Совета рабочих депутатов и постоянным членом исполнительного комитета. Был организатором Советов крестьянских депутатов в Белоруссии, провел два съезда белорусского крестьянства. Был председателем Советов крестьянских депутатов в Белоруссии первого созыва и председателем исполнительного комитета. Был членом президиума Всероссийского съезда крестьянских депутатов от Белорусской области. Был одним из организаторов съезда армий Западного фронта и в результате съезда был избран членом фронтового комитета армий Западного фронта. Был одним из редакторов большевистских газет, издаваемых в Минске («Звезда»). В корниловские дни совместным заседанием фронтового комитета и исполнительного комитета минского Совета был назначен начальником штаба революционных войск минского участка.