Адель Нурмухаметова - Андрей Туполев Страница 9

Корреспонденты, вещавшие с борта агитсамолета, ликвидировали авиационную безграмотность, рассказывали народу об авиационной технике и ее создателях. От молвы теперь действительно не уйдешь! Ведь гордо летящий в небе «Крокодил» был виден и слышен отовсюду.

АНТ‑9 был удачным самолетом и пошел в серию. С 1930 по 1932 год построили 66 экземпляров этой машины.

Что было, то видели, что будет – увидим

В 30‑е годы СССР – единственная страна в мире, где производились такие мощные бомбардировщики, как ТБ‑1, ТБ‑3 (АНТ‑6). Не каждый мог справиться с управлением такой огромной машины, как ТБ‑3. Поэтому в авиационных школах в связи с появлением нового туполевского самолета расширили программу.

«Не все бомбардировщики клепать», – все чаще говорил Андрей Николаевич, задумываясь о создании многоместных пассажирских самолетов. Задача была не из простых: чем больше мест, тем большая ответственность лежит на авиаконструкторе.

Вообще Андрея Николаевича всегда привлекала гражданская авиация. Он хотел упрощать людям жизнь. Хотел, чтобы далекие расстояния преодолевались гораздо быстрее, хотел, чтобы каждый мог почувствовать себя птицей и увидеть землю из окна самолета. А боевая авиация – это угроза для жизни. Туполев был человеком мира и хотел, чтобы его изобретения приносили только радость.

Многие утверждали, что многоместные пассажирские самолеты будут ненадежными. Но Туполев был уверен в собственных силах и никого не слушал. За основу он взял хорошо проверенные элементы самолета ТБ‑3.

Чтобы сделать машину максимально удобной для пассажиров, Андрей Николаевич обратился с вопросами к железнодорожным работникам. Его волновала проблема укачивания, расположения сидений и прочие тонкости. Он заботился об оформлении салона, уделял большое внимание цветам, сам проверял, удобны ли кресла и санузел. Кабина пилота стала просторнее. В салоне появилась стюардесса.

На борту нового АНТ‑14 «Пролетарий» с 36 пассажирскими местами побывать хотели многие.

Десять лет «Пролетарий» прослужил исправно. На нем над Москвой полетали 40 тысяч человек. Когда машина устарела, ее установили в парке Горького. Старик относился к этой машине с особой любовью. Изящная модель этого самолета несколько лет занимала почетное место на его рабочем столе.

Как‑то Туполев пришел в парк поглядеть на своего труженика АНТ‑14. «Летал, летал и вот состарился», – с грустью произнес он.

«Ну ничего‑ничего, построим еще лучше…» – решил Андрей Николаевич, ведь в самые трудные времена он оставался большим оптимистом.

Голова – всему начало

Еще один потрясающий самолет был создан опять с подачи Кольцова. Спецкор «Правды» предложил построить самолет «Максим Горький» в честь юбилея великого писателя, основоположника пролетарской литературы. По всей стране организовали сбор средств на этот самолет. Когда шесть миллионов рублей было набрано, объявили конкурс на лучший проект нового агитационного самолета.

В это время Андрей Туполев был перегружен делами. Но, несмотря на это, ведомый азартом и жаждой ярких побед, он не мог не принять участия в таком соревновании: «Не упустим шанс, горбом своим заработали мы право строить такой самолет», – решил Главный.

Кольцов требовал немало: на борту «Максима Горького» должны располагаться и типография, и радиостанция, и зал для лекций и выступлений, и место жительства самих агитаторов.

Туполев, понимая серьезность поставленной задачи, как всегда, погрузился в работу. Его заинтересовала и журналистика. Он наблюдал за работой линотипов и ротационных машин, изучал радиотехнику. Недовольный размерами техники, он требовал изменений. Тогда в конструкторском бюро говорили: «Большие проекты – большие трудности».

Когда основные вопросы были решены, Туполеву принесли папку с чертежами, напоминавшую стопку макулатуры. Старику это не понравилось. Руководитель настоял на том, чтобы проект будущего АНТ‑20 оформили красиво, аккуратно и достойно, а по чертежам было видно, что над ними работали добросовестные и ответственные сотрудники. Все должно быть идеально!

Неудивительно, что проект Андрея Николаевича признали лучшим. Один только вид самолета АНТ‑20 радовал глаз. Тернистый путь проб и ошибок прошли туполевцы, чтобы построить мощный «Максим Горький».

Даже такой сильный пилот, как Громов, осознал, что этой машиной управлять будет очень сложно. Пришлось устанавливать сервопривод – дистанционно управляемый электрический вспомогательный мотор. Такое решение нашел Туполев, поразив всех вокруг своей эрудированностью и начитанностью. Ведь авиаконструктор всегда одним из первых узнавал о новинках в авиации.

Неизвестность пугала всех, но не Туполева. Его предложение сначала не поддержали, ведь ни одна фирма не ставила сервоприводы. «Они не ставят, а мы поставим», – отвечал Андрей Николаевич, всегда смело шедший на риск. «Кто‑то ведь должен начинать, други мои», – по‑отечески говорил он.

Спустя время установка такого мотора стала обязательной на всех тяжелых самолетах в мире.

Только преодолели одну проблему, возникла другая. Как поднимать пассажиров в самолет? Туполев предложил в виде трапа откидывать часть нижней поверхности фюзеляжа. Опять послышались возмущенные голоса: «Но никто в мире так не делал!» Однако Туполев не побоялся стать первым, и в результате система оказалась очень удачной и используется по сей день.

Иногда, чтобы убедить работников, Андрей Николаевич прибегал к оригинальным методам. Например, рассказывал притчу из «Азбуки» Льва Толстого. Так он объяснял, как важен общий вид самолета, гармоничное сочетание его элементов.

Наконец, «Максим Горький» был готов. Увидев огромный АНТ‑20, всегда талантливо и метко выражавшийся Кольцов сказал: «Задали вы мне загадку. Как описать этот колосс? Как рассказать о сгустке не просто металла, проводов, стекла, сервопривода, а о сгустке ума, таланта, дерзания и воли советского человека? Вы же открыли новую эпоху».

Действительно, АНТ‑20 поразил даже самых опытных и начитанных инженеров, на его борту было много новшеств. В глаза бросалось очень длинное крыло: отношение длины крыла к его ширине составляло 8:2. Благодаря талантам и стараниям туполевских конструкторов крыло обладало высокой прочностью.

О самолете постоянно писали в прессе. Народ с нетерпением ждал первого полета этого гиганта.

Генеральный секретарь компартии США Гэс Холл, А. Н. Туполев, председатель компартии Генри Уинстон (слева направо).

Но «Максим Горький» стоял на аэродроме, будто музейный экспонат. Желтые газеты, как обычно, начали сеять смуту и писать в заголовках статей: «Туполев в тупике». Почему же летчики не испытывают самолет? Почему тянут? Все это раздражало Андрея Николаевича. Встречая нелестные статьи о себе в прессе, в которых было много надуманного и раздутого, он расстраивался и злился. О себе читать он не любил. Большинство статей он либо просто не брал во внимание, либо жестоко высмеивал.

А. Н. Туполев за работой.

Весной 1934 года успешно закончились первые испытания «Максима Горького».

«Изумительная машина, – писал об АНТ‑20 летчик Громов. – Она исключительна по своим летным качествам, по своей аэродинамике, безукоризненное рулевое управление, моторное, тормозное хозяйство, стабилизатор, которым, впрочем, почти не приходилось пользоваться. Управляется величайший в мире самолет удобно, просто».

После испытаний устроили пышный банкет. Андрей Николаевич сердечно благодарил всех, кто работал над проектом АНТ‑20. Он никогда не забывал о заслугах своих сотрудников. Без их энтузиазма и рвения он бы не смог покорить такие вершины.

У машины, ради которой было убито столько сил и времени, оказалась непростая судьба.

В добрый воскресный день, 18 мая 1935 года, на центральном аэродроме Москвы АНТ‑20 передавали в агитэскадрилью имени Горького. На борту самолета сидели радостные и гордые собой работники ЦАГИ, их семьи. АНТ‑20 сопровождали двухместный самолет Р‑5 и истребитель И‑5. Летчик истребителя начал совершать виражи рядом с «Максимом Горьким», собирался сделать вокруг него фигуру высшего пилотажа – мертвую петлю. Но вдруг упал прямо на АНТ‑20. Самолет взорвался. Погибли 49 человек – летчик И‑5 Н. П. Благин, сотрудники ЦАГИ и их родственники, среди которых шестеро детей, 11 членов экипажа.

Андрей Николаевич в этот день был в США, в Чикаго. Утром он и его командированные коллеги готовились к отъезду в другой город. Неожиданно в вестибюль гостиницы вбежал водитель с газетой в руках. «Смотрите, смотрите, что написано: погиб самолет "Максим Горький"!» – с надрывом объявил он. Вошедший в вестибюль Туполев не сразу понял, что происходит. Когда с ним поделились ужасной новостью, он молча опустился в кресло. Чуть погодя он сказал: «Пошлите Харламову телеграмму, чтобы телеграфировал подробности». Ответа ждали около трех часов, за все это время старик ни разу не поднялся из кресла и не произнес ни слова.