Николай Зенькович - Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля. Страница 9

Свист, вой, разрывы. Кто-то догадался крикнуть: «Ложись!» Все бросились на землю. Одна из бомб упала неподалёку от отца, и огромный осколок рассёк ему ногу. Несколько миллиметров в сторону — и отрезало бы ногу начисто. Но опять повезло, кость не была задета.

Это случилось в Чехословакии, под городом Кошице. На том фронтовая жизнь отца кончилась. Лечился в госпитале в Кракове, а там уже скоро и 9 мая 1945 года подоспело, День Победы».

М.С. Горбачёв с учётом последующего изменения мировоззрения, отрицания коммунистических идей должен был ссылаться на влияние деда Андрея, не признавшего советской власти и большевистской политики. Ан нет, даже в 1995 году (по инерции?) преклонял колена перед отцом и другим дедом — Пантелеем, носителями отвергнутой им идеологии:

«Сейчас, оглядываясь на прошлое, я всё более убеждаюсь в том, что отец, дед Пантелей, их понимание долга, сама их жизнь, поступки, отношение к делу, к семье, к стране оказывали на меня огромное влияние и были нравственным примером. В отце, простом человеке из деревни, было заложено самой природой столько интеллигентности, пытливости, ума, человечности, много других добрых качеств. И это заметно выделяло его среди односельчан, люди к нему относились с уважением и доверием: «надёжный человек». В юности я питал к отцу не только сыновние чувства, но и был крепко к нему привязан. Правда, никогда друг с другом о взаимном расположении мы не обмолвились даже словом — это просто было. Став взрослым человеком, я всё больше и больше восхищался отцом. Меня в нём поражал неугасающий интерес к жизни. Его волновали проблемы собственной страны и далёких государств. Он мог у телевизора с наслаждением слушать музыку, песни. Регулярно читал газеты.

Наши встречи превращались нередко в вечера вопросов и ответов. Главным ответчиком теперь стал уже я. Мы как бы поменялись местами. Меня в нём всегда восхищало его отношение к матери. Нет, оно было не каким-то внешне броским, тем более изысканным, а наоборот — сдержанным, простым и тёплым. Не показным, а сердечным. Из любой поездки он всегда привозил ей подарки. Отец сразу принял близко Раю и всегда радовался встречам с ней. И уж очень его интересовали Раины занятия философией. По-моему, само слово «философия» производило на него магическое воздействие. Отец и мать были рады рождению внучки Ирины, и она не одно лето провела у них. Ирине нравилось ездить на двуколке по полям, косить сено, ночевать в степи.

Я узнал о внезапном тяжёлом заболевании отца в Москве, куда прибыл на XXV съезд КПСС. Сразу вылетел с Раисой Максимовной в Ставрополь, а оттуда автомобилем отправились в Привольное. Отец лежал в сельской больнице без сознания, и мы так и не смогли сказать друг другу последние слова. Его рука сжимала мою руку, но больше он уже ничего не мог сделать.

Отец мой, Сергей Андреевич Горбачёв, скончался от большого кровоизлияния в мозг. Хоронили его в День Советской Армии — 23 февраля 1976 года. Привольненская земля, на которой он родился, с детских лет пахал, сеял, собирал урожай и которую он защищал не щадя жизни, приняла его в свои объятия…

Всю жизнь отец делал добро близким людям и ушёл из жизни, не докучая никому своими недомоганиями. Жаль, что пожил он так мало. Каждый раз, бывая в Привольном, я в первую очередь иду к могиле отца».

Он умер в возрасте 66-ти лет. Прилетевшие из Москвы сын с женой двое суток провели у постели потерявшего сознание отца.

Г. Горлов:

— Сергей Андреевич Горбачёв умер, когда мы с женой были на XXV съезде КПСС. Мне разрешили взять с собой жену, это был редкий случай, и там утром мы увидели младшего брата Михаила Сергеевича — Александра, который и сказал нам, что умер отец. 23 февраля его хоронили. Мы с Верой Тимофеевной послали соболезнование.

Р.М. Горбачёва:

— Внутренне Михаил Сергеевич и отец были близки. Дружили. Сергей Андреевич не получил систематического образования— ликбез, училище механизации. Но у него была какая-то врождённая интеллигентность, благородство. Определённая широта интересов, что ли. Его всегда интересовали и работа Михаила Сергеевича, и что происходит в стране, за рубежом. Когда встречались, он засыпал его массой дельных, живых вопросов. А сын не просто отвечал, а как бы держал ответ перед отцом — механизатором, крестьянином. Сергей Андреевич охотно и подолгу его слушал…

Очень жалею, что отец Михаила Сергеевича не дожил до того времени, когда сын стал секретарём ЦК. Гордость за сына — мне кажется, она прибавляла ему, израненному фронтовику, сил и воли к жизни.

Следующий сюжет — снова из области мифотворчества. Советские люди не могли поверить, что так запросто развалилась великая держава. Объяснение искали во вражьих происках, в агентурном влиянии на руководителей страны, и в первую очередь на М.С. Горбачёва. В 1994 году в редакцию газеты «Новости разведки и контрразведки» пришёл полковник запаса Службы внешней разведки России и принёс большую статью об агентах влияния. Материал опубликовали, но с некоторыми купюрами. Вычеркнули эпизод, который я, с разрешения автора, помещаю в этой книге.

«В биографии Горбачёва, кроме услужливости к немецко-фашистским оккупантам, хозяйничавшим в Ставрополе с 3 марта 1942 года по 21 января 1943 года, есть до конца не выясненное обстоятельство. В апреле 1945 года в Польше наш боец-сибиряк Григорий Рыбаков во время случайного столкновения на лесной дороге с небольшой группой противника пристрелил одного из них. Просматривая вместе с другим бойцом содержание планшетки убитого, обнаружил в ней документы на русском и немецком языках на имя Горбачёва Сергея Пантелеймоновича и три фотографии. На одной — Сергей Горбачёв в форме лейтенанта-танкиста у советского танка. На втором фотоснимке он был изображён в форме немецкого офицера-танкиста у немецкого танка. Важно отметить, что предателей-перебежчиков гитлеровцы направляли только в Русскую освободительную армию генерала Власова или в другие нацформирования, и никогда — в немецкую армию. Не исключено, что выдававший себя за Сергея Горбачёва был на самом деле заброшенным ранее на длительное оседание обычным агентом, который, попав на фронт, тут же перешёл к своим. На третьем снимке опять он вместе с пожилой и молодой женщинами, а рядом с ней мальчик с весьма приметным чёрным, необычной формы пятном на голове. Документы и фотографии бойцы передали командованию.

В начале 1985 года Рыбаков увидел в газете портрет нового Генерального секретаря М.С. Горбачёва и обнаружил разительное сходство с мальчиком на фотографии, найденной в планшетке убитого немца. Рыбаков написал об этом в Челябинское управление госбезопасности и «своему» депутату Б.Н. Ельцину. Ответа ниоткуда не получил, но вскоре был грозно предупреждён, чтобы помалкивал. Имеется запись подробного сообщения об этой истории, сделанного Г.С. Рыбаковым в присутствии прокурора города».