Арнольд Гессен - Жизнь поэта Страница 9

Галич обращался с лицеистами дружески, как старший товарищ. На занятиях лицеисты часто, окружив его, задавали вопросы, спорили с ним, шалили. Когда шалость заходила слишком далеко, Галич брал в руки произведения римского историка и биографа Корнелия Непота и предлагал что-нибудь перевести из него:

- Ну, теперь потреплем старика!..

Корнелий Непот родился за сто лет до нашей эры. Произведения его считались образцами по ясности и простоте слога.

Лицеисты очень любили Галича, часто посещали его на дому. Это он предложил юному Пушкину написать для лицейского экзамена свои «Воспоминания в Царском Селе». Пушкин тепло и дружески упоминает Галича в «Пирующих студентах»:

Апостол неги и прохлад,

Мой добрый Галич, vale1!

Ты Эпикуров младший брат,

Душа твоя в бокале.

Главу венками убери,

Будь нашим президентом,

И станут самые цари

Завидовать студентам.

* * *

Отличался от всех лицейских профессоров историк И. К. Кайданов. К его лекциям лицеисты относились серьезно.

Профессор физико-математических наук Я. И. Карцов не сумел заставить лицеистов полюбить свой предмет. Человек острый и язвительный, он любил рассказывать на уроках разные истории и анекдоты, вызывавшие общий непрерывный хохот.

Если, стоя на уроке математики у доски, лицеист отвечал невпопад, он издевался над ним:

- А плюс Б равно красному барану.

Или:

- Тяп да ляп и состроим корабль.

Однажды он вызвал к доске Пушкина и задал ему алгебраическую задачу. Переминаясь с ноги на ногу, Пушкин молча писал на доске какие-то формулы - математика и алгебра ему явно не давались.

- Что же вышло? Чему равняется икс? - спросил Карцов.

- Нулю! - ответил, улыбаясь, Пушкин.

- Хорошо! У вас, Пушкин, в моем классе все кончается нулем. Садитесь на свое место и пишите стихи.

О Куницыне, Кошанском, Кайданове, Карцове первый биограф Пушкина П. В. Анненков писал: «Можно сказать без всякого преувеличения, что все эти лица должны были считаться передовыми людьми эпохи на учебном поприще. Ни за ними, ни около них мы не видим, в 1811 году, ни одного русского имени, которое бы имело более прав на звание образцового преподавателя, чем эти, тогда еще молодые имена».

* * *

Следует отметить и профессора французского языка Д. И. де Будри. Он потому интересовал всех, что был младшим братом Жана Поля Марата, знаменитого «друга народа» в эпоху Великой французской революции. Забавный, коротенький, довольно объемистый старичок в своем засаленном, слегка напудренном парике внешне не был привлекателен, однако преподаватель был строгий и дельный и гордился своим братом-революционером. Но, писал Пушкин, «Будри, несмотря на свое родство, демократические мысли, замасленный жилет и вообще наружность, напоминавшую якобинца, был на своих коротеньких ножках очень ловкий придворный».

Ему Пушкин обязан был блестящим знанием французского языка.

Добрые отношения сложились у лицеистов с С. Г. Чириковым, учителем рисования и гувернером. Это был человек тактичный и обходительный. Лицеисты не имели права пользоваться отпусками и свободное время нередко проводили у Чирикова, в его лицейской квартире.

* * *

Нельзя не остановиться особо на личности лицейского инспектора, надзирателя по учебной и нравственной части, М. С. Пилецкого-Урбановича. «Это был довольно образованный человек, но святоша и мистик, обращавший на себя внимание своим горящим всеми огнями фанатизма глазом, кошачьими приемами и походкою, - как характеризовал его лицеист М. А. Корф, - с жестоко хладнокровною и ироническою, прикрытою видом отцовской нежности строгостью. Он долго жил в нашей памяти, как бы какое-нибудь привидение из другого мира».

Пилецкий-Урбанович был в Лицее истовым проводником иезуитских правил - благочестия и сыска, подслушивания и взаимных доносов.

Пилецкому подчинены были все лицейские гувернеры, их помощники и надзиратели, в большинстве люди случайные - отставные военные, заезжие иностранцы, мелкие чиновники, не имевшие никакой педагогической подготовки. Им Пилецкий поручил «морально присутствовать» среди лицеистов, следить за ними, подслушивать, залезать в их души. Он был и тайным агентом полиции.

На Пушкина Пилецкий-Урбанович обратил особое внимание, следил за каждым его шагом и обо всем доносил по начальству.

Лицеисты ненавидели Пилецкого. Их возмущала его развязно-ласковая фамильярность в обращении с посещавшими их сестрами и кузинами, и в конце ноября разразился постепенно назревавший скандал.

Возглавил его Александр Пушкин.

Пилецкий стал отнимать у Дельвига какое-то его сочинение. Пушкин возмутился:

- Как вы смеете брать наши бумаги! Стало быть, и письма наши из ящика будете брать? - крикнул он.

Об этом сообщили директору. Дело кое-как замяли, но в марте 1813 года недовольство Пилецким вспыхнуло с новой силой.

Лицеисты вызвали Пилецкого в конференц-зал, открыто объяснились с ним и предложили оставить Лицей:

- Уходите, в противном случае мы все подадим заявления об оставлении Лицея.

Чувствуя, что противиться бесполезно, Пилецкий подчинился и покинул Лицей.

* * *

Познакомимся теперь с питомцами Лицея. Один из них вскоре выбыл. Осталось двадцать девять, и среди них - Пушкин.

Были между лицеистами первого выпуска люди разных характеров, взглядов, темпераментов. По-разному сложилась их жизнь и после Лицея.

Яркие и острые характеристики дал Пушкин своим ближайшим товарищам в стихотворениях: «Пирующие студенты», 1814 года, и «19 октября», 1825 года.

Но лишь двенадцать товарищей упоминает в них Пушкин, двенадцать более близких своих друзей. Из них особенно известны всем имена И. И. Пущина, А. А. Дельвига и В. К. Кюхельбекера.

* * *

С Пущиным Пушкин сблизился в первые же дни лицейской жизни. Их комнаты, под номерами 13 и 14, были рядом. Отделенные друг от друга тонкой перегородкой, они могли до глубокой ночи разговаривать по душам.

При первой же встрече Иван Пущин - Жано, по лицейскому прозвищу, - остановил свое пристальное внимание на Пушкине несознательно, быть может, по сходству фамилий: Пушкин и Пущин.

Жано нравился Александру простотой, твердостью убеждений, высокой моральной чистотой - всем рыцарским обликом своим. Пушкин, несмотря на неровность характера, поразил Пущина смелостью, необузданной фантазией и всем тем, что сразу же выдвинуло его на первое место среди товарищей.