Юлия Кудрина - Мария Федоровна Страница 9

10 апреля в 2 часа дня царский поезд прибыл в Ниццу. Вот как описывал эту сцену историк С. С. Татищев: «Среди встречавших мгновенно воцарилась глубочайшая тишина. Во главе их стояли государевы дети: великие князья Александр, Сергей и Павел и великая княжна Мария. Императрицы не было. Она не имела силы оторваться от болезненного одра возлюбленного сына. Император стоял у окна вагона бледный, взволнованный. При выходе его на площадку ему подали записку от государыни. Вслед за ним вышла принцесса Дагмар, молодое грустное лицо которой — по свидетельству очевидцев — разрывало душу».

Императрица Мария Александровна не отходила от сына. Теперь она уже сама понимала весь трагизм положения. Цесаревича, несмотря на нестерпимые боли, которые он испытывал, по настоянию матери усадили в кресло для принятия Святых Тайн. Священник Прилежаев был поражен необыкновенным поведением умирающего: он был спокоен, мужествен и воспринимал судьбу как… данность. Священник все время повторял: «Этот молодой человек — святой».

10 апреля в 2 часа 30 минут приехал император Александр II, ему сказали, что положение безнадежное. Император и императрица вместе пришли в покои сына, но отец остался за ширмой. Когда мать подошла к сыну, тот вдруг сказал ей: «Бедная Ма, что с тобой будет без твоего Никсы?» Он уже хорошо осознавал ситуацию и свое состояние. Мать, еле сдерживая слезы, сказала сыну, что его ожидает большая радость. Цесаревич понял, что приехал отец. Император вышел из-за ширмы, подбежал к умирающему, опустился на колени и, еле сдерживая слезы, стал целовать несчастному руки.

Через некоторое время в комнату цесаревича вошла принцесса Дагмар. Наследник был в ясном уме и, узнавая всех окружавших его людей, обращаясь к императрице, он сказал: «Какая она прелестная, не правда ли?» Дагмар, несмотря на свой юный возраст, умела владеть собой. Сдерживая постоянно наворачивающиеся на глаза слезы, она молилась про себя, поправляла цесаревичу подушки, гладила и целовала его руки. В какой-то момент, когда оба очень близких и дорогих ему людей — брат Александр и невеста Дагмар — оказались рядом с ним, цесаревич долго и задумчиво держал в одной руке руку невесты, а в другой — брата. Казалось, он о чем-то спокойно мечтал, улыбаясь. Он нежно обнял Александра Александровича, посмотрел с кроткой улыбкой на других и сказал: «Прощайте». Потом, обращаясь к государю и указывая на своего любимого Сашу, произнес: «Славный человек, берегите его».

Пятьдесят четыре года спустя, перенеся много горя и несчастий на русской земле, на пути из России в Англию Мария Федоровна 12 апреля 1919 года сделала в своем дневнике следующую запись: «Смерть Никсы 54 года назад… Незабвенный Никса до последнего вздоха держал мою руку в своей руке…»

Прошла суббота, и наступило воскресенье, последний день жизни великого князя Николая Александровича. Последние часы и кончина цесаревича подробно изложены в «Записках» баронессы М. П. Фредерикс (фрейлина императрицы Марии Александровны. — Ю. К.), в воспоминаниях Ф. Оома, в дневниках воспитателя цесаревича генерал-лейтенанта Н. П. Литвинова и с их слов изложены С. С. Татищевым в его монографии «Детство и юность великого князя Александра Александровича».

Все члены царской семьи: император и императрица, братья Александр, Владимир, Алексей, Павел стояли вокруг постели, молились и плакали. Неожиданно для всех Мария Александровна резко поднялась, подошла к великому князю Александру Александровичу, обняла его и, рыдая, сказала: «Бедный Саша». Теперь она окончательно поняла, что великий князь Александр Александрович становится наследником престола. За Марией Александровной поднялся с колен Александр II и тоже благословил великого князя Александра Александровича.

Баронесса М. П. Фредерикс в своих воспоминаниях писала: «Минута была до того потрясающая, что священник и мы, все присутствующие, рыдали, не имея силы удержаться». Цесаревич еще раз поцеловал Дагмар и что-то ей тихо сказал. После того как причастие закончилось, все присутствующие вышли из комнаты. Остались только император и императрица, великий князь Александр Александрович и Дагмар. Цесаревич Николай Александрович ненадолго заснул, но вскоре начал бредить. Когда император Александр Николаевич вновь подошел к сыну, он пришел в себя, с нежностью протянул к отцу руки и как бы успокоился. Доктора стали настаивать, чтобы больного оставили одного в надежде, что он уснет. Все родные вышли в соседние комнаты, где бедная мать уже не могла сдерживать рыдания.

Приехавший из Вены доктор Опольцер, как и Карель, диагноз Здекауэра подтвердил, но помочь больному врачи были уже бессильны. 11 апреля в 11 часов вечера началась агония. Вся царская семья вошла к умирающему. Все опустились на колени и стали неистово молиться. Дыхание цесаревича стало затрудненным, но неожиданно он внятно и довольно громко произнес те же слова, что когда-то слышал от умирающего деда. Это были всего два слова: «Стоп машина». Эти слова были его последними словами. Теперь он лежал в забытьи. «Три раза, — пишет С. С. Татищев, — начинало духовенство чтение отходной, но дважды прерывало его, потому что в первый раз умирающий совершил над собою крестное знамение, а во второй раз в глазах его заметили слезы».

В понедельник 12 апреля в 10 минут первого часа ночи цесаревич тихо скончался. «Что произошло тогда с родителями, семейством и невестой, — писала в своих мемуарах баронесса Фредерикс, — невозможно ни описать, ни рассказать».

С помощью сыновей Александр II сам положил тело цесаревича в гроб, который стоял в опочивальне. Комната была заполнена цветами, которые так любил юный цесаревич. Позже, когда тело покойного будет предано земле в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге, рядом с надгробием будет расти в кадке большая пальма, привезенная из Ниццы, а рядом с ней будет стоять маленький букет фиалок, который каждый год посылал из Ниццы близкий друг императорской семьи поэт Петр Вяземский, посвятивший ушедшему цесаревичу стихи «Был вечер, у берега морского…».

12 апреля 1865 года Ницца погрузилась в глубокий траур. У виллы Вермонт в парке стоял траурный почетный караул — пятьдесят стрелков французской императорской армии, кавалерийский эскадрон из Марселя и русские матросы из Вильфранша. Все вокруг было в траурных лентах; сабли офицеров были покрыты черным крепом. На всех общественных зданиях были приспущены флаги. Корабли, стоявшие на рейде Ниццы и Вильфранша, также в знак траура приспустили флаги.

Вечером 16 апреля тело покойного цесаревича при свете факелов и свечей было торжественно перенесено на улицу Лоншан, где несколько лет назад императрица Александра Федоровна (супруга Николая I, бабушка покойного) построила маленькую Русскую церковь. Гроб из покоев Николая Александровича до колесницы несли сам государь, его сыновья, генерал-адъютант и члены царской свиты. Похоронная колесница был запряжена восемью вороными лошадьми. Конная жандармерия по обеим сторонам колесницы вместе с пешими егерями французской императорской гвардии сопровождала колесницу, а рядом шагали шеренги гвардейских казаков.