Лаврентий Берия - Сталин слезам не верит Страница 9

Возможная германская оккупация Грузии унесла бы, по крайней мере, 50–60 тысяч жизней только грузин (не говорю уж о грузинских евреях). То есть, при любом угле зрения — если не надевать, конечно, чёрные очки — объективная «арифметика» репрессий в Грузии не обвиняет, а оправдывает Берию. Он и его чекисты сумели оздоровить внутреннюю ситуацию в республике минимально возможной кровью.

Обойтись же вообще без крови было нельзя, потому что наличие мощной «пятой колонны» в преддверии возможной большой войны привело бы в случае войны к намного большей крови.

Как уже было сказано, Грузия под руководством Берии развивалась исключительно динамично и при этом — гармонично. Берия в Грузии — это первый расцвет грузинской экономики, науки, образования, культуры (в том числе — физической)… Это — период реконструкции Тбилиси, массового городского и промышленного строительства, преобразования Грузии во всесоюзную курортную зону. Однако в конце лета 1938 года Берия навсегда уезжает из Грузии в Москву по вызову Сталина.

Сталину вновь потребовался чекист Берия, а не социалистический менеджер Берия. Забегая вперёд, скажу, что и в НКВД Берия проявил себя прежде всего как эффективный реформатор, а затем достаточно быстро вырос в выдающуюся фигуру общегосударственного масштаба.

При этом назначение Л.П. Берии в НКВД было логичным не только потому, что Сталину надоели во главе НКВД разного рода политиканы, которые то и дело норовили вляпаться сами и вляпать других в те или иные антисталинские, а фактически в антисоветские заговоры. В отношении же Берии заранее можно было не сомневаться, что он будет толково, самоотверженно и честно заниматься прямым делом, укрепляя, а не расшатывая государство.

Однако суть была не только в этом, как и не только в том, что Берия имел огромный чисто чекистский опыт. Это малоизвестно, но Берия входил в ту узкую комиссию, которая была образована Политбюро 20 марта 1934 года для разработки проекта Положения об НКВД СССР и Особом совещании НКВД СССР.

Вот состав комиссии: Каганович (председатель), Куйбышев, Ягода, Ст. Косиор, Берия, Чубарь, Гр. Ле-плевский, Акулов, Вышинский, Прокофьев, Булатов, Агранов, Балицкий, Реденс, Вельский и Крыленко.

Из этого состава Ягода, Леплевский, Прокофьев, Булатов, Агранов, Балицкий, Реденс и Вельский были «чистыми» чекистами и входили в руководство ОГПУ СССР, которое предстояло преобразовать в НКВД СССР.

Каганович тогда был как минимум левой рукой Сталина, если считать, что правой был Молотов. Впрочем, не будет ошибкой считать и наоборот.

Куйбышев к марту 1934 года занимал пост Председателя Комиссии советского контроля при СНК СССР (в мае 1934 года он был назначен 1-м заместителем Председателя СНК и СТО СССР).

Косиор был тогда 1-м секретарём ЦК КП(б) Украины, Акулов и Вышинский представляли Прокуратуру СССР, Крыленко был наркомом юстиции СССР, а Булатов — заведующим Отделом руководящих партийных органов (ОРПО) ЦК ВКП(б).

Берия же занимал пост 1-го секретаря Закавказского крайкома ВКП(б) и 1-го секретаря ЦК КП(б) Грузии. По масштабам страны — не самый высокий уровень, однако при его назначении в комиссию явно были учтены не просто его деловые качества, но именно чекистский опыт.

К лету 1938 года из всего состава комиссии в строю оставались только Каганович, Вышинский и Берия. Куйбышев умер, остальные были репрессированы. И теперь, при назначении Берии в НКВД, Сталин и его ближайшие соратники не могли не помнить о том, что Берия стоял у начала НКВД и принял, в первой реформе ОГПУ в НКВД прямое и активное участие.

Вот кратко — о пути Лаврентия Павловича Берии от Кавказа до Москвы.

1938 год

29/VII-38

Никогда не думал, что буду писать дневник. У меня вместо дневника секретари. А тут потянуло. Хоть с кем-то надо посоветоваться, даже Нино сказать не могу. Можно только с собой. А это называется дневник. Попробую, может поможет. Каждый день записывать не получится, но это и не надо. А выговориться надо.

Получил личное письмо от товарища Сталина. Серьезное письмо и надо крепко подумать. Предлагает вернуться на чекистскую работу, в Москву, первым замом Ежова.

Николай[1] человек сложный. Наломал дров с репрессированием, а самое тяжелое в разведке. Предал Никольский[2], предал Кривицкий[3], предал Люшков[4].

Это крупные провалы. Коба пишет, что не знает, кому верить. В разведке долго заправляли Артузов[5], Слуцкий[6], Урицкий[7] и прочие бл…ди. Способности есть, но авантюристы, я всегда так считал. И воспитывали авантюристов. Куда повернут, никогда не было ясно, они меня часто дое…ывали еще по работе ОГПУ.

НКВД и военная разведка засорены кадрами Ягоды и Троцкого. Коба пишет, я один из всего партийного руководства хорошо знаю чекистскую работу и только я могу выправить дело. Жмет на сознательность, подписался «Коба». Пишет, что наведешь порядок в ЧК и потом если захочешь, вернешься домой.

Легко сказать вернешься. Даже если вернешься, темп потерян (Так в тексте, но это явная описка, как и в ряде других случаев. — С.К.[8]). А темп мы взяли хороший. Самый высокий в Союзе[9].

Не хочется уезжать с Кавказа. Здесь дышать легко и сам себе голова. И дела много. Всю жизнь жил на Кавказе работал на Кавказе, никуда не перебрасывали. И не хочу.

Когда муд…ки заправляли, гнило было. Что Лаврентий[10], что Мамия[11]. А когда Коба мне поверил, дал власть, я Грузию двинул так, что пусть кто другой попробует. За шесть лет не узнать. Это же ясно видно!

И только все наладилось, а тут снимайся, Лаврентий, кати в Москву Шпионов лови. Я их в ЧК на всю жизнь наловился.

Самое тяжелое время пережили, сколько ер…ни вычистил, подполье задавил, промышленность развил, науку поднял, Тифлис реконструировал. Сразу видно, что сделано, видно что делать надо. А чистить после этих жидов ГУГБ (Главное управление государственной безопасности НКВД СССР. — C.К.) удовольствия мало. Но Коба просит. Так и пишет, прошу как старого чекиста. Поработай, а там вернешься или подберем тебе что-то покрупнее на хозяйственной работе. Но чувствую, что придется заменять Николая.

Не хочется. Я привык, что год прошел, сразу видно результат. На глазах все меняется, а толкает кто вперед — я. Люди подобраны, ср…нь вычищена, только работать. Еще одна пятилетка, Грузию не узнаешь. А в Москве бумаги, агенты, шифровки, допросы, протоколы. Возни много, удовольствия мало.

Но с разведкой дело хреново. И в Наркомате нечисто, запутали дела. А если Николай провалился, придется брать на себя Наркомат Тут мне и конец, уже не выберусь, так и застряну. А мне интереснее здесь.