Анатолий Терещенко - Военная контрразведка. Эпизоды борьбы Страница 9

Наш офицер-контрразведчик майор Зыбин первым обнаружил обгоревший труп Геббельса и доложил, что доставить его в Карлсхорст, где размешался отдел Смерш 5-й ударной армии, не может, т. к. нет подходящего транспорта. Он просил меня срочно прислать полуторку. Но в это время в район рейхсканцелярии прибыл начальник контрразведки Смерш 3-й ударной армии полковник Мирошниченко и, поинтересовавшись у майора находкой, тут же дал команду своим людям. Они увезли труп Геббельса.

— Выходит, элементарно украли?

— Да! Причем» когда Зыбин запротестовал и высказал нежелание делиться трофеем, Мирошниченко ударил майора по лицу. Этот позорный случай получил резкую оценку руководства Управления ВКР Смерш фронта. Потом полковника Мирошниченко за грубость и беспринципность понизили: он работал начальником сектора в Особом отделе Прикарпатского военного округа.

Автору этих строк довелось работать в этом секторе Особого отдела КГБ ПрикВО, и он полностью солидарен с оценкой Иванова. Слава грубияна ходила рядом с ним и по Прикарпатью.

— Во время службы в ГСВГ были ли случаи покушений на измену Родине в форме бегства за границу?

— Был случай, когда мне удалось предотвратить групповую измену Родине, — как говорится, преступное сообщество состояло из трех лиц. Во главе группы стоял старшина, как потом выяснилось, при немцах «трудился в поте лица» полицейским. Он склонил к побегу двух солдат, но вся троица была задержана при попытке уйти в Западный Берлин.

Леонид Иванов после ГСВГ служил в Особых отделах ПрибВО, ЮГВ и КВО — сначала заместителем у генерала А. Шурепова, а затем — начальником отдела, а также в МВО. Возглавлял 1 — й отдел 3-го управления КГБ по обеспечению государственной безопасности Генштаба ВС СССР, где довелось почти двадцать лет прослужить и автору этих строк.

Одним из интересных событий при работе Леонида Георгиевича в центральном аппарате военной контрразведки было его активное участие в учениях на Тоцком полигоне при испытании реального ядерного взрыва. Дело в том, что уже с 1953 г. на вооружение Советской армии стало поступать серийное ядерное оружие. Министр Вооруженных Сил СССР Н. Булганин выступил с инициативой о проведении учений при непременном участии личного состава.

— Как это было? — поинтересовался автор этих строк.

— Руководителем учений был назначен Г. Жуков. Подготовительная работа для проведений учений осуществлялась под руководством генерала армии И. Петрова. Техническая подготовка возлагалась на министра среднего машиностроения В. Малышева и ученых: трижды Героев Социалистического Труда

И. Курчатова и К. Щелкина. Органы госбезопасности представлял генерал армии И. Серов.

Осенью 1954 г. я был назначен старшим оперативной группы по обеспечению безопасности названных учений. Мне приходилось докладывать обстановку товарищам Жукову и Серову. Первоначально мы находились в блиндаже, потом поднялись на улицу. Ждать пришлось недолго — в небе мы заметили высоко летящий самолет в сопровождении нескольких истребителей. Мы надели темные очки. Хорошо помню картину атомного взрыва.

14 сентября 1954 г. в 9 часов 33 минуты с бомбардировщика Ту-4 была сброшена атомная бомба в 20 килотонн. По мощности она равнялась американской, взорванной в Хиросиме.

Взрыв был воздушный, на высоте 350 метров. Сначала все подернулось молочной белизной, затем последовал зловещий, долгий гром, а через несколько секунд налетел воздушно-песчаный смерч — прошла первая взрывная волна, а потом — вторая, отраженная от земли. Через 15 минут после взрыва подошли машины, и мы поехали к эпицентру.

«Запомнились, — писал Леонид Георгиевич в книге «Правда о Смерше», — покореженные и почерневшие разбитые автомобили, орудия, тонки, сгоревшие и разрушенные щитовые домики, расставленные в зоне взрыва, почерневшие обугленные деревья. Неподалеку от эпицентра, в траншее, мы увидели… овец, шерсть их была обожжена тепловым излучением, но животные остались живы… Передовые части наступающих войск выдвинулись к эпицентру взрыва через 2–4 часа. Маршевые подразделения прошли недалеко от эпицентра, солдаты и офицеры были соответствующим образом экипированы и получили незначительные дозы облучения. Нераскрытые подробности учений стали предметом настойчивых полулитературных спекуляций… Я лично вместе с руководством был в эпицентре взрыва минут 20. Наверное, какую-то дозу я хватил… Я жив, здоров, мне уже 88 лет…»

Во время службы в Венгрии — начальником Особого отдела КГБ по Южной группе войск, Леонид Георгиевич встречался с Н. Хрущевым и Я. Кадаром. Командующий ЮГВ Герой Советского Союза генерал-полковник К. Провалов пригласил их «на чай». О поведении на этой вечеринке нашего нового вождя — яростного критика сталинского тоталитаризма вспоминал так Леонид Иванов:

«В маленьком уютном зале я сидел напротив Н. Хрущева и Я. Надара. Никита Хрущев пил рюмку за рюмкой и рассказывал довольно пошлые анекдоты. Помню, как безуспешно он пытался зацепить вилкой застрявший в середине тарелки тоненький кусочек редиски в сметане… Это ему не удалось, Хрущев заметно погрузнел, достал редиску рукой, а затем, несмотря на наличие салфеток, нагнулся под стол, вытер руки и губы о скатерть.

Я и Надар, сидевший рядом, конечно, сделали вид, что ничего не замечаем.

Было очень стыдно. На душе был тяжелый осадок. Как может такой человек быть во главе партии и государства, — думал я. В этом же 1964 г. Н. Хрущев был снят со всех своих постов».

На встречах с военными контрразведчиками — и стоящими в ратном строю, и ветеранами — Леонид Георгиевич порой резко, но справедливо называет поименно разрушителей большого Отечества с «конкретным вкладом» каждого в поганое дело развала СССР и переписывание истории, особенно, когда «тщательно пересчитывают» наши потери в годы войны.

— Эти типы, — с его слов, — потери порой считают только со стороны Германии, а ведь вместе с немцами воевали Румыния, Италия, Венгрия, Австрия, Словакия, Болгария, Финляндия, Япония и представители других стран. К осени 1942 г. на советско-германском фронте воевали 10 итальянских дивизий, испанская и словацкая дивизии, французский и хорватский пехотные полки, бельгийский и голландский батальоны, многочисленные польские «волонтёры», вояки из Норвегии, Дании, Чехии.

Конкретно: «Голубая дивизия» из Испании, легионы «Нидерланды», «Фландрия», «Валлония», «Дания», «Галиция». Были и неофициальные головорезы, прибывшие из США, Англии, других стран Британской империи, Латинской Америки, Австралии и других стран. На фашистскую Германию работали почти все экономические ресурсы и промышленное производство Европы. Об этом доморощенные критики «тоталитаризма» забывают отразить в своих опусах.