Александр Бубнов - В Ставке Верховного Главнокомандующего Страница 9

Всеобщей симпатией пользовались в Ставке доктор Козловский и начальник нашего автомобильного парка капитан В.Р. Вреден. А.А. Козловский усердно и внимательно заботился о нашем здоровье, а гостеприимный, всегда благорасположенный В.Р. Вреден, с которым все мы были в приятельских отношениях, доставлял многим из нас при общении с ним приятные минуты душевного отдохновения от напряженной нашей работы.

Глава V. Высший командный состав

Личный состав, который при вступлении своем в должность Верховного Главнокомандующего великий князь застал на высших командных постах армии, к сожалению, во многих случаях далеко не отвечал своему назначению.

Особенно неудовлетворительным был высший командный состав Северо-Западного фронта в лице его Главнокомандующего генерала Жилинского и командующих армиями этого фронта: 1-й генерала Ренненкампфа и 2-й генерала Самсонова, что и было одной из главных причин происшедших в начале войны на этом фронте катастрофы армии генерала Самсонова и разгрома армии генерала Ренненкампфа.

Все три эти генерала представляют собой типичные примеры выдвижения в эпоху министра Сухомлинова на командные посты не соответственных своему назначению начальников.

Генерал Жилинский, бывший некоторое время начальником Главного управления Генерального штаба, был выдвинут на высшие командные посты благодаря отсутствию у него широкой идейной инициативы и твердости характера, что делало его безопасным для Сухомлинова.

Карьере генералов Самсонова и Ренненкампфа положили начало «лихие» их действия во главе конных отрядов во время «боксерского» восстания 1901 г. и во время Японской войны.

Но командные их способности не шли далее начальника кавалерийской дивизии, что ясно обнаружилось в самом начале войны и имело решительное влияние на ход наших операций в Восточной Пруссии.

Оба они не имели представления о руководстве крупными армейскими соединениями в условиях современной войны и применяли к этому руководству методы управления небольшим конным отрядом. В критические минуты операций они отрывались от своих штабов и совершенно выпускали из своих рук оперативное руководство; при этом не умели поддерживать связь по фронту и организовать разведку, действовали вслепую и неожиданно оказывались лицом к лицу с внезапно создавшейся катастрофической для них обстановкой.

На Юго-Западном фронте положение в отношении командного состава было значительно лучше: благодаря присутствию там на постах командующих армиями и командиров корпусов таких выдающихся генералов, как Щербачев, Брусилов, Плеве и Горбатовский, а главным образом благодаря тому, что фактическое руководство операциями этого фронта находилось в руках самого выдающегося представителя нашего Генерального штаба генерала М.В. Алексеева.

Началу карьеры главнокомандующего этим фронтом генерала Н. Иванова положило усмирение им солдатских беспорядков при возвращении войск после Русско-японской войны; никакими стратегическими способностями он не отличался и образования Генерального штаба не имел; всё же он был достаточно умен, чтобы всецело предоставить оперативное руководство Юго-Западного фронта своему начальнику штаба генералу Алексееву.

Вообще говоря, Н.И. Иванов представлял собой типичный пример, нередкий в то время, «дутых знаменитостей».

Причинами несоответствия своему назначению части высшего командного состава было, с одной стороны, система выдвижения на командные должности, при коей решающую роль нередко играли не стратегические способности, а «лихость», «беззаветная преданность» и ханжество; с другой же стороны, неудовлетворительно поставленная перед войной теоретическая и практическая подготовка командного состава к занятию высших командных должностей, на что столь ясно указывал в своих трудах после войны талантливый профессор генерал Н.Н. Головин.

Не менее важной причиной этого было также стремление военного министра генерала Сухомлинова выдвигать на высшие командные посты генералов «лихих» и «беззаветно преданных», ибо таковые пользовались большим расположением престола.

Только этим и можно объяснить нахождение на посту командира 1-го корпуса генерала Артамонова, сыгравшего такую печальную роль в катастрофе Самсоновской армии, карьера которого была основана на рассказах о том, как он «переплывал» при экспедиции в Абиссинию «Нил на крокодиле», а упрочилась перед войной ханжеством и строгим требованием, чтобы во всех помещениях подчиненных ему войсковых частей были иконы и лампады.

К каким последствиям привела такая система выбора начальников, автор настоящих воспоминаний мог лично убедиться при командировке из Ставки в Восточную Пруссию в начале войны.

Вскоре после начала наступления Самсоновской армии и накануне ее катастрофы я был срочно командирован Верховным Главнокомандующим к генералу Ренненкампфу с приказанием обратить его внимание на правый фланг вверенной ему 1-й армии, и лично убедиться в надежности мер, принятых для его обеспечения.

Дело заключалось в том, что верховное командование справедливо опасалось, как бы немцы, пользуясь своим господством на Балтийском море, на побережье коего правый фланг 1 — й армии опирался, не сделали попытку нападения на этот фланг со стороны моря и этим бы лишили армию свободы маневрирования, когда эта свобода, после начала наступления Самсоновской армии, была генералу Ренненкампфу особенно нужна для согласования с ней своих действий.

Эти опасения были тем более обоснованы, что, согласно поступившим в Ставку агентурным сведениям, немцы спешно сосредоточивали в Куриш-Гафе мелко сидящие суда, при помощи которых они и могли предпринять десантную операцию не только против правого фланга 1-й армии, но даже в ближайший ее тыл.

Между тем сведения, поступавшие о положении дел на правом фланге 1-й армии из штаба Северо-Западного фронта или, вернее говоря, отсутствие этих сведений, заставляло предполагать, что ни главнокомандующий фронтом, ни командующий 1-й армией не отдают себе ясного отчета об опасности этого положения.

Выехав из Ставки на автомобиле прямо в Восточную Пруссию, я принужден был оставить его в Ковно, так как загромождение шоссейных дорог не позволяло быстрой езды, и отправился далее с этапным поездом в Инстербург, где находился генерал Ренненкампф. Приехав туда, я отправился с вокзала в гостиницу, где расположился генерал Ренненкампф со своей свитой.

Там я застал такую картину: на застекленной веранде, сообщающейся широкими дверями с ресторанным залом, сидело за длинным обеденным столом человек 20 офицеров, а во главе стола сидел у самых дверей, ведущих в ресторанный зал, сам генерал Ренненкампф.