Людмила Кунецкая - Мария Ульянова Страница 9

Мария Ильинична окунулась в бурную общественную жизнь Бельгии.

Мещеряковы, да и сокурсницы помогли ей связаться со студенческими и социал-демократическими кружками, изучающими социологические и политические вопросы. Она нечасто вступает в споры, но всегда внимательно выслушивает разные мнения и делает выводы.

Так непривычны для русских никем не разгоняемые демонстрации, митинги, манифестации. Рабочие открыто выражают свои требования — улучшение экономических условий жизни и труда. Правда, пока это лишь экономические требования, о политических речи нет.

Вместе с подругами Мария Ильинична посещает народные праздники и гулянья с участием народных хоров. Наблюдает жизнь народа. Европейские рабочие производят впечатление более культурных, чем русские, они держатся свободнее. От ее зоркого глаза не ускользает и налет успокоенности, который лежит на многих слоях обеспеченной части бельгийских рабочих. Эти-то слои и питают оппортунизм.

Она все свободнее чувствует себя в Брюсселе, языковой барьер исчез. И именно здесь, в столице Бельгии, родилась в ней тяга к литературному творчеству. Мария Ильинична решила попробовать свои силы в переводах с немецкого и французского языков, тем более что подходящего материала очень много. Для перевода она подбирает хорошо написанные остросоциальные или романтические рассказы. Ей хочется, чтобы переводы понравились читателю и пробудили определенные мысли и настроения. Конечно, она советуется сродными, да и пристроить переводы можно в России только с помощью знакомых — ведь в журналах и газетах к незнакомым молодым авторам относятся с недоверием. Ей важно мнение матери и сестры о качестве проделанной ею работы, она доверяет их литературному вкусу и знанию языков.

Мария Александровна довольна дочерью и всячески поддерживает ее: «Перевод твой получили еще 28 и читали вместе за чаем — и Маруся была у нас — всем понравился, — пишет она. — Прекрасно делаешь, что практикуешься в переводе, хвалю за это и советую продолжать. Эту статейку надеются пристроить где-нибудь. Присылай еще».

Матери вторит Анна Ильинична: «Сказочку твою мне было очень приятно получить; радуюсь твоим успехам во французском языке: ты перевела ее премило, и слог очень хорош, особенно для первого перевода. Я сделала несколько небольших поправок, и мамочка переписывает ее теперь».

В архиве сохранился ряд переводов, сделанных Марией Ильиничной, и среди них древнеегипетская сказка «Перстень Гаруа». Мария Ильинична сумела передать аромат романтического стиля восточного повествования. Первая удачная работа свидетельствует и о хорошем знании иностранных языков, и о незаурядных литературных способностях переводчика.

Так у Марии Ильиничны появилось увлечение, которое сохранится и позднее.

Год, прожитый в Брюсселе, дал ей очень много. Однако ее перестают удовлетворять лекции целого ряда профессоров. Слишком они сухи, академичны. Мария Ильинична делится своими сомнениями со студентами. Многие из них прослушали курс уже в нескольких университетах. Особенно хвалят университет в Льеже. Мария Ильинична просит совета у самого близкого человека — матери. Мария Александровна советует не торопиться, не доверять чужому мнению, а самой съездить в Льеж.

Мария Ильинична поехала в Льеж на несколько дней, прослушала ряд лекций, посмотрела лаборатории. И было решила остаться здесь, но, когда выяснила, что срок обучения в Льежском университете не три года, как в Брюссельском, а четыре, то вопрос о переезде сразу отпал. Прожить лишний год вдали от семьи, родины, от партийной работы Мария Ильинична считает невозможным.

Приближались каникулы. Оба семестра Мария Ильинична закончила успешно. Сдав экзамены и зачеты, она еще несколько дней прожила в Брюсселе — выполняла поручения брата, покупала книги, журналы, газеты и маленькие подарки для родных. Наконец тронулась в обратный путь, домой. Глядя в окно на уплывающий город, она, конечно, не могла и подумать, что никогда больше не вернется в ставшие привычными аудитории и лаборатории Брюссельского университета.

Встреча с матерью, Анютой, Дмитрием и Марком Тимофеевичем была радостной. Семья жила в Подольске, так как Дмитрию Ильичу, участвовавшему в революционном движении, проживание в Москве было запрещено.

Нет конца рассказам и расспросам. Внимательно перечитывает Мария Ильинична письма Владимира Ильича из Шушенского. Отдых в Подольске был недолгим. Через несколько дней она отправилась в Москву по адресу, указанному Аней. Это было началом ее активной работы в Московской социал-демократической организации.

Московский комитет РСДРП стремился наладить связи с кружками, которые имелись на предприятиях города и губернии. Кружки эти занимались главным образом распространением нелегальной литературы, пропагандой. МК РСДРП выпустил несколько прокламаций в помощь кружкам, даже начал выпускать газету «Волна», но вышло всего два номера.

Как и в других организациях, в Московской идет борьба с «экономизмом». Среди руководителей рабочих кружков встречалось немало сторонников этого течения. Они увлекались агитацией на почве лишь экономических требований, защищали раздробленность и кружковщину. Массовые аресты среди революционных социал-демократов способствовали усилению «экономизма» в рабочем движении.

В такой сложной обстановке начинает Мария Ильинична свою деятельность в Московской организации РСДРП. Каждый день уезжает в город — встречается с товарищами на конспиративных квартирах, участвует в создании подпольной типографии, в работе кружков, распространяет нелегальную литературу.

Осложняло работу в Москве и еще одно обстоятельство. В то время во главе Московского охранного отделения стоял полковник Зубатов. Он содействовал распространению среди рабочих популярной литературы «экономистов», основательно наладил слежку за революционерами, а главное — широко раскинул сеть провокаторов в социал-демократических кружках. Некоторые из них были связаны только с ним и так засекречены, что разоблачили их долгие годы спустя. Лишь после революции была расшифрована некто Серебрякова, на квартире у которой бывали руководители московской организации. Встречалась с ней и Анна Ильинична, но поспешила оборвать знакомство, почувствовав фальшь в поведении Серебряковой. Это спасло Анну Ильиничну от ареста, когда 30 сентября 1899 года по всей Москве прошли повальные обыски и аресты среди членов Московского комитета РСДРП. Однако арестовали Марию Ильиничну: при обыске у членов организации сестер Караваевых нашли ее письмо.