Дуайт Эйзенхауэр - Крестовый поход в Европу Страница 9

В своем случайно сохранившемся блокноте я нашел следующую запись, сделанную 1 января 1942 года: "Я доказывал, что Дальний Восток является для нас критическим районом и не следует предпринимать никаких второстепенных операций, пока авиация и сухопутные войска не будут там в удовлетворительном состоянии. Вместо этого мы готовим операции «Магнат», "Гимнаст" и т. д." А через три дня в блокноте появилась следующая запись: "Наконец-то мы получаем кое-что для отправки в Австралию. Планируется послать четыре группы истребителей, две группы тяжелых, две средних и одну легких бомбардировщиков. Но нам нужны суда — и нужны сейчас! Не хватает сдержанности. Здесь много стратегов-дилетантов. На любых условиях я бы вернулся в войска".

Мое очевидное раздражение, возможно, было вызвано тем, что я понимал: пройдет еще много времени, прежде чем этот план доставки самолетов будет претворен в жизнь.

22 декабря, когда в Брисбен прибыл конвой «Пенсакола», мы приступили к созданию нашей австралийской базы. Такое быстрое начало было главным образом делом случая. В день нападения на Перл-Харбор многие наши корабли находились в пути на Филиппины с войсками, самолетами и другими грузами боевого обеспечения на борту. Руководство военно-морского флота считало, что кораблям следует отдать приказ либо возвратиться к американским берегам, либо искать укрытия на Гавайях; никто не мог быть уверен, что японцы не установят заслоны для перехвата; те из кораблей, которые покинули американские порты всего несколько дней назад, действительно вернулись обратно. Однако военное министерство настаивало на том, чтобы одному конвою в составе пяти судов — «Холбрук» и «Рипаблик» с 5 тыс. солдат на борту, а «Мейгс», "Ходстед" и «Блюмфонтен» с боевой техникой и снаряжением — дать приказ следовать на максимальной скорости в Австралию. Это и положило начало созданию огромной базы, которая, в конечном счете, превратилась в исходный плацдарм для освобождения Филиппин.

Доставка подкреплений на эту австралийскую базу и примыкающие к ней группы островов продолжалась непрерывно в течение всей зимы. К 21 февраля наши заморские силы составили 245 тыс. солдат и офицеров, причем самая крупная группировка получилась на Тихом океане, где к этому времени имелось 115877 человек, исключая 29566 человек на Аляске и Алеутских островах. В районе Карибского бассейна насчитывалось 79095 человек. На Европейском театре было всего только 3785 офицеров и солдат, но две дивизии находились в пути. Заморские гарнизоны восточного оборонительного командования насчитывали 15876 солдат и офицеров, большинство из которых находились в Исландии.

Хотя в то время американские войска вели бои только на Филиппинах, не было буквально почти ни одного места на континенте и океанских просторах, по поводу которого в планирующих службах военного министерства не возникало бы проблем. На Аляске мы оказались совсем не защищенными от нападения противника, который мог закрепиться там и наносить бомбовые удары по ряду наших важных городов без возвращения самолетов на аэродром. Нужно было обеспечивать безопасность бразильского побережья, с тем чтобы мы могли создать в северо-восточной части Южно-Американского континента базу и оттуда вести борьбу с подводными лодками противника. Этот район был особенно важен, поскольку обеспечивал также исходные рубежи для полета самолетов через Атлантику. С закрытием Средиземного моря кратчайший путь к Ближневосточному театру военных действий теперь пролегал через Центральную Африку; нам нужно было проложить воздушный маршрут через этот слабо развитый континент.

Теперь, конечно, Россия стала нашим союзником, и новая проблема заключалась в определении маршрутов и средств оказания ей эффективной помощи, с тем чтобы она могла успешно выдержать натиск со стороны нашего общего врага. Ближний Восток с его огромными нефтяными ресурсами являлся еще одним регионом, безопасность которого имела большое значение для Америки. Он обеспечивал один из путей, по которому можно было направлять в Россию военные грузы, и у нас возникла проблема скорейшего создания коммуникаций на север от Персидского залива — на советскую территорию. На десятках островов Тихого океана нужно было разместить войска, чтобы поддерживать безопасность путей связи с нашей австралийской базой. Бирма составляла еще один район, в сохранении которого мы были крайне заинтересованы, ибо через нее проходила последняя оставшаяся в руках союзников дорога для снабжения Китая.

Ко всему этому мы должны были остановить японцев у границ тех стран, которые играли особо важную роль в успешном ведении нами войны, — у Австралии и Индии. И вместе с тем все мы без устали изыскивали пути и средства, чтобы помочь защитникам Филиппин.

Проблемы размещения войск (в том числе частей противовоздушной обороны) на ключевых местах внутри Соединенных Штатов, распределение и выделение имевшегося у нас оружия, создание баз, особенно авиационных, в Южной Америке, Африке и по всему миру, внимание к нашей собственной реорганизации внутри военного министерства и разработка на основе общих планов конкретных директив на боевые операции — все это требовало от всех нас восемнадцатичасового рабочего дня.

К моему счастью, в это лихорадочное время мой младший брат Милтон и его жена Элен жили в пригороде Вашингтона, в Фоллз-Черч. В течение многих недель после моего появления в военном министерстве, пока моя жена не прибыла с нашими вещами из Сан-Антонио и не наняла квартиру в Вашингтоне, я по их настоянию жил у них. Мой брат уже находился на государственной службе, занимаясь военными вопросами, и его рабочие часы едва ли были менее изнуряющими, чем мои. Тем не менее каждый вечер, когда я добирался до их дома, независимо от того, сколько было времени, а обычно это было около полуночи, оба они ожидали меня, чтобы вместе поужинать и выпить чашку кофе. Я не помню, чтобы за все эти три месяца работы в Вашингтоне я хоть раз побывал в их доме в дневное время.

Генерал Сомервелл и я постоянно искали пути для оказания помощи войскам на Филиппинах. В конечном счете все наши усилия оказались довольно незначительными, и, размышляя в течение многих последующих месяцев над этой проблемой, я все же так и не увидел, что еще можно было предпринять для помощи этим войскам. В то время как журналистами, так и энергичными, но несведущими профессионалами часто выдвигалось одно предложение, которое сводилось к тому, чтобы направить на борту авианосца истребители в такой район, откуда эти самолеты долетели бы до аэродромов на островах и там приняли участие в боевых действиях против японских захватчиков. Первая трудность, с которой мы столкнулись в связи с этим предложением, по существу, похоронила и саму идею.