Николай Михайловский - Таллинский дневник Страница 96

Ответ последовал очень быстро: "Дорогая Ольга Николаевна и ребята штаба "Поиск"! Получил письмо и сегодня же пишу ответ. Нет сомнения, что это та землянка и похоронены там могут быть действительно два человека. Я и сам заходил с ними прощаться. Много времени прошло, что-то, конечно, забылось. Так вот, один точно командир отделения Коротченко. Роста он крупного, второй поменьше был. Карандаш, должно быть, принадлежал ему - Степану Докину, потому что он сапожничал и всегда, вырезая подметку, пользовался карандашом, это я точно помню. О часах ничего не могу сказать, потому что часы были у многих. И у Докина были часы. Третьего - Логинова мне хоронить не пришлось, он позже погиб, но я решил, когда писал вам, что и его там похоронили. Нет сомнения, что это мои друзья-товарищи. И одежда, и якоря на пуговицах. И провода - ясно, что это был пункт связи..."

Далее к поиску были привлечены многие, в том числе эксперты МВД, они помогли точно установить личность моряков, о которых сообщал Федосов.

Было еще много забот у Ольги Николаевны и ее энергичных помощников учеников 45-й школы Виктора Лукашенкина, Виктора Соколова, Илона Аухадиева, Светы Прониной, Тани Горьковой, Марины Шаповаловой, Светланы Меркушевой, Люды Узана и их боевого вожака, командира группы "Поиск" Марики Коткас. Теперь они разыскивали родственников моряков, их боевых друзей. И, наконец, наступил такой день, когда в местечке Маарду, при огромном стечении местных жителей, при участии Котова, Федосова и других ветеранов войны состоялась траурная церемония перезахоронения останков двух героев с отдачей воинских почестей. Братскую могилу увенчали горы венков. Это стало большим событием для Таллина, о нем писали газеты, были передачи по телевидению. И все это еще одно подтверждение того, что люди, отдавшие жизнь при защите Родины сорок лет назад, живут в памяти наших детей, внуков. Искры незатухающего огня...

Флагманский минер

Передо мной старая записная книжка. Буквы алфавита стерлись от времени, и ничего примечательного вроде бы в этой книжке нет. Немало я перевидал таких записных книжек за свою жизнь. Но в этой значатся не люди - корабли. "Кнехт", "Кери", "Урал", "Ока"... В любой момент можно найти здесь все данные о корабле и установить, что связано с ним.

Правда, кораблей тех уже нет. Но старая книжка флагманского минера Павла Яковлевича Вольского сохранилась и о многом может рассказать. И когда я называю какой-нибудь корабль, в глазах его появляется то радость, то печаль.

- "Эверига"! - говорит он. - Как же, помню. Строптивая "Эверига"! Не хотела умирать. Едва не пришлось нам с нею вместе идти на дно. Хотя судьба мне улыбалась. Не однажды могло бы... да пронесло. Видно, для чего-то я был ей нужен, судьбе.

Вообще-то мечтательность несвойственна флагманскому минеру. Прибавим, бывшему. Бывшему флагманскому минеру, а ныне ученому, кандидату технических наук. Жизнь его тесно связана с Эстонией, Таллином и другими местами Балтики, где прошла война.

Небольшого роста (сам о себе он говорит: "В силу некоторых природных данных я занимал место на левом фланге, на шкентеле"), крепкий, с черными блестящими глазами, человек этот, избравший специальность взрывателя, в годы войны, сам, казалось, был начинен взрывчаткой.

- После войны, - говорит Павел Яковлевич, - только нам, минерам, оставили сто граммов "наркомовских" - из рациона военных лет. Оставили потому, что для нас война еще продолжалась. А когда отменили эти "наркомовские", - улыбаясь замечает он, - вот тогда мы вздохнули спокойно и сказали себе: "Все! Отстрелялись!.."

В Таллине в начале июля 1941 года Вольский получил одно из самых ответственных заданий Военного совета флота: лишить врага возможности использовать Пярнуский порт для снабжения немецкой группировки, наступающей по сухопутью, и не допустить высадки десанта на этом удобном для врага побережьи, откуда через два часа противник мог оказаться в Таллине.

Начальник штаба флота контр-адмирал Ю. А. Пантелеев сказал начальнику штаба Отряда Легких капитану 2-го ранга Птохову и минеру Вольскому: "Пярнуский порт должен быть закрыт для противника. Вот вам моя машина, отправляйтесь туда и действуйте!"

Вольский подумал о жене. Она была рядом, рукой подать. Сейчас должна отъезжать с четырехлетним сынишкой Женей из Купеческой гавани - там формируется поезд с семьями военнослужащих. Он взглянул на часы. Времени в обрез. Он сел в машину и через пять минут был дома. Жена встретила на пороге:

- Ты уже готова?

- Мы задержались, я передавала дела новому завучу школы, - сказала она.

Схватив в охапку сына, Вольский с женой помчался в направлении Купеческой гавани и увидел хвост уходящего поезда, который здесь принимал эвакуируемых. "Гони в Копли!" - сказал он шоферу. Там поезд действительно сделал остановку: Вольский выскочил из машины и услышал знакомый голос: "Товарищ старший лейтенант! Давайте сюда!" Из окна высунулся, размахивая руками, соплаватель Вольского старшина Г. Р. Попенкер. Вольский едва успел посадить в вагон жену и сына, как паровоз свистнул, заскрежетали буфера, и поезд рванулся вперед, набирая скорость. Он в последний раз видел своих близких перед четырехлетней разлукой.

Он еще не знал, что железнодорожные пути будут разворочены бомбами, и этот поезд окажется последним, ушедшим из Таллина, но и не зная этого, он с облегчением смотрел вслед уходящему поезду. Теперь он целиком принадлежал боевой работе. И, возвращаясь на машине в Таллин, он ни о чем больше не думал, как только о порученном деле.

Дело предстояло сложное. При обсуждении в штабе флота было решено затопить в морском канале у входа в Пярнуский порт несколько судов и тем закупорить порт. Старшим данной операции назначили капитана 2-го ранга Птохова, а непосредственный исполнитель он, Вольский. Кроме того, предстояло поставить минное заграждение в Пярнуском заливе. Для этой работы было выбрано гидрографическое судно "Норд", у которого на палубе протянулись рельсовые пути. Это было сугубо мирное судно, команда его - штатская. Но кто в эту пору мог считать себя штатским! Все чувствовали себя солдатами. И эти с "Норда" уже хлебнули войны: ходили на минные постановки к финскому побережью - и ничего, остались целы. "Норд" стоял на рейде базы Рохикуля. Туда и прибыли Вольский с Птоховым. Убедились, что корабль выбран правильно, и, отдав командиру корабля Котенко необходимые распоряжения, отбыли обратно, в порт. Через некоторое время в порт вошел и "Норд", приняв мины. На борт корабля поднялся Вольский с матросами из запальной команды. Птохов же отбыл в Пярну.

Охраны "Норду" никто дать не мог. Командир базы Трайнин не мог выделить ни одного катера, чтобы сопровождать "Норд" на переходе.