Джереми Паскаль - Иллюстрированная история Рок-Музыки Страница 11

Это породу певцов отличала молодость. Они были не старше тех, кто миллионами покупал их записи. Ricky Nelson, например, был всего лишь 17-ти лет, когда его первый диск «Teenager`s Romance» — «Роман Тинейджера» (можно ли найти название, лучше передающее ту эпоху и ее стиль?) попала в десятку в 1957. Словно бы затем, чтоб подчеркнуть типичность Нельсона и его записи, на оборотной стороне была помещена версия «I`m Walkin» Фатса Домино. Она тоже угодила в двадцатку. Нельсону было несложно начинать карьеру соло-певца: американская публика хорошо знала его по выступлениям в ТВ-шоу «The Adventures Of Ozzie And Harriet», звездами которого были его родители. Неудивительно, что его карьера развивалась стремительно: хит следовал за хитом — «Stood Up», «Poor Little Fool», «It`s Late», «Travellin` Man», «Hello Mary Lou», «Teen Age Idol» — всего свыше 20 хитов за 1957–1964.

Как видно даже из названий, все это была стандартная продукция, испеченная по поп-формуле: песни о юной любви, для юных, в исполнении юных.

Но рядом с Полом Анкой (Paul Anka) даже Нельсон выглядел ветераном. Когда вышел первый, самый крупный и памятный хит Пола Анки, ему было всего лишь 15! Этот первый хит, «Diana», объяснял все: «Я так молод, а ты немного старше меня — вот что про нас говорят, дорогая». Ужасная история, но такая трогательная. Этот крохотный вундеркинд (он был соавтором всех своих хитов) выдал затем такие хиты, как «Lonely Boy» («Одинокий Парень») и «Puppy Love» («Телячья Любовь»), гимны тинейджерским переживаниям.

У Нила Седаки (Neil Sedaka) тоже были свои переживания, однако он подходил к ним веселее, чем Анка. Сообщив нам, что ему «Breaking Up Is Hard To Do» («Трудно порвать со своей девушкой»), он сопроводил это признание бессмертной строчкой: «дуби-дуби-дам, дуби-дум-ду-ва, камма-камма-дам-дуби-ду-дам-дау!». Седака был потрясающим исполнителем и никогда не унывал, о каких бы страданиях ни пел. Из его отсека в Брилл Билдинг хит вылетал за хитом: «Oh, Carol» (посвященный его коллеге Carole King — она ответила ему менее удачной песней «Oh, Neil»), «Calendar Girl», «Happy Birthday Sweet 16» (гимн пробудившемуся сексу; юная леди из песни явно расставалась со своей невинностью) и т. п.

Поп-эра была довольно веселым временем и не требовала ничего особенного ни от исполнителя, ни от слушателя. Самое большее, что было нужно, это умение ловко двигаться в танце: «Ты бросила меня, потому что я не умел танцевать. Ты даже не хотела меня видеть. Но вот я вернулся, чтобы показать тебе, как я научился вертеть ногами…» Так начинался большой хит тех лет «Do You Love Me» («Любишь ли ты меня? (Теперь, когда я умею танцевать!)»), в котором сексуальная привлекательность приравнивалась к умению ловко выделывать па модного на той неделе танца.

Законодателем танцевальных мод была «American Bandstand» («Американская эстрада») — шоу Дика Кларка. Кларк регулярно выпускал на сцену пластичных подростков, которые танцевали и быстро становились знаменитостями. По всей стране ребята, прильнув к экранам ТВ, следили, какие па выделывают Кармен и Майк, какие новшества ввели Джо и Мэри-Энн, и копировали их. (Разумеется, и их подружки репетировали друг с дружкой, дабы поразить своих мальчиков на танцах в ближайшую субботу.)

Умение хорошо танцевать приобрело первостепенное значение. И не просто танцевать, а танцевать то, что было модным на этой неделе (человек мог считать себя погибшим, если на неделе «mashed potatoes» его видели танцующим «хали-гали»). Изобретение новомодных танцевальных стилей превратилось в индустрию. Выходили диски, породившие собственные танцы: под «Wah-Watusi» группы Orlons танцевали «Wah Watusi», под «Bristol Stomp» группы Dovells танцевали «Bristolstomp» и т. д. Если создатель очередного танца поймал «то, что надо», он выпускал целую серию хитов, основанных на своем первом танце. Например, Dee Dee Sharp имели успех со своим диском-танцем «Mashed Potato Time» («Время Картофельного Пюре»), а затем выдали продолжение под названием «Gravy (For My Mashed Potatoes)» — «Соус (Для Моего Картофельного Пюре)»!

Королем модных танцев был Chubby Checker. А самым модным танцем, бесспорно, твист. Хотя Чеккер и твист неразрывно связаны в памяти, но не он был создателем этого стиля и не он выпустил первую твистовую запись. В 1959 Hank Ballard записал диск под названием «The Twist». Tony Cummings в книге «The Sound Of Philadelphia» пишет, что еще раньше, в 1958, некто Little Joe Cook напел песню «Let`s Do The Twist», а Боллард лишь передрал у него мелодию. Так или иначе, ловкие люди из Филадельфии подхватили новый звук и отдали его для записи человеку по имени Ernest Evans, работавшему ощипывателем кур. (Предварительно переименовав его в Чабби Чеккера, как бы отдавая дань Фатсу Домино: Fats — Chubby, Domino — Checker.)

Ему повезло. Популярность твиста превзошла самые смелые прогнозы, и Чеккер — круглощекий симпатичный парень с минимальным исполнительским талантом, стал очень, очень популярен. Он твистовал до седьмого пота, доказывая, что твист прост до идиотизма. Твистовать стали буквально все — от ребенка до старца, от безработных до глав правительства. С одинаковой легкостью его плясали на роскошных яхтах в Монте-Карло и в сырых подвалах Манчестера или Питтсбурга. Это был первый действительно международный, подлинно бесклассовый танцевальный психоз. Чтобы делать твист, не требовалось особых физических данных или умения. Мало того, даже партнер, по сути, не был нужен, так что не надо было заботиться о синхронности движений.

Популярность твиста росла. Чеккер сделал еще более знаменитую запись — «Let`s Twist Again», Синатра выпустил твистовый диск, да и Petula Clark подкинула дровишек в затухающий огонь своей известности, сделав «Ya-Ya Twist».

Появились даже твистовые фильмы — правда, весьма поганые и скопированные со старых фильмов Хэйли вплоть до названий: «Twist Around The Clock», «Don`t Knock The Twist».

Впрочем, твист оказался последним танцевальным психозом. Чеккер упорно пытался повторить свой успех с новыми танцами — «Hucklebuck», «Hichhiker», «Limbo», — но тщетно. Твист ознаменовал собой конец целой эры. Как и все в эту эру, он был искусственно выдуман, сфабрикован, разрекламирован и пущен в продажу, словно банка бобов. А сам король твиста был приятным человеком с неприятным голосом, да и только. В конечном счете, он и ему подобные были таким же продуктом, как и танец, который они исполняли.

Чабби Чеккер уже давно повесил на гвоздь свои танцевальные туфли, а люди все твистовали. Но теперь они твистовали под новый, более спонтанный бит. Поп не исчез, но радикально изменился — благодаря одной группе. Но и эта группа, покончившая с Чеккером и Со., имела колоссальный хит с твистовой пластинкой! Это была одна из тех редких песен, которую сочинили не они сами. Да, времена — они и в самом деле менялись…

БИТ-БУМ: 1962–1967

the Beatles или конец американскому господству в Роке

К середине 60-х ситуация в популярной музыке изменилась коренным образом. Если в 1962 в американской «горячей десятке» побывало 98 песен, и лишь 2 из них были английскими, то в 1964 баланс сместился: 68 пластинок в десятке были американские, а 32 — английские. Эти цифры говорят все… и ничего. Они говорят, что американскому господству в роке пришел конец. Но они ничего не говорят о том, как, почему и кто это сделал.

Ответ прост: это сделали the Beatles.

Битлз были для 60-х годов тем же, что Пресли для 50-х. Они олицетворяли собой новый рок-стиль и новую эру. Они дали року второй мощный импульс. Они превратили пустую развлекательную музыку, исполнявшуюся слащавыми марионетками, в целую субкультуру. Они изменили роль поп-исполнителя, расширили диапазон рока, сделали респектабельным, даже интеллектуально-респектабельным, того грязного, визжащего ублюдка, которого породили Хэйли, Пресли и иже с ними.

Сейчас, когда все это уже история, кажется невероятным, что четыре провинциальных парня смогли внести столь глубокие перемены — в самых разных областях и за такой короткий промежуток времени. Яркой вспышкой осветив десятилетие, они оставили за собой радужное сияние, и после них ничто уже не могло оставаться по-старому. До них стриглись коротко и сзади, и с боков, после них даже директора банков стали отпускать волосы, закрывающие уши. До них поп исполнялся маленьким деревянным пиноккио, после них пиноккио обрезал свои ниточки и стал плясать под собственные мелодии. До них поп-фильмы были низкопробной спекуляцией, после них эти фильмы можно было отнести к киноискусству. Они наложили свой отпечаток на все, к чему прикасались.

Что же делало их такими особенными? Если в 1962 вам было 16 или меньше, вы не пытались анализировать это, вы это чувствовали. Вы ощущали своими порами и органами чувств, что эти четверо — необыкновенные.

Во-первых, когда они играли перед вами на сцене, вы видели и слышали, насколько тесно они спаяны. Они действительно были коллективом, ансамблем.