Журнал - Контр Культ УРа №1 Страница 13

После Башлачева мне не доводилось слышать нечего столь своевольно и в то же время стройно сложенного, возникшего как бы единым духом, сразу и целиком. Так воспринимаются не только отдельные лучшие вещи. Все песни текут как один монолог-исповедь, звучащий на разные лады, с разной долей откровенности и внятности — не только для слушателя, но и для самого автора. Наверное.

Лексика, обороты, спонтанный разнобой Янкиных стихов ассоциируются прежде всего с двумя вещами. Как исток — фольклор во всех смыслах этого слова — от традиционного до совкового. Как источник — тот же фольклор, но опосредованный поэзией Башлачева. К счастью, неизмеримо преобладает первое, причем даже не как литературный образец, а как способ чувствовать и соотносить внутреннее и внешнее. Некоторые вещи поэтому трудно назвать стихами. "Под руки в степь, в уши о вере, в ноги потом стаи летят. К сердцу платок, камень на шею, в горло — глоток, — и в самом конце изнемогающий всхлип — может простят". Это вряд ли сочинено, но сложилось само и захватывает не словами с отдельным смыслом, а магической значимостью целого, как причитание, плач или заклинание.

Янкины взаимоотношения с совковым фольклором выходят за рамки обычного для рок-поэзии соцартистского иронизирования над лживыми мифами. Вербальные клише — от патетически-патриотического "Вперед за Родину в бой" до безобидного школьного "Железного Феликса" и уж совсем общеупотребительного "Особого отдела" /и вообще особого чего бы то ни было/ складываются в блоки так, что сквозь их привычную стертость и обеззвученность проступает жуткая изначально бесчеловечная суть. На этом мрачном эффекте целиком построен текст "Особого резона" — одной из самых сильных и законченных вещей альбома.

Не знаю, какие импульсы преобладают в янкином творчестве, но иногда кажется, что она лишь добросовестно записывает зрительные впечатления. За Фантастическими строчками с зашифрованным смыслом возникает очень определенный ряд зрительных образов, словно увиденных сверху, с полета, с движения. Невозможно отделаться от ощущения, что ты не столько слышишь и понимаешь, сколько видишь и оказываешься вовлеченным в воображаемое пространство. Будь я художником, не удержалась бы и проиллюстрировала, например, «Декорации» /"Фальшивый крест на мосту сгорел"/, хотя в такой работе оказалось бы мало самостоятельной ценности — ввиду заданности центрической композиции и густого контрастного колорита.

Впрочем, архаичный метод иллюстрирования для Янки не годится: "На черный день" — не картина, а динамичная смена кадров видеоклипа. А лирически-гротесковый сюжет "По трамвайным рельсам" так и просится в параллельное кино: готовый сценарий с энергичной мрачновато-интригующей завязкой, захлебывающимся отчаянием погони в кульминации и обреченной застылостью финала. С предельной краткостью обозначены не только зловещий удушливый пейзаж, предрешенность конца героев и темп развития действия, но даже резкий монтажный перепад: "Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах". Сценаристу удалось стать режиссером и оператором своего фильма.

…Янку принято сравнивать с Джанис Джоплин. По-моему, в этом мало смысла — правда, в сопоставлении с отечественными рок-дамами его еще меньше. Монументальность Янкиного стиля заставляет увидеть и в Насте и в Инне в лучшем случае кружевниц.

Обращаясь все же к Янке с Джанис, думается, что при сопоставимой силе темпераментов они являют собой два принципиально разных способа общения с людьми. Джанис — это западная раскованность, эмоциональность, открытость чувств — вплоть до самозабвенно-смертельной экзальтации. У Янки, впитавшей славянские традиции, напряжение и боль прорываются сквозь сдержанность, почти строгость исполнения, покой — лишь тогда, когда сдержать их уже действительно невозможно.

Чем потрясла меня Янка? Истинной трагичностью творчества, необыкновенной вообще для рока конца 80-х. Бред совкового бытия, мрачность урбанистических закоулков и затерянность в них человека в янкиной интерпретации выглядят не иронической чернухой, не мрачным фарсом, а именно тем, что в классические времена называлось высокой трагедией. Даже совершенно матерные куплеты: "Я повторяю десять раз и снова" — звучат трогательно, горестно и чисто.

Трогательно, горестно и чисто…

Янка: Почему я не даю интервью

…Я вообще не понимаю, как можно брать-давать какие-то интервью. Я же могу наврать — скажу одно, а через десять минут — совсем другое. А потом все будут все это читать. Ведь человек настоящий только когда он совсем один — когда он хоть с кем-то, он уже играет. Вот когда я болтаю со всеми, курю — разве это я? Я настоящая только когда одна совсем или когда со сцены песни пою — и даже это только как если, знаешь, когда самолётик летит, пунктирная линия получается — от того, ЧТО ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ.

ПО ТРАМВАЙНЫМ РЕЛЬСАМ

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсамПосидим на трубах у начала кольцевой дорогиНашим теплым ветром будет черный дым с трубы заводаПутеводною звездою будет желтая тарелка светофора

Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клеткуМы должны уметь за две секунды зарываться в землюЧтоб остаться там лежать, когда по нам поедут серые машины —Увозить с собою тех, кто не умел и не хотел в грязи валяться

Если мы успеем, мы продолжим путь ползком по шпаламТы увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвахНадо будет сжечь в печи одежду, если мы вернемсяЕсли нас не встретят на пороге синие фуражки

Если встретят, ты молчи, что мы гуляли по трамвайным рельсамЭто первый признак преступленья и шизофренииА с портрета будет улыбаться нам железный феликсЭто будет очень добрым, это будет очень справедливым

Наказанием за то, что мы гуляли по трамвайным рельсамСправедливым наказаньем за прогулку по трамвайным рельсамНас убьют за то, что мы гуляли по трамвайным рельсамНАС УБЬЮТ ЗА ТО, ЧТО МЫ С ТОБОЙ ГУЛЯЛИ ПО ТРАМВАЙНЫМ РЕЛЬСАМ

ОСОБЫЙ РЕЗОН

По перекошенным ртамПродравшим веки кротамВидна ошибка ростка

По близоруким глазамНе веря глупым слезамПолзет конвейер песка

Пока не вспомнит рукаДрожит кастет у вискаЗовет косая доска

Я у дверного глазкаПод каблуком потолкаКрылатый ветер вдали

Верхушки скал опалилА здесь ласкает газонНа то особый резон

На то особый отдел,На то особый режимНа то особый резон

Проникший в щели конвойЗаклеит окна травойНас поведут на убой

Перекрестится герой,Шагнет раздвинувши стройВперед за Родину в бой

Пусть сгинут злые врагиКто не надел сапоги,

Кто не простился с собойКто не покончил с собойВсех поведут на убой

На то особый отделНа то особый режимНа то особый резон

РИЖСКАЯ

А ты кидай свои слова в мою прорубьА ты кидай свои ножи в мои двериСвой горох кидай горстями в мои стеныСвои зерна в зараженную почву

На переломанных кустах — клочья флаговНа перебитых фонарях — обрывки петельНа обесцвеченных глазах — мутные стеклаНа обмороженной земле — белые камни

Кидай свой бисер перед вздернутым рыломКидай пустые кошельки на дорогуКидай монеты в полосатые кепкиСвои песни — в распростертую пропасть

В моем углу засохший хлеб и тараканыВ моей дыре цветные краски и голосВ моей крови песок мешается с грязьюА на матрасе — позапрошлые руки

А за дверями роют ямы для деревьевСтреляют детки из рогатки по кошкамА кошки плачут и кричат во все горлоА кошки падают в пустые колодцы

А ты кидай свои слова в мою прорубьА ты кидай свои ножи в мои двериСвой горох кидай горстями в мои стены…

АНГЕДОНИЯ

Короткая спичка — судьба возвращаться на РодинуПо первому снегу по рыжей крови на тропеЖрать хвою прошлогоднюю горькую, горькую, горькую, горькуюНа сбитый затылками лед насыпать золотые пески

Святые пустые места — это в небо с мостаЭто давка на транспорт по горло забитый тоскойИзначальный конец: голова не пролазит в стакан

А в восемь утра кровь из пальца — анализ для гражданОсевшая грязь — допустимый процент для работСырой «Беломор», елки-палки, дырявые валенкиНожи в голенищах и мелочь звенит, звенит, звенит, звенит, звенит

А слепой у окна сочиняет небесный мотивСчастливый слепой учит птичку под скрипочку петьУзаконенный вор: попроси — он ключи оставляет в залог

Ангедония — диагноз отсутствия радостиАнтивоенная армия антипожарный огоньСатанеющий третьеклассник во взрослой пилотке со звездочкойПовесил щенка — подрастает надежный солдат

А слабо переставить местами забвенье и боль?Слабо до утра заблудиться в лесу и заснуть?Забинтованный кайф заболоченный микрорайон

Рассыпать живые цветы по холодному кафелюУбили меня — значит надо выдумывать местьИстория любит героев, история ждет тебяЗа каждым углом с верным средством от всех неудач

Как бы так за столом при свечах рассказать про любовьКак бы взять так и вспомнить что нужно прощенья проситьПравославная быль: ориентиры на свет — соляные столбы

Жрать хвою прошлогоднюю горькую, горькую, горькую, горькую, горькуюАнгедонияАнгедонияАнгедонияАнгедонияАнгедония

ЯНКА ® дискография

"Не положено" /Акустический/ ГрОб Рекордз, 1987