Нина Молева - В саду времен Страница 13

Таким образом, Гудон с восьми лет очутился в художественной среде и потянулся к творчеству. По его словам, «он прокрадывался в мастерские и был прямо счастлив, если ему удавалось раздобыть комок хорошо подготовленной глины, чтобы подражать работам учащихся. Профессора, в особенности Пигаль, обратили внимание на его пламенное рвение и талант, проявившийся в его скульптурных опытах, и начали давать советы и указания десятилетнему мальчику».

44.

ГУДОН Жан Антуан

Диана

Бюст Терракота

58 х 22 х 43 см

Инв. № 313

Двенадцати лет Гудон поступает в Академию художеств. Начиная с 1756 года получает ряд медалей и в 1768-м право на пенсионерскую поездку в Рим. Основным его учителем в академических стенах был М. А. Слодтц, хороший портретист и виртуоз скульптурной техники.

В римский период Гудон занимается изучением античных памятников, испытывает явное влияние Бернини и штудирует человеческое тело. В своей автобиографии он отметит: «Моим постоянным занятием всю жизнь было изучение пластической анатомии». В римском анатомическом театре он работает каждый день и в результате создает в 1767 году свое знаменитое «Экорше» – мужскую фигуру с протянутой рукой и обнаженными мускулами.

Почти сразу после его создания «Экорше» Гудона становится предметом копирования. Слепки с него появляются во всех европейских академиях и мастерских многих художников.

Редкое знание анатомии помогает Гудону в 26 лет создать колоссальные статуи для оформлявшейся в эти годы заново церкви Санта Мария деи Анжели в Риме – Иоанна Крестителя, погибшую в конце XIX века при землетрясении, и Святого Бруно.

Поставив своей целью натуральность изображения, Гудон обходит буквально все римские монастыри в поисках модели для Бруно и наконец находит нужного ему человека, на основе облика которого создает образ отрешенности от мира, тем не менее исполненный дремлющих жизненных сил. Недаром папа Климент XIV сказал по поводу этой статуи: «О, если бы не обет молчания, он бы заговорил!»

По возвращении в Париж в 1768 году Гудон начал выставляться в Салоне, был отмечен критикой, но не получил признания со стороны графа д’Анживилье, ведавшего в правительстве вопросами искусства. В результате Гудон не получает ни одного государственного заказа, что побуждает его искать заказчиков за границей.

По заказу графа Строганова он выполняет колоссальный мраморный бюст Екатерины II, но не принимает приглашения русской императрицы приехать в Петербург. Екатерине приходится ограничиться несколькими заочно сделанными заказами, в числе которых портреты Дидро, Вольтера, Даламбера, Бюффона, мраморная статуя Вольтера.

России Гудон предпочитает Германию, куда его приглашает герцог Саксен-Кобург-Готтский. В Готте осенью 1771 года скульптор выполняет серию портретов членов герцогской семьи и статую Дианы-охотницы, которая приносит ему европейскую славу, тем более неожиданную, что в это время пользовалась исключительным успехом «Диана» скульптора Аллегрена, а работу Гудона сначала вообще не приняли в Салон как «нарушающую стыдливость».

Наш бюст представляет погрудный фрагмент статуи. Особенностью Гудона было то, что он охотно и по многу раз повторял свои произведения в разных размерах и материалах – гипсе, терракоте, мраморе, никогда не передоверяя этой работы никому из помощников.

Модель «Дианы» находится в музее Готты, мраморный вариант, где из-за свойств материала пришлось ввести подпорку, в петербургском Эрмитаже, наиболее выразительный – бронзовый в Лувре.

Характерно обращение и заказчика, и скульптора к этой теме. Диана – древнеримская богиня охоты, лесов, гор и луны, покровительница женщин и их плодовитости. Художники XVIII века обращаются к ее образу, совмещая его с образом знаменитой любовницы французского короля Дианы де Пуатье, вызывавшей при жизни восторги художников и поэтов, в XVI веке она стала идеалом женской красоты и отношения к жизни.

Успех Пуатье, окончательно покорившей короля, вынудил его законную супругу Екатерину Медичи примириться с существованием подобного любовного треугольника, в конце концов, не слишком опасного для королевы из-за бесплодия Дианы – сама монархиня была матерью девяти детей.

Гудон не пытается воссоздать античную богиню. Его Диана – блистательная аристократка, уверенная в себе, надменная, но и чувственная, знающая цену своей внешности и своему уму. В интерпретации Гудона она становится идеалом красоты, но уже конца XVIII века.

Увлеченность ею зрителей была так велика, что критики ставили скульптуру рядом с Аполлоном Бельведерским, что вызывает резкую отповедь Гудона. В своем письме в редакцию «Журналь де Пари» он пишет: «Моей статуе далеко до Аполлона Ватиканского музея. Я это говорю не из показной скромности, но Аполлон – почти совершенство, чего нельзя сказать о моей Диане. Я это чувствую; хотя мои собратья очень меня хвалили, но указали некоторые недостатки. А это хороший признак. Когда автору говорят, что его вещь – само совершенство, то, значит, ее считают совершенно неудачной».

В более поздние годы Гудон отказывается от повторения Дианы как в рост, так и в виде бюста. Его начинают интересовать иные художественные задачи, связанные главным образом с искусством портрета.

Начало славы Гудона как портретиста было положено выставленным в Салоне 1771 года бюстом Дидро (оригинальная модель в Готте, гипсовый вариант – в Лувре, мраморный, выполненный в 1775 году, – в Версале). Именно он привлек к себе внимание и русской императрицы, переписывавшейся с прославленным критиком-философом.

Спрос на портреты Гудона возрастает год от года, тем более что мастер отдает предпочтение выдающимся людям современности. В общей сложности до нашего времени дошло около сотни подписных бюстов скульптора. Всего же им было сделано, по самым приблизительным подсчетам, более полутораста оригиналов, не считая многочисленных повторений. И здесь важно отметить, что слава Гудона не привела в его мастерскую учеников, а число помощников он старался всячески сокращать, предпочитая, по выражению самого скульптора, «занимать работой собственные руки».

В 1795 году он напишет в своей автобиографии: «Одно из прекрасных качеств трудной профессии скульптора – возможность сохранить в почти неразрушимой форме облик людей, принесших своей родине славу или счастье». Постоянный корреспондент русской императрицы просветитель Д. Гримм отмечает в середине 1770-х годов: «Разнообразие Гудона поразительно… он изображает величие, благородство, тонкий ум, гений, простодушие, игривость, и все это дифференцировано соответственно возрасту, характеру, общественному положению портретируемого».

Среди моделей скульптора рядом с членами французской королевской семьи, начиная с Людовика ХVI и Марии Антуанетты, философы, выдающиеся ученые – Тюрго, Бюффон, Монж, Лаланд, Лаплас, Фуль-тон, Франклин, пионеры воздухоплавания братья Монгольфьеры и Пилятр дю Розье, композитор Глюк, политические деятели – Мирабо, Снейс, Лафайет, Вашингтон, Джефферсон, Наполеон, полководцы – маршал Ней, Сюфрен, Дюмюрье, банкиры, юристы, врачи.

Галерея портретов работы Гудона словно воссоздает грандиозную панораму «Человеческой комедии» Бальзака. Не случайно Роден писал, что «хороший бюст равносилен целой биографии. Каждый бюст Гудона стоит главы из каких-нибудь мемуаров: эпоха, раса, звание, индивидуальный характер, – все в нем указано».

У Гудона совершенно специфические приемы работы, которыми он пользуется, чтобы по возможности приблизиться к натуре и достичь абсолютного внешнего сходства. Как правило, он не приступал к работе над портретом, не сделав точных измерений, не изготовив слепков с головы, рук, плеч. Характер человека выражался для него не только в чертах лица, но и во всем складе его тела, осанке, привычках держаться. Скульптор не пренебрегал и возможностью использовать посмертные маски.

45.

ГУДОН Жан Антуан

Портрет Ж.-Ж. РУССО

Бюст

Мрамор

Высота – 38 см

Инв. № 315

Известен кажущийся невероятным факт из практики скульптора. В 1905 году правительство США решило перенести на родину останки похороненного в Париже адмирала Джанса. Возникли сомнения в подлинности останков, которые сразу же были отброшены после сопоставления черепа с бюстом работы Гудона – их размеры совпали с точностью до миллиметра.

Другой вопрос, что слепок для Гудона всегда только вспомогательный прием, а внешнее сходство существенный, но не решающий элемент портрета. Скульптор в своей работе полагался главным образом на собственную память и прежде всего на воображение.

На своих сеансах Гудон старался «разговорить» модель, увлечь ее беседой, найти наиболее интересующие ее темы, вызвать улыбку, смех или, наоборот, выражение огорчения, скорби, раздумий, как в портрете актрисы Софи Арну, представленной в роли Ифигении, с искаженным отчаянием и бессилием лицом. Совершенно так же он может создать посмертный портрет произносящего страстную речь Мирабо. То, что у другого скульптора могло превратить изображаемое лицо в безжизненную маску, у Гудона становилось верным способом проникновения во внутренний мир человека.