Нэцкэ - Михаил Владимирович Успенский Страница 13

который моет женщина, выполнен в форме иероглифа «кокоро» – «сердце», «душа». Здесь содержится ясное нравственное назидание: каждому следует питать в душе лишь чистые намерения. Примеров подобной трактовки жанровых сцен в нэцкэ не так уж много, но, возможно, что скрытый смысл многих из них нам пока не известен, и его расшифровка – дело будущего. Бытовые сюжеты особое распространение получают сравнительно поздно, в первой половине – середине XIX века.

Среди них самую многочисленную группу составляют сюжеты, связанные с различными религиями, распространенными в Японии XVII-XIX веков (буддизм, синтоизм, конфуцианство 60, даосизм), а также с народными верованиями. Наибольшей популярностью пользовались в нэцкэ божества, в функции которых входило дарование различных благ – счастья, богатства и долголетия. Изображения буддийских божеств, культ которых популяризировался официальным буддизмом, встречаются довольно редко. Достаточно сказать, что известна лишь одна нэцкэ, изображающая столь высоко почитавшееся божество, как будда Амида 61. Немногочисленны и изображения других распространенных буддийских персонажей: бодхисатвы Каннон (Авалокитешвара), будды Якуси (Бхайшаджья-гуру) и т. д. Вероятно, сама официальность их культа, а следовательно и строгий канон в трактовке их образов делали эти фигуры малопривлекательными для резчиков: при таких условиях им не оставалось ничего другого, как дословно повторять иконографическую схему

храмовой скульптуры, что, естественно, сковывало их фантазию.

Гораздо чаще встречаются «второстепенные» персонажи буддийского пантеона и монахи: архаты – ученики будды Шакъямуни. Дарума (Бодхидхарма) – основатель буддизма школы дзэн, монахи амидаистических школ и ямабуси – странствующие монахи. В их трактовке резчики чувствовали себя свободнее, их изобретательности меньше препятствовал иконографический канон.

Все это относится и к синтоистским божествам. Мы не встретим в нэцкэ главных богов синтоизма – таких, как творцы Вселенной Идзанами и Идзанаги или же Аматэрасу – богиня Солнца, тем более, что в ортодоксальном синто отсутствовала традиция антропоморфного изображения божеств. Впоследствии в результате соединения буддизма и синтоизма в синкретическую религию рёбу-синто, в которой каждому синтоистскому персонажу был найден соответствующий буддийский эквивалент, появились изображения

синтоистских божеств. Однако с точки зрения иконографии они мало чем отличаются от буддийских персонажей. Внимание резчиков более привлекали другие образы – например, Амэ-но Удзумэ. Она фигурирует еще в известном мифе об удалении Аматэрасу в подземный грот и считается родоначальницей ритуальных синтоистских танцев. Впоследствии функции Амэ-но Удзумэ

расширились: в народных верованиях периода Токугава она считается богиней счастья и в качестве таковой изображается в нэцкэ.

В духовной жизни японцев периода Токугава существенную роль играло и конфуцианство – учение, зародившееся в Китае еще в V-IV веках до н. э.; в Японии уже в VII-VIII веках вместе с усвоением всего комплекса китайской культуры было воспринято и это учение. С тех пор оно стало частью собственно японской культуры.

Более того, в эпоху Токугава конфуцианство стало играть роль государственной идеологии Японии, проникло во все слон общества и во многом определило самые разнообразные проявления жизни японцев. Поэтому естественно, что в изобразительном искусстве нередки конфуцианские темы. С конфуцианскими представлениями связаны и многие образы нэцкэ. Это герои древности – воплощение конфуцианского идеала преданного вассала; это китайские чиновники и т. д. Но, пожалуй, чаще всего в нэцкэ встречаются иллюстрации к принципу сяо – сыновней почтительности – одному из основополагающих воззрений конфуцианской этики. В соответствии с социальным учением конфуцианства, правильные отношения в семье, то есть почитание младшими старших, являются залогом процветания государства. Семейные отношения – это миниатюрная модель отношений социальных. Как отец руководит сыном, так император управляет подданными. Сюжеты сяо заимствованы из китайского сочинения XIII века «Эршисы сяо» («24 примера сыновней почтительности»), принадлежащего кисти Го Цзюйцзина 62. В Японии эта книга

выдержала несколько изданий. Впервые она была выпущена в годы Кэйтё (1596-1615) и несколько раз переиздавалась. Японские издания представляли собой облегченный перевод произведения Го Цзюйцзина и сопровождались иллюстрациями, которые, наряду с собственно текстом, стали основой для изображений «примеров сяо».

В нэцкэ среди «24 примеров» особенно популярны истории о Ян-цзы, Цуй Ши, Ян Сяне и Мэн Цзуне.

Мэн Цзун жил в княжестве У в III веке до н. э. Однажды зимой его мать захотела поесть ростков молодого бамбука. Несмотря на то, что в это время года достать их было невозможно, Мэн Цзун, горько плача, отправился в бамбуко

вую рощу. Небеса были тронуты такой сыновней почтительностью. Произошло чудо. Вдруг из-под снега появились ростки бамбука. В нэцкэ Мэн Цзун изображается в широкополой шляпе, с заступом в руках перед ростком бамбука. Иногда росток висит у него за плечами. Намеком на эту историю служит и самостоятельное изображение побега бамбука. Цуй Ши – женщина, жившая в период Тан (618-907). Она известна тем, что кормила свою свекровь грудью, когда та, потеряв зубы, не могла есть твердую пищу. В нэцкэ обычно показана Цун Ши, в окружении детей кормящая старуху. Ян-цзы – почтительный сын, отправившийся в горы за оленьим молоком, необходимым для приготовления лекарства для его матери.

Чтобы добыть молоко, Ян-цзы накинул на себя оленью шкуру, стал подкрадываться к стаду и едва не был застрелен охотниками. В нэцкэ Ян-цзы изображается с ведром в руке и шкурой оленя на плечах. Ян Сян, живший в эпоху Цзин (265-419), в возрасте четырнадцати лет собирал с отцом хворост в горах. Неожиданно навстречу им выскочил тигр. Ян Сян заслонил собой отца и по одной версии принес себя в жертву, а по другой – победил тигра, ибо страх за жизнь отца вселил в него необычайную силу. В нэцкэ изображаются Ян Сян и его отец, стоящие перед тигром. Эта сцена показана обычно на фоне гор.

Подобные сценки были широко известны в период Токугава и использовались не только резчиками, но и живописцами, графиками, мастерами художественного лака. Наиболее популярными божествами в народных верованиях периода Токугава были так называемые «ситифукудзин» – «семь богов счастья». Они происходят из различных религиозных систем. Дайкоку, Хотэй, Бисямонтэн и Бэндзайтэн – буддийские божества; Эбису – персонаж чисто синтоистский; Фукурокудзю и Дзюродзин пришли из пантеона даосизма. Несмотря на то, что даосизм в Японии никогда не был оформлен как сколько-нибудь цельное учение, в народных

верованиях