Елена Грицак - Помпеи и Геркуланум Страница 16

Просторный храм покровительницы города Венеры Помпеяны окружала легкая колоннада, удивлявшая соразмерностью своих частей. Красотой портика начинались и завершались художественные достоинства здания, где, по обычаю, возвышался алтарь, построенный, судя по надписи, на средства Порция Секстилия и братьев Корнелиев.

Святилище располагалось поодаль, и к нему можно было подняться по мраморному помосту, который заканчивался у пьедестала с изваянием Венеры. Кроме изображения самой богини, в храме имелась статуя ее сына Гермафродита. Белизна ничем не примечательной скульптуры оттеняла яркие краски фресок.

Прекрасная живопись на стенах храма представляла подвиги Ахилла. На одной из картин греческий герой поднял меч на Агамемнона, но задержался в этой позе, будучи остановлен Афиной. На другой фреске изображен привязанный к колеснице Гектор, увлекаемый Ахиллом вдоль стен Трои. В следующей сцене художник показал горе старого Приама, гордого царя, опустившегося на колени для того, чтобы просить победителя отдать тело сына. Поместив рядом со сценой битвы пигмеев с журавлями, художник выразил контраст между отвагой и бессмысленной жестокостью.

Возведение храма Аполлона относится к III веку до н. э. Самниты с особым восторгом поклонялись сыну Зевса, богу-целителю и прорицателю, которого греки изображали прекрасным юношей с луком или кифарой. Его храм возник на месте старого святилища, где уже более 100 лет проходили культовые церемонии. Храм Аполлона примыкал к западной стене форума и был отделен от базилики улицей. Пройдя главный вход, посетители оказывались в большом открытом дворе, украшенном зеленой травой и слегка приподнятым портиком. Около полусотни колонн венчали ионические капители, тогда как антаблемент включал в себя триглифный фриз, присущий лишь дорическому ордеру.

В глубине площадки на фоне Везувия высился храм с алтарем, куда поднимались по лестнице из белоснежного травертина. Дорогостоящая отделка появилась во времена Нерона, точнее, вскоре после землетрясения 62 года, когда полуразрушенные колонны были оштукатурены, покрашены и отремонтированный храм предстал в новом, истинно римском облике. Фасад здания прикрывала колоннада коринфского стиля. Рядом с подиумом, слева от лестницы, одиноко стояла колонна из фригийского мрамора. Помимо циферблата солнечных часов, на ее поверхности были вытесаны имена дуумвиров Сепуниуса и Эрениуса, которые придумали оригинальную композицию, утвердили место ее расположения и оплатили работу скульптора.

С I века перед колоннадой высилась статуя Аполлона Стреловержца, взирающего на мраморную Артемиду, установленную напротив. Считается, что эти изваяния представляют собой местные копии с греческих Ниобид, созданные в поздний период правления Тиберия. По легенде, многодетная Ниоба насмехалась над богиней Лето за то, что у нее было всего лишь двое детей – Аполлон и Артемида. Повзрослев, они направили смертоносные стрелы против детей насмешницы, объявив их гибель ценой за унижение матери. Эллинские черты особенно заметны в атлетической фигуре Аполлона. Старательное, хотя и не без творчества повторение ощутимо в подвижном равновесии позы, удлиненных пропорциях гибкого, физически развитого тела.

Самой помпезной культовой постройкой форума был Пантеон – храм Августа, обитель его жрецов Августалов, место проведения пиров, устраиваемых в честь важных событий, как радостных, так и трагических. Самые роскошные пиршества давались в дни побед, рождения, а также смерти императора, которого почитали при жизни и волей Тиберия причислили к богам после кончины.

Здание традиционно начиналось портиком, украшенным колоннадой и статуями. Внутренние помещения располагались по подобию италийского жилого дома: большой атриум, примыкавшие к нему менее обширные помещения. Сумрачный главный зал оживляли красочные фрески с изображениями рыб, птиц, баранов, быков, яиц, плодов, амфор с вином.

Одна из малых комнат левой стороны здания походила на трибуну, где выступал не живой правитель, а его мраморный двойник с шаром в руке. Поодаль от Августа стояли члены царской семьи – супруга Ливия и малолетний сын Друз.

После молитвы посетители направлялись в соседнее помещение и совершали жертвоприношения. Дары умерщвляли на каменных скамьях, окрашенных в густо-красные тона для того, чтобы следы вытекавшей крови были менее заметны. Жертвенная кровь стекала по высеченным в камне желобам. Стены комнаты покрывали фрески соответствующего содержания: битая птица, свиные окорока, куски кровоточащего мяса и многие другие живописные вещи служили напоминанием о ритуальных трапезах предков.

Живопись 11 комнат левой части здания удивляла росписями с изображением гусей. Если вспомнить историю про спасение Рима, то можно предположить, что в тесных каморках поклонялись священной птице.

Во фресках недалеко от главного входа между изображениями съестных припасов помещены исторические сцены: венчаемый Победой и сидящий на троне Август, легендарный Улисс, Пенелопа, сюжетные портреты вакханок, философов, жрецов и воинов, скачущих на колесницах Победы.

Владычица самого крупного храма старой крепости проникла в Италию из Египта. Подобно любому иноземному верованию, культ Исиды быстро распространился в народе, но с трудом пробивал себе дорогу в среде высших сановников. Первым почитателем богини, носившей в Риме прозвище Myrionima («многоименная»), стал полководец Сулла. Набожность диктатора как нельзя лучше согласовалась с чувствами мореходов Помпей и других портовых городов Кампании, до того не имевших столь высокой покровительницы.

Едва появившись на италийской земле, Исида стала кумиром богатых римлянок, находивших у нее защиту во внебрачной любви. Покровительство того, что Ювенал называл «непозволительными связями между двумя полами», осуществлялось буквально, потому что свидания устраивали жрицы храмов Исиды, которые в имперские времена имелись в каждом италийском городе. Во II веке служители скандального культа утратили доверие народа. По словам русского путешественника В. Классовского, «уже никто не верил предсказаниям лицемеров, вынужденных расхаживать в рубище по деревням для того, чтобы морочить головы непосвященных амулетами, заговорами и лекарствами от всех болезней». Столетием раньше лекарства от болезни под названием «любовь» еще не требовалось, и богатые ревнители религии Исиды нередко отправляли посыльных в Африку за нильской водой, чтобы благоговейно окропить ею самих себя и жертву, заколотую на алтаре кровожадной египтянки.

Происходившие в храмах Исиды священные действа по сути являлись красивой прелюдией любовных свиданий, а сохранению тайны способствовала сама архитектура зданий. В Помпеях служители пользовались секретной лестницей, незаметно поднимаясь к статуе богини, чтобы возвещать ее устами к изумлению представших пред ней любовников. Получив одобрение божества, они отправлялись в потайные комнаты, где могли пользоваться мягкими ложами и столами, ломившимися от кушаний и вина. Пиры продолжались по нескольку дней, и все это время двери храма были закрыты для всех, особенно для оставленных мужей и жен, которых уверяли, что их супруги читают молитвы, стоя на каменном полу.

Легковерие италийцев ярко отражалось в популярности культа Фортуны. Древние римляне считаются самыми ревностными поклонниками богини судьбы. В Помпеях ее храм располагался к северу от форума, на широкой улице, впоследствии получившей имя ветреной богини. Согласно надписи на архитраве портика, его соорудил «на своей земле и на собственные средства Марк Туллий, сын Марка, дуумвир, трижды избиравшийся судья, цензор, авгур и трибун по народному выбору». Во внутренние помещения храма вела 12-ступенчатая лестница из травертина. Железная решетка и колонны коринфского ордера создавали некое подобие вестибюля. Великолепие интерьера исходило из беломраморной облицовки стен. Кубический алтарь для жертвоприношений находился на улице, а внутри, помимо главного зала, были устроены комнаты для служителей.

Поклонение Фортуне заимствовано греками из культа «великих богов» кабиров. В греческой мифологии эти божества ведали подземным огнем, спасали моряков от бурь, а служение им носило характер мистерий. Эллины в делах мало полагались на судьбу, гораздо чаще рассчитывая на свои силы. Поэтому в Греции культ Фортуны был распространен меньше, чем в Риме, где без совета небожителей не обходилась даже самая ничтожная ситуация. Богов обвиняли в бедах и благодарили за радости, сначала делая это в римском храме, построенном Туллом Гостилием. Изображение Фортуны как символа слепой удачи красовалось на фасадах зданий, фресках, посуде, мебели, монетах. Богиня представала в многообразных ипостасях, что выражалось ее видом, позой или соответствующим антуражем. Кормило в руках означало управление судьбой, рог изобилия был символом обогащения без труда. Крылатая дама, опиравшаяся на колесо, олицетворяла непостоянство, сидящая на змее – отрицание благоразумия.