Всемирная история искусств - Гнедич Петр Петрович Страница 16

Таким образом, на развалинах одного племени другое создавало свою цивилизацию. До нас дошло немного памятников первоначального зодчества Эллады. Уцелели так называемые циклопические стены, сложенные из неправильных, многоугольных камней, в сущности мало, даже ничего не имеющие общего с позднейшими постройками греков, так как, кроме грубой, примитивной формы, они не представляют ничего. Гораздо выше стоят так называемые львиные ворота в Микене. Этот вход в Акрополь украшен оригинальным порталом. Над дверью, на темно-зеленом мраморном постаменте, укреплено рельефное изображение герба в виде двух львов, симметрично стоящих у колонки. Контуры львов не лишены своеобразной грации и легкости. Другие уцелевшие постройки — подземные сокровищницы, так называемые тесауросы, вероятно служившие и гробницами царей. Близ Микен есть такая постройка, носящая название тесаурос Атрея. В плане она представляет форму круга, со стенами, сходящимися наверху в одной точке параболического свода, конструкция которого имеет скорее египетский характер, так как основной идеи свода, основанной на взаимном распоре камней, здесь нет. Камни выступают один над другим и потом, по окончании постройки, равняются. Множество симметричных дырочек с коротенькими гвоздиками, которыми искрещены стены, дает основание предполагать, что внутренность была облицована медными, серебряными или золочеными листами. Высота залы доходит до пятидесяти футов. Над входной дверью сделано отверстие в виде треугольника-арки, равномерно делящей давление на обе стороны. В связи с главной постройкой помещалась небольшая комнатка, назначение которой едва ли можно точно определить.

Быть может, этими скудными сведениями мы бы должны были довольствоваться при изучении периода владычества в Греции эолийцев и ахейцев, если б не дошел до нас дивный гомеровский эпос. Автор чудесных рапсодий рассказывает нам, что в его времена были благоустроенные города, дворцы и дома. Предметы роскоши, золотые, серебряные вещи, превосходное оружие, ткани — все это уже вошло в обиход эллинской жизни. Вот какими блестящими красками он описывает палаты царя Алкиноя («Одиссея», песнь VII, ст. 86 и след.):

Медные стены во внутренность шли от порога и были Сверху увенчаны светлым карнизом лазоревой стали; Вход затворен был дверями, литыми из чистого злата; Притолки их из сребра утверждались на медном пороге; Также и князь их серебряный был, а кольцо золотое. Две (золотая с серебряной) справа и слева стояли, Хитрой работы искусного бога Ифеста, собаки — Стражами дому любезного Зевсу царя Алкиноя; Были бессмертны они и с течением лет не старели. Стены кругом обегая, во внутренность шли от порога Лавки богатой работы... Был за широким двором четырехдесятинный, богатый Сад, обведенный отвсюду высокой оградой: росло там Много дерев плодоносных, ветвистых, широковершинных... Два там источника были, — один обтекал, извиваясь, Сад, а другой перед самым порогом царева жилища Светлой струею бежал, и граждане в нем черпали воду. Так изобильно богами был дом одарен Алкиноев!..

Вокруг внутреннего двора, посередине которого помещался очаг, шли ряды спален — на одной стороне для мужчин, на другой — для женщин. Далее дворы скота, конюшни, сараи для колесниц, кладовые мельницы, ванны, помещения для рабов и рабынь, кухни. Комнаты второго этажа были, вероятно, невелики, и, судя по «Одиссее», можно сказать, что там располагались только кладовые и спальни для прислужниц. В подвалах хранилось вино и драгоценные сосуды.

Самые ткани и предметы роскоши были доведены до замечательной степени совершенства.

Не менее изящны и тонки по работе были фиалы. Гомер рассказывает про один кубок:

Окрест гвоздями златыми покрытый; на нем рукояток Было четыре высоких, и две голубицы на каждой Будто клевали, златые; и был внутри двоедонный. Тяжкий сей кубок иной нелегко приподнял бы с трапезы, Полный вином... («Илиада», рапсодия XI, 632).

Роскошь распространялась и на колесницы. В «Илиаде» упоминается о том, что с боков колесницы были

гнутые круги

Медных колес осьмиспичных, на оси железной ходящих; Ободы их золотые... Медные шины положены плотные, диво для взора! Ступицы их серебром, округленные, окрест сияли; Кузов блестящими пышно сребром и златом ремнями Был прикреплен, и на нем возвышались дугою две скобы...

Светильники иногда стояли на постаменте из статуй или кариатид. У царя Алкиноя были

на высоких подножиях лики златые Отроков: светочи в их пламенели руках, озаряя Ночью палату и царских гостей на пирах многославных...

Не менее блистательно было вооружение. Серебряные поножи, медные латы, огромные щиты, шлемы с конской гривой, копья, стрелы, секиры — все это блистало чудесной работой, на которой отражался вкус нации. В «Илиаде» есть описание удивительного щита Ахиллеса, исполненного, вероятно, необычайно детально.

Описание настолько картинно, так ясно выражает всю сложность чеканки, что его мы приводим почти целиком. Щит был закован в белый, блестящий тройной обод, состоял из пяти листов и был весь в изображениях. Художник создал на нем —

землю, и небо, и море, Солнце, в пути неистомное, полный серебряный месяц, Все прекрасные звезды, какими венчается небо... Там же два града представил он ясноречивых народов. В первом, прекрасно устроенном, браки и пиршества зрелись. Там невест из чертогов, светильников ярких при блеске, Брачных песней при кликах, по стогнам градским провожают. Юноши хорами в плясках кружатся; меж них раздаются Лир и свирелей веселые звуки; почтенные жены Смотрят на них и дивуются, стоя на крыльцах воротных. Далее, много народа толпится на торжище; шумный Спор там поднялся: спорили два человека о пене, Мзде за убийство; и клялся один, объявляя народу, Будто он все заплатил, а другой отрекался в приеме. Оба решились, представив свидетелей, тяжбу их кончить. Граждане вкруг их кричат, своему доброхотствуя каждый; Вестники шумный их крик укрощают; а старцы градские Молча на тесаных камнях сидят средь священного круга, Скипетры в руки приемлют от вестников звонкоголосных, С ними встают и один за другим свой суд произносят... Город другой облежали две сильные рати народов, — Страшно сверкая оружием. Рати двояко грозили: «Или разрушить, иль граждане с ними должны разделиться Всеми богатствами, сколько цветущий их град заключает...» Сделал на нем и широкое поле, тучную пашню, Рыхлый, три раза распаханный пар; на нем землепашцы Гонят яремных волов, и назад и вперед обращаясь; И всегда (как обратно к концу приближаются нивы) Каждому в руки им кубок вина, веселящего сердце, Муж подает; и они, по своим полосам обращаясь, Вновь поспешают дойти до конца глубобраздного пара... Далее, выделал поле с высокими нивами; жатву Жали наемники, острыми в дланях серпами сверкая; Здесь полосой беспрерывною падают горсти густые... Сделал на нем, отягченный гроздием, сад виноградный, Весь золотой, лишь одни виноградные кисти чернелись; И стоял он на сребряных, рядом стоящих подпорах. Около саду и ров темно-синий, и белую стену Вывел из олова; к саду одна пролегала тропина, Коей носильщики ходят, когда виноград собирают. Там и девицы и юноши, с детской веселостью сердца, Сладостный плод носили в прекрасно плетенных корзинах. В круге их отрок прекрасный по звонкорокочущей лире Сладко бряцал, припевая прекрасно под льняные струны Голосом нежным; они ж вокруг него, пляшучи стройно, С пеньем и с криком и с топотом ног в хороводе несутся. Там же и стадо представил волов, воздымающих роги: Он их из злата одних, а других из олова сделал. С ревом волы, из оград вырывался, мчатся на паству, К шумной реке, к камышу густому по влажному брегу... Следом за стадом и пастыря идут, четыре, златые, И за ними следуют девять псов быстроногих. Два густогривых льва на передних волов нападают, Тяжко мычащего ловят быка — и ужасно ревет он, Львами влекомый, — и псы на защиту и юноши мчатся... Далее сделал роскошную паству Гефест знаменитый: В тихой долине прелестной несчетных овец среброрунных. Там же Гефест знаменитый извил хоровод разновидный: Юноши тут и цветущие девы, желанные многим, Пляшут, в хор круговидный любезно сплетяся руками... Купа селян окружает пленительный хор и сердечно Им восхищается; два среди круга их головоходы, Пение в лад начиная, чудесно вертятся в средине. Там и ужасную силу представил реки-океана. Коим под верхним он ободом щит окружил велелепый.