Елена Грицак - Парки и дворцы Берлина и Потсдама Страница 17

Дворец Монбижу еще стоял в лесах, когда датский мастер резьбы по янтарю Готфрид Вольфрам по личной просьбе Фридриха I прибыл в Берлин, чтобы оформить заказ на создание в нем янтарного кабинета. По неизвестной причине король и резчик не договорились, поэтому работу поручили местным мастерам, которые руководствовались проектом Андреаса Шлютера.

В 1711 году легендарный кабинет был завершен, а спустя несколько лет прусского монарха навестил русский император, прибывший по обыкновению с богатыми дарами. Правивший тогда Фридрих-Вильгельм сделал ответный презент, как отмечено в летописях, «преизрядный», преподнеся русским золоченую яхту и янтарный декор из дворца Монбижу. Трудно сказать, что сподвигло скуповатого немца проявить столь редкую щедрость, сила российского оружия или обаяние царя, но подарок посчитался слишком роскошным даже для монарха. К русским перешла еще одна реликвия дворца, а именно картина «Выход княгини Лигниц в парк Шарлоттенбурга» кисти немецкого портретиста Франца Крюгера. Известно, что этот художник пользовался расположением Николая I, и сегодня десятки его работ находятся в собрании Эрмитажа. Исконно украшая одну из гостиных Монбижу, в 1942 году полотно было переправлено вместе с другими произведениями искусства в хранилище, устроенное в районе парка Фридрихсхайн на северо-восточной окраине Берлина. Как нетрудно догадаться, после войны содержимое всех нацистских бункеров оказалось в Москве и Санкт-Петербурге. Шедевр Монбижу проехал гораздо дальше, попав в Киргизию, где оставался до недавнего времени, пока безымянный коллекционер не надумал возвратить его законным владельцам, то есть передать Фонду музеев и парков Бранденбурга.

Когда-то Берлинская стена ограждала большой пустырь, образовавшийся на месте дворца принца Альбрехта. Совершенно правильно поступили немцы, не возражая против сноса этого красивого здания, поскольку оно вызывало слишком тяжелые чувства: за классическим фасадом долгие годы скрывались застенки гестапо. Сам дворец, как и улица Принц-Альбрехтштрассе, не изменил старых названий, но, зная специфику учреждения, жители Берлина вздрагивали лишь от одного упоминания о нем.

Первый хозяин дворца, бранденбургский принц Альбрехт Гогенцоллерн, судя по хроникам своего времени, был весьма колоритной фигурой. Сын маркграфа Ансбахского Фридриха, племянник польского короля Сигизмунда, он происходил из самого знаменитого в Германии царского рода. Будучи совсем еще молодым человеком, Альбрехт управлял обширными землями Восточной Пруссии, а в двадцать лет удостоился титула гроссмейстера Тевтонского ордена.

Пользуясь дипломатическим талантом, юный Гогенцоллерн сумел заручиться поддержкой влиятельных германских князей, но, разбив войско дяди-курфюрста, попал в зависимость к союзникам, освободиться от которых оказалось не так просто, как воевать с поляками. Не рассчитывая на помощь папы римского, принц решил употребить свой дар, теперь уже обратившись к Реформации, вернее, к ее лидеру Мартину Лютеру. Встреча состоялась в Нюрнберге: Альбрехт вышел к знаменитому реформатору в черном бархатном костюме, предварительно сняв доспехи, оружие и освободившись от всех золотых украшений. Содержание разговора осталось тайной, но после нее Гогенцоллерн из фанатичного католика превратился в ревностного протестанта и, самое главное, окончательно раздумал воевать.

Альбрехт не смог, как страстно того желал, распространить лютеранство даже в своих владениях: задача была непосильной для такого слабого владыки. Все же заслуги бранденбургского принца принижать не стоит, ведь он немало постарался в сфере развития культуры и науки, причем действуя в глухом уголке Европы, где меч почитался выше бога. Он считается основателем Кёнигсбергского университета; по словам современников, истовая вера не мешала ему пропагандировать истинно светское образование. Жители городка Кёнигсберг обязаны Альбрехту появлением первой печатной книги. Одно время помощником в культурных делах правителя был прославленный белорусский первопечатник и просветитель Франциск Скорина. Резко сменив веру, принц развил бурную деятельность, но значительных успехов в политике не добился, если не считать того, что при нем Восточная Пруссия обрела силу в военном отношении. К концу жизни, разочаровавшись во всех религиях, Гогенцоллерн обратился к оккультным наукам.

Потомок легендарного тевтонца, курфюрст бранденбургский Иоахим II Гектор принял лютеранство в 1539 году, но привычки, приобретенные в католической вере, менять не стал. Бессовестно опустошая казну, он заботился о будущем увеличении страны, в частности, путем наследования титула герцога Силезского. Не сумев прославить себя во время турецкого похода, он также неудачно начальствовал над имперским войском в Венгрии, где не нашел ни славы, ни выгоды, ни богатых трофеев. Скромные церемонии не слишком увлекали государя, удивлявшего всех своей расточительностью, которую поощрял его финансовый агент, еврей Липпольд. Вероятнее всего, этот человек, о котором не слишком распространяются хроники, финансировал строительство и отделку резиденции, известной под названием Дворец Иоахима.

Значимую часть средневекового Берлина составляла площадь Молкенмаркт, связанная со старой крепостью Кёльн мостом Мюлендаммбрюке. До середины XV века единственным ее украшением была статуя берлинского Роланда, уничтоженная в ходе переделок района. Через три столетия площадь вновь обрела произведение искусства, на сей раз архитектурного. В 1704 году здесь появился городской дворец графов Шверин, построенный французским архитектором де Бодтом. Творение великого зодчего тоже существовало недолго, хотя, если полезная и, безусловно, красивая скульптура была снесена полностью, то графская обитель – только частично. Во вновь отстроенной части здания, непримечательной внешне, зато комфортной внутри, до недавнего времени проходили заседания министров германской культуры. Сегодня многострадальные старые стены можно узнать лишь по статуям львов перед главным входом. В бывших графских апартаментах сохранилась лестничная клетка и прекрасные потолки с лепниной.

К этому странному дворцу примыкает построенное позднее здание берлинского монетного двора. Оно притягивает взгляд красивыми барельефами, скопированными с фризов Готтфрида Шадова, которые тот выполнял для старого монетного двора, уступившего место новому. Выполняя желание членов муниципалитета, великий скульптор образно раскрыл секрет изготовления денег: на плоской скульптуре стены процесс чеканки монет изображен полностью, от добычи руды до литья готовой продукции.

Во времена двух Германий печально известный Дворец слез (нем. Tranenpalast) являлся всего лишь пограничным пропускным пунктом между Западным и Восточным Берлином. В те не столь отдаленные времена в нем размещались таможня и паспортный контроль. Ныне от сложного лабиринта подземных переходов и лестниц сохранился только павильон с северной стороны вокзала – зал ожидания, в котором, рыдая, прощались родственники из разных миров. Теперь слезы проливаются здесь разве что от счастья, поскольку на месте пропускного пункта появился концертный зал, где выступают джазовые оркестры.

Берлин строится

В 1970-х годах гости Западного Берлина видели чистый, преуспевающий город со здоровыми энергичными жителями. Курфюрстендамм сверкала неоновой рекламой, изумляя фешенебельными отелями, множеством ресторанов, уютных кафе и дорогих магазинов. О многих вещах, с изящной небрежностью выложенных за стеклом последних, восточные немцы знали только понаслышке. Еще более впечатлял то факт, что в западной части Берлина бережно хранился дух и материальные ценности города прусских королей. В квартале близ дворца Софии-Шарлотты обосновался лучший в Европе симфонический оркестр, на прекрасных подмостках давала спектакли великолепная оперная труппа, благополучно существовали такие новаторские коллективы, как Театр Шиллера, Народная сцена, Театр на берегу Галле. Западные берлинцы гордились двойной колоннадой, обрамлявшей вход в первый берлинский ботанический сад (нынешний Кляйстпарк).

Возведенная на Aлександерплац, она была перенесена сюда в 1910 году и сумела уцелеть в войну, став одной из немногих сохранившихся берлинских построек XVIII века.

Карта современного Берлина: 1 – Веддинг, 2 – Пренцлауер-Берг, 3 – Шарлоттенбург, 4 – Тиргартен, 7 – Крейцберг, 8 – Темпельхоф 

– Старый город

– Берлинская стена

Специалисты считают, что, кроме колоннады, в престижном Шёнеберге ни одна постройка не представляет архитектурного интереса. Почти каждый из роскошных особняков этого района имеет название и собственную, пусть не очень богатую историю. Небольшой дворец на Дугласштрассе, как и великолепная вилла Кончевски на улице Готтфрид фон Краммвег, относится к творчеству знаменитого театрального архитектора Оскара Кауфманна. Вилла, некогда принадлежавшая банкиру Эркслебену, знаменита тем, что однажды стала съемочной площадкой. На вилле Хартенек, возведенной в 1912 году для коммерсанта Карла Хартенека, в свое время жил глава нацистской контрразведки, адмирал Фридрих-Вильгельм Канарис. После неудавшегося покушения на Гитлера его арестовали, приговорили к смертной казни, но повесили всего за месяц до капитуляции Германии. Давно утративший владельца дом сегодня недоступен для широкой публики. На первом его этаже располагается посольство ЮАР, а остальные проданы частным собственникам. Прилегающий к вилле Хартенек очаровательный парк посещают все желающие. Один из многих зеленых уголков германской столицы был заложен в 1985 году и предназначался не только для местных аристократов. Сегодняшние берлинцы приезжают сюда в поисках активных развлечений, ведь широкие дорожки парка дают возможность кататься на велосипеде, заниматься бегом или просто прогуливаться, наслаждаясь свежим воздухом и видом красивых зданий.