В следующих сериях. 55 сериалов, которые стоит посмотреть - Иван Борисович Филиппов Страница 2

редкостью, а в ближайшем будущем свет увидит сериал по вселенной «Властелина колец» с оценочной стоимостью около $1 млрд. Что?! Да, именно столько планирует потратить на производство (вероятно, правда, речь о нескольких сезонах) американская стриминговая платформа. При этом за права на мир, придуманный Толкиеном, Amazon уже заплатила $250 млн. Так как и почему так вышло? Как сериалы, всегда бывшие лишь одним из элементов популярной культуры, вдруг стали ее абсолютным центром?

Сериалы были частью жизни российского зрителя последние тридцать лет. С падением Советского Союза взрослая часть аудитории открыла для себя бразильские мыльные оперы (а сейчас – турецкие мыльные оперы, Турция неожиданно стала вторым по величине после США экспортером телевидения, турецкие сериалы идут в 156 странах), а молодые люди узнали о существовании качественных американских, британских и французских историй. Пока их родители смотрели «Богатые тоже плачут» или «Санта-Барбару», молодежь получала удовольствие от выпендрежно-загадочного «Твин Пикса», фантастического «Капитана Пауэра и Солдатов Будущего», увлекательных «Секретных материалов», смешной «Дежурной аптеки» или дюжины историй про любовь, от «Друзей» и «Беверли Хиллз, 90210» до французского сериала «Элен и ребята». Чуть позднее появились «Скорая помощь», «Клан Сопрано», «Секс в большом городе», «Остаться в живых», «24» и «Доктор Хаус». И все это были популярные сериалы, которые смотрели во всем мире десятки миллионов человек, но это стало лишь началом настоящей телевизионной революции.

Эта революция началась в Америке, и, чтобы чуть точнее понять ее истоки, о которых мы поговорим в общих чертах (детально эти явления разобраны в десятке выдающихся книг, которые я буду умеренно цитировать здесь), надо представить себе американский телевизионный ландшафт. Телеканалы делятся на три категории: эфирные, кабельные, кабельные-премиальные. Эфирные телеканалы доступны всем зрителям бесплатно и как следствие живут в системе довольно строгих контентных ограничений: все шоу, фильмы и сериалы, идущие в эфире, должны соответствовать условному возрастному ограничению 6+, то есть никакого натуралистического насилия, откровенного секса, мата или провокационных тем. Поскольку эфирные каналы доступны всем, то и любой контент, который они демонстрируют, должен быть понятен и интересен всем (с поправкой на целевую аудиторию, то есть на самую большую социодемографическую группу зрителей конкретного канала). Соответственно, если мы говорим о сериале, то тематически сериалы должны быть интересны максимальному количеству зрителей. И герой его должен быть простым и понятным: полицейским, следователем, пожарным, врачом, юристом и т. д. Такой традиционный джентльменский телевизионный набор. К таким каналам относятся ABC (сериалы «Кастл», «Анатомия страсти»), NBC («Скорая помощь», «Друзья»), FOX («Доктор Хаус», «24») и CBS («CSI: Место преступления», «Теория большого взрыва», «Хорошая жена»).

За эфирными каналами идут так называемые «базовые кабельные» – каналы, распространяемые не через эфир, но при этом живущие за счет рекламы. Эти телеканалы не связаны такими жесткими цензурными рамками как эфирные, но тем не менее откровенный секс или мат в них также под запретом – если эфирные каналы за нарушения штрафуют государственные организации, то базовые кабельные опасаются реакции со стороны рекламодателей, которые могут отозвать свою рекламу из «спорных» сериалов. К таким каналам относятся AMC и FX, и если вы смотрели выдающиеся сериалы «Во все тяжкие» и «Безумцы», то вы, вероятно, обращали внимание на практически полное отсутствие в них слова «fuck».

И, наконец, самые интересные телеканалы – премиальные кабельные: HBO, Starz, Showtime. Эти телеканалы живут за счет подписки, а не за счет рекламы и не ограничены вообще никакими контентными рамками. Зрители платят за то, что они не могут увидеть или услышать нигде больше, то есть за качественный контент 18+. С точки зрения контентных ограничений так же устроены и новые – если не сказать «главные» сейчас – игроки телерынка – онлайн-платформы Netflix и Amazon. Они также доступны только по подписке и совершенно не ограничены ни в выборе тем, ни в способе их изложения.

На протяжении десятилетий королем сериалов было массовое телевидение. Только главные эфирные телеканалы могли позволить себе тратить десятки миллионов долларов на качественные сериалы, понимая, что их увидят десятки миллионов зрителей и любые затраты на производство вернутся сторицей (особенно когда сериал после показа попадает в «синдикацию», то есть основной канал-бродкастер начнет продавать права локальным телестанциям). И если бы мы жили в мире, придуманном консервативными телевизионными начальниками, то не видать бы нам никакого «золотого века сериалов», потому что машина работала, сериалы производились и деньги зарабатывались – чего еще желать? И тем более зачем менять то, что и так отлично работает? Но проблемы пришли откуда не ждали. Изменился мир и изменились зрители, а самое важное, изменился характер потребления контента. Как пишет в своей книге «Борьба за будущее кино» Бен Фритц, первыми это почувствовали не телеканалы, а киностудии – кинобизнес начал стремительно и бесповоротно меняться.

С каждым годом студии теряли все больше и больше денег на драмах. И, как следствие, драмы стали вымываться из кинотеатрального репертуара. Студии стали выпускать все меньше фильмов для взрослой аудитории, того, что иногда принято называть артстримом (art + mainstream) или просто качественными драмами. Связано это было в первую очередь с финансовыми соображениями. Как бы ни странно это звучало, но на неудачном фильме стоимостью $40 млн студии теряют радикально больше денег, чем на неудачном фильме за $100 млн. Маркетинговые расходы на выпуск обоих фильмов сопоставимые, но если насыщенные спецэффектами фильмы в результате в прокате что-то да собирают (зрители идут на них в любом случае, если не за качеством, то за зрелищами, и если не американские, то китайские), то фильмы со средними бюджетами если валятся, то совсем, и в результате студия может потерять $20 млн на $100-миллионном фильме или $38 млн на $40-миллионном.

Кино и так высокорискованный, малопредсказуемый и низкомаржинальный бизнес, так что рисковать деньгами, которых немного, на подобных фильмах студии хотят все меньше. Тренд этот наметился давно и с каждым годом он будет лишь усиливаться. Хотя совсем такое кино, конечно, никуда не исчезнет – остается фактор «Оскара», который для всех студийных руководителей, кроме Disney, до сих пор остается довольно важным. И хочется, конечно, в этой ситуации по традиции обругать жадных корпоративных бюрократов и дельцов кинобизнеса, которые давят искусство настоящее, но проблема в том, что виноваты в сложившейся ситуации не студии, а зрители.

Неожиданно главной валютой современного мира оказалось свободное время. Постепенное отмирание многочисленных социальных табу – что может и чего не может делать мужчина / женщина / взрослый серьезный человек, развитие новых технологий и увеличение доступных способов досуга привели к тому, что люди стали реже ходить в кино. Не потому, что они разлюбили именно кино,