Ада Сконечная - Русский Парнас Страница 21

Известно, что романс Варламова и Цыганова «Красный сарафан» очень любил Пушкин. Как свидетельствует А.О. Смирнова, Пушкин слушал этот романс вместе с Натальей Гончаровой, в то время его невестой. «...Я уже был влюблен, — вспоминал Пушкин, — и мне очень хотелось сказать ей: «Не говорите вашей матушке того, что говорит в этом романсе девушка своей матери, потому что если вы не выйдете за меня, я уйду в святогорские монахи, не буду писать стихов, и русские хрестоматии много потеряют от этого... Вы же, как Татьяна, выйдете замуж за генерала, и он будет гораздо ревнивее, чем я».

Остались свидетельства о том, что Варламов был среди гостей Пушкина накануне его свадьбы.

Среди знакомых Варламова были литераторы — великий Белинский и неповторимый Кольцов, драматург Н.В. Беклемишев; актеры, и в их числе прославленный Щепкин; знаменитые русские и зарубежные музыканты — А.Л. Гурилев, Ф. Лист, Д. Фильд, А. Дюбюк...

В октябре 1832 года в Большом театре шла премьера пьесы А. А. Шаховского «Рославлев», в основу которой лег роман Михаила Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году». В спектакле участвовали звезды артистического мира: Репина, Львова-Синецкая, Щепкин, Мочалов, Живокини, Лавров, Цыганов. Большим успехом спектакль во многом был обязан музыке песен, которую написали Алексей Верстовский и Александр Варламов. Две из них — «Катилось зерно по бархату...» и «Любил меня милый друг...» сочинил Верстовский, а третью — «Не шумите, ветры буйные...» написал Варламов.

Через несколько месяцев музыка Варламова снова прозвучала в премьере Большого театра — драме Шаховского «Двумужница». Песни исполнял Бантышев, и снова успех был велик.

Теперь ежегодно, а то и несколько раз в год появляются спектакли с варламовской музыкой. Так же, как и Александр Алябьев, Варламов был истинным театральным композитором. Недаром такими выразительными получились у него песни Фионы из «Рославлева», Безумной из «Майко», Офелии из «Гамлета». В спектаклях преобладали именно песни Варламова, хотя он сочинил и «Похоронный марш» в «Гамлете», и «Гопак» в «Ночи перед рождеством».

Варламов не писал опер, но песни его, созданные к театральным постановкам, оказали влияние на оперное творчество таких композиторов, как Серов («Вражья сила»), Даргомыжский («Русалка»), Чайковский («Чародейка»), считает видный советский музыковед В.А. Васина-Гроссман.

В этот же период Варламов сочиняет музыку к одноактным балетам «Забавы султана» и «Хитрый мальчик и людоед» (совместно с А. Гурьяновым).

В одном из дивертисментов, который ставился на сцене Большого театра 30 декабря 1832 года и назывался «Гулянье первого мая в Сокольниках», Бантышев пел две песни Варламова: русскую народную песню в обработке композитора «Ах ты, молодость...» и «Ох, болит да щемит...» на слова Цыганова.

Московская «Молва» сообщала, что новые песни Варламова, исполненные в дивертисментах, были чудесны. А вскоре москвичи приобрели первый сборник романсов Варламова — «Музыкальный альбом». Теперь песни композитора можно было услышать в любом доме, где хоть немного владели гитарой или играли на фортепиано. В сборник вошли песни, написанные на слова Николая Цыганова, романсы, дуэт и трио.

Варламов посвятил сборник Верстовскому. Не исключено, что Верстовский на правах более опытного, занимающего видное положение музыканта содействовал его изданию.

О широкой популярности варламовской музыки красноречиво говорили многочисленные переложения варламовских романсов и песен: мелодии композитора звучали и на гитаре, и на фортепиано, и на скрипке, и на виолончели.

Самую большую любовь снискал романс «Красный сарафан», который «сделался общею песнею» и пелся «всеми сословиями — ив гостиной вельможи, и в курной избе мужика».

В 1834 году Варламов получает повышение по службе — он становится «композитором музыки» при оркестре московского театра. В обязанности его теперь входило сочинять и перерабатывать музыку для антрактов, комедий, водевилей и дивертисментов. Кроме того, Александр Варламов должен был выступать и как дирижер оркестра и хора, что, надо сказать, очень любил.

В этом же году Варламов приступил к изданию «Эоловой арфы» — музыкального журнала, в котором кроме его произведений печатались сочинения Глинки, Верстовского и других современных ему композиторов.

Московские годы были для Варламова годами расцвета. К этому времени относится создание им таких прекрасных сочинений, как «Белеет парус одинокий...», «Горные вершины», «На заре ты ее не буди...», «Ожидание» («Зачем сидишь ты до полночи...»), «Скажи, зачем явилась ты...», баллады «Что отуманилась, зоренька ясная...» и др.

Варламов создал песни и романсы на слова А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.Ф. Вельтмана, А. А. Дельвига, Ф.Н. Глинки, А.А. Григорьева, В.А. Жуковского, И.И. Козлова, А.В. Кольцова, А.А. Марлинского, А.Ф. Мерзлякова, М.Л. Михайлова, И.П. Мятлева, А.Н. Плещеева, А.И. Полежаева, Е.П. Ростопчиной, А.В. Тимофеева, А.А. Фета, Н.Г. Цыганова... В этот список можно включить чуть ли не всех поэтов его времени.

Автор одной из рецензий писал: «Факт, что большая часть мелодий Варламова перешла в уста всех и каждого, — слишком неоспоримое доказательство огромного таланта».

«Мелодист напевно-эмоционального, задушевного строя», — писал о Варламове Б.В. Асафьев. И далее, о значении творчества Варламова, Гурилева и других композиторов, создававших романсы: «В простодушных, написанных на лету песнях и романсах высказывали и изливали свои чувства... вновь выступающие общественные слои: от закреплявшей свои позиции столичной и провинциальной интеллигенции и высшего купечества до разночинцев и мелкого мещанства».

Будучи превосходным исполнителем собственных и русских народных песен, Варламов довольно часто выступал как певец на сцене Большого театра, восхищая слушателей правдивостью, простотой и задушевностью исполнения. Его пению свойственны были выразительность и особая музыкальность.

Один из рецензентов высказывался о пении Александра Варламова: «...чтоб передать свою песнь на бумаге так, как она была пропета, стоило бы великих трудов и едва ли достало всех условных музыкальных знаков».

Не случайно именно Варламову принадлежит первое в России методическое пособие по вокалу — «Полная школа пения» (1840).

Популярность Варламова в Москве росла и это стало весьма настораживать А.Н. Верстовского, не желающего никому уступать пальму первенства, тем более человеку, чье творчество не отвечало художественным принципам самого Верстовского. Прежде, когда Варламов только начинал свою музыкальную и театральную деятельность, Верстовский охотно опекал его, с удовольствием работал с ним. Теперь же отношения между Верстовским и Варламовым постепенно начали охлаждаться, что не замедлило сказаться на положении последнего в московском театре. Реже стали исполняться со сцены сочинения Варламова. Возможно, это повлияло и на его педагогическую деятельность, которая пошла на убыль. В 1842 году он был вынужден поступить на должность учителя пения в Воспитательный дом.

Как это часто бывает в жизни, тучи неприятностей сгущались над головой еще недавно удачливого и преуспевающего музыканта. Осложнились его отношения не только с Верстовским, но и в собственной семье. Раздоры семейные в конечном счете привели к разводу с женой, но дети остались с отцом.

Скоро стало невозможным и само пребывание Варламова в Большом театре. В декабре 1843 года Александр Егорович уходит из театра. Через год он решает переехать в Петербург, надеясь там как-то упрочить свое положение, устроиться на службу и получить жалованье, достаточное, чтобы обеспечить семью.

...И снова холодный столичный Петербург после уютной Москвы, в которой так привычно жилось и легко творилось Александру Варламову.

Правда, теперь он уже не только учитель пения, дирижер хора, капельмейстер, но и довольно известный композитор, автор многих, весьма распространенных песен и романсов. И все-таки в Петербурге он чувствует себя скованнее, не ощущает той родной, близкой атмосферы, что так помогала в Москве.

В Петербурге все надо было строить заново. Примет ли его петербургская публика, избалованная итальянской музыкой? В Москве, до отъезда, он, не задумываясь, с легкостью отвечал, что сочинять музыку можно где угодно и тем более в Петербурге, в котором он бывал и долгое время жил. Но теперь, когда он приехал сюда, все оказалось сложнее.

Он ощущает равнодушие петербургской театральной дирекции, и на первых порах ему приходится зарабатывать на скромное существование с семьей частными уроками, выступлениями в концертах, изданием романсов.

Но и в Петербурге талантливого музыканта ожидали удачи: например, знакомство с Александром Сергеевичем Даргомыжским, вскоре выросшее в дружбу. У этих двух композиторов было много общего: склонность к вокальному жанру, знание городской песенной традиции, любовь к фольклору, цыганскому пению. Многие ранние произведения Даргомыжского дают основание предполагать, что они написаны не без влияния варламовского творчества, в частности его городского бытового романса. Очень скоро композиторы стали встречаться на домашних вечерах, где Варламов имел возможность показать себя во всей широте своего прекрасного камерного дарования.