Семнадцать мгновений весны. Кривое зеркало Третьего рейха - Залесский Константин Александрович Страница 24

Это перечисление можно продолжить, а ведь мы упомянули только рейхслейтеров — то есть людей, которые занимали самую высшую ступеньку в нацистской иерархии. Между прочим, образование отнюдь не гарантирует, что его обладатель не станет преступником, но попытка таким дешевым способом попытаться унизить противника уважения не вызывает.

В «Семнадцати мгновениях весны» встречается значительное количество исторических персонажей. Правда, большинство из них совсем не похожи на реальных личностей, имена которых они носят. Но ведь фильм — художественное произведение, и трактовка образа того или иного героя является исключительно прерогативой сценариста и режиссера, а также актера, исполняющего соответствующую роль. Тем не менее, когда речь идет о столь выдающемся произведении, как «Семнадцать мгновений весны», невозможно не задаться вопросом: что здесь соответствует реальным фактам, а что нет? Чем лучше произведение, тем больше с него спрос. Поэтому давайте задумаемся: а были ли созданные актерами образы тех или иных реальных персонажей похожи на оригиналы?

По логике вещей, в задачу консультантов фильма входит не только помочь авторам создать наиболее приближенный к действительности внешний антураж, но и проследить за тем, чтобы фамилии, должности и звания реальных исторических персонажей соответствовали действительности. Тем более что это в большинстве случаев не влияет ни на сюжет, ни на авторскую позицию. Но консультанты этим не озаботились. Примером может служить одна из первых сцен в фильме — совещание у фюрера «12.11.1945 в 16 часов 30 минут». Камера останавливается на том или ином участнике, и на экране возникают титры, поясняющие зрителю, кто, собственно, перед ним. В результате мы узнаем, что на совещании, кроме, естественно, Гитлера, присутствовали: «рейхсмаршал Геринг, фельдмаршал Кейтель, рейхслейтер Борман, обергруппенфюрер СС Кальтенбруннер, генерал-полковник Йодль, Шелленберг, Хавель, адмирал Фосс, адмирал фон Путкамер, капитан 3-го ранга Нейрат, адъютанты, стенографистки». Звучит очень впечатляюще: авторам с первых же кадров фильма удается убедить зрителя в том, что все показанное на экране чрезвычайно приближено к реальности. Однако даже в этой короткой (и ни к чему не обязывающей) вводной сцене были допущены досадные ошибки. Так, генерал-полковник Йодль назван в титрах «начальником сухопутных сил». Что это значит — сказать невозможно, так как подобного поста в вермахте (да и любой другой армии воюющих сторон) не существовало. Скорее всего, авторы хотели сказать «главнокомандующий сухопутными войсками» (Oberbehishaber des Heeres), хотя и это было бы верно лишь отчасти правильное название должности, и только. Дело в том, что эту должность еще 19 декабря 1941 года занял лично Адольф Гитлер: в этот день за поражение под Москвой он сместил предыдущего главнокомандующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича. Генерал-полковник Альфред Йодль в описываемый момент являлся начальником Штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта, то есть занимал не командную, а штабную должность.

Появляющийся далее Шпеер назван в титрах «рейхсминистром промышленности», что, конечно же, тоже не верно. Любимец Гитлера Альберт Шпеер возглавлял Имперское министерство военной промышленности: разница всего в одном слове, но слове крайне важном. Согласитесь, что между промышленностью вообще и военной промышленностью есть некоторая разница, тем более во время войны. К слову, в Германии в это время действовали также Имперское министерство экономики и Управление по четырехлетнему плану — именно они занимались собственно промышленностью.

Вышла ошибка и с «Хавелем», который обозначен как «посланник МИД». Это тоже реальное лицо, правда, у него несколько другая фамилия — Хевель. Также не был он и «посланником МИД». Отто Вальтер Хевель являлся представителем имперского министра иностранных дел в Ставке фюрера и имел ранг посла для особых поручений. Фосс и фон Путкамер названы адмиралами, хотя первый был вице-адмиралом, а второй контр-адмиралом. Конечно, адмиралами их назвать возможно, но не ясно, почему тогда Йодль назван генерал-полковником, а не просто «генералом». Скорее всего, консультанты просто не знали званий Фосса и Путкамера (кстати, его фамилия пишется как Путткамер, то есть через две буквы «т»). Почему-то удостоился чести быть названным отдельно от «адъютантов» «капитан 3-го ранга Нейрат». Под этим именем скрывается адъютант гросс-адмирала Карла Дёница Вальтер Людце-Нойрат (не очень понятно, что он делал на совещании у фюрера, если там не было самого Дёница).

Значительное место в фильме занимают руководители Главного управления имперской безопасности, поэтому на них мы остановимся несколько подробнее.

Николай Жарковский, сыгравший шефа СД и полиции безопасности Эрнста Кальтенбруннера, внешне на него даже похож, хотя и, скажем честно, реальный Кальтенбруннер был более отталкивающей личностью, чем его кинообраз. Описание своего шефа дал Вальтер Шелленберг в мемуарах: «Кальтенбруннер был гигантского роста, тяжело двигался — словом, был настоящий пень. Мощный квадратный подбородок ярко выражал его характер. Толстая шея, образующая прямую линию с затылком, еще больше подчеркивала его неотесанность. Взгляд его карих глаз был пронизывающим и неприятным. Он смотрел на вас в упор, подобно змее, жаждущей проглотить свою жертву. Когда его просили высказать мнение по тому или иному вопросу, его угловатое деревянное лицо не изменялось в выражении; только спустя несколько секунд угнетающего молчания он ударял по столу и начинал говорить. Когда я смотрел на его руки, у меня всегда было такое чувство, что это конечности старой гориллы. Они были слишком короткими, а пальцы пожелтели от дыма — Кальтенбруннер курил по сто сигарет вдень… Прежде всего Кальтенбруннер был доктринером и фанатическим приверженцем национал-социализма. Он придерживался принципа абсолютного повиновения Гитлеру и Гиммлеру… Кальтенбурннер имел много слабостей, в том числе любил выпить… Чем безнадежнее становилось наше положение к концу войны, тем больше Кальтенбруннер пил. Я, бывало, заставал его на службе в одиннадцать часов утра в таком виде, как будто он полчаса назад проснулся; его взгляд был тупым и пустым. С непосредственностью пьяного человека он лез под стол, доставал бутылку и наливал для меня стакан шампанского или коньяку».[9]

Добавим, что правую щеку Кальтенбруннера украшали довольно безобразные шрамы — в фильме гримеры решили их не делать. Кстати, подобные шрамы украшали лица многих руководящих сотрудников нацистского режима. Дело в том, что в Веймарской Германии (и Австрии тоже) патриотически настроенные студенты исповедовали идеи закрытого сообщества и личной чести, в их кругах были широко распространены дуэли на шпагах (или саблях). Правда, члены многочисленных студенческих обществ старались не доводить дуэли до трагического конца. Нанести же противнику шрамы на щеках считалось верхом фехтовального мастерства закрытых германских студенческих сообществ, да и получить подобные «украшения» было не зазорно — они ведь говорили о твердости и боевом настрое их «хозяина». Правда, шрамы на лице Кальтенбруннера не имели ничего общего с этой традицией, их происхождение было более банальным — они всего лишь напоминание об автокатастрофе, в которую попал молодой Эрнст.

Вопрос, который имеет отношение практически ко всем героям фильма, — это возраст. Отметим, что большинство персонажей на экране выглядят несколько (а иногда и значительно) старше своих лет. А между тем люди, занимавшие достаточно высокие посты в Третьем рейхе, были, в общем-то, довольно молоды. В принципе, позицию авторов фильма можно было понять: в годы, когда он снимался — а это 1970-е, — руководству СССР было, конечно, еще далеко до «кремлевских старцев» 1990-х, но уже возрастной критерий руководителей обозначился четко: что-то в районе шестидесяти лет. В пятьдесят партфункционер считался еще молодым и перспективным, а в сорок — вообще человеком, который только начинал карьеру в высших эшелонах власти. Поэтому, и создавая образы руководителей Третьего рейха, авторы, возможно, несознательно завышали их возраст. Причем особенно хорошо это видно в сравнении со Штирлицем — ему по сценарию (и по роману) сорок пять лет — он ровесник века. И Тихонов настолько и выглядит, вернее, настолько выглядит его персонаж. У остальных же возраст смещен в сторону увеличения лет на 5–10 (хотя, возможно, это чисто мое субъективное восприятие). Эрнст Кальтенбруннер выглядит старше своих лет: он родился 4 октября 1903 года, и на момент описываемых событий ему было 41 год и четыре месяца. Он выглядел немного старше своих лет, но не настолько — в фильме персонажу Жарковского явно под пятьдесят.