Маргарет Мюррей - Египетские храмы. Жилища таинственных богов Страница 27

Этот храм – самый маленький во всем Египте, и, может быть, это главным образом и уберегло его от рук разрушителей. Он стоит на большом огороженном участке неровной формы в окружении высокой кирпичной стены, которая датируется XVIII династией и в основном цела. Стена возвышается над каменными воротами, встроенными в нее; здесь мы видим хороший пример того, как египтяне окружали храмы высокой оградой, чтобы таким образом оградить священное место от глаз черни. В христианские времена в ограде построили монастырь, отсюда произошло современное название этого места «Городской монастырь».

В храм входят через каменные ворота (А), которые открываются во двор (В), крыша его теперь разрушена, а когда-то ее поддерживали четыре колонны, две с типичными лиственными капителями периода Птолемеев и две с хаторическими капителями. Колонны, соединенные ажурными простенками, отделяют зал от вестибюля (С).

Здесь, как и во многих других храмах, вестибюль, посредством дверных проемов, связан сразу с несколькими помещениями. Дверь по оси ведет в святая святых (D), а по обеим сторонам от центрального входа находятся входы во второстепенные святилища (Е, F). Дверь в южном конце вестибюля ведет на лестницу (G), которая освещается через окно и предназначалась для проведения процессий, когда изображение Аменхотепа в особые дни года выносили на крышу, чтобы он мог «вдохнуть сладкое дуновение северного ветра» (илл. XXXIII).

Все три святилища в настоящее время пустуют, но когда-то в них находились божественные изваяния. Стены украшены рельефами, мало похожими на скульптурное оформление любого другого храма, напоминающими отделку заупокойной молельни. По этой причине возникло предположение, что первоначально это был погребальный храм Аменхотепа. Если это действительно так, то храм уникален для Египта, ибо других заупокойных храмов для лиц не царского ранга в нем нет. Однако возможно, что Аменхотепа почитали не только как царя, но и как подлинное божество; будучи смертным, он умер и был похоронен, затем ему продолжили поклоняться в его молельне как божественному монарху. Хотя молельня построена в середине эпохи Птолемеев, отделка воспроизводит большую часть рельефов первоначальной молельни, а эпизод со взвешиванием сердца на загробном суде никогда не встречается в храмах, посвященных богам. Боги никогда не призывались на суд, только смертные, грешные души проходили испытание взвешиванием. Эта скульптура убедительно свидетельствует в пользу того, что сначала храм был заупокойной молельней смертного человека.

По остаткам зданий рядом со старой молельней видно, что когда-то вокруг храма шумел людный город. Вероятно, город пришел в полный упадок еще до воцарения Птолемеев, осталась только разрушенная молельня.

Птолемей Филопатор перестроил ее в храм, но с введением христианства старую религию позабыли и храм забросили. Позднее, стоящее среди руин здание неизбежно должно было превратиться в приют для тех, кто хотел удалиться от мира.

Храм раскрывает любопытные подробности верований, связанных с почитаемыми в нем богами. На его территории найдено множество табличек с изображением ушей, а иногда глаз. Они символизировали уши бога, к которому с мольбой обращался проситель и который таким образом слышал его. Уши на табличках не всегда парные, их количество варьируется от одного до сотни в зависимости от настойчивости и набожности просителя. Такие таблички встречаются только в двух местах – храме Птаха в Мемфисе и храме Дейр-эль-Медины в Фивах.

XXVI

Мединет-Абу. Большой храм

Главный храм Мединет-Абу был построен последним из великих фараонов и является последним примером чисто египетской архитектуры. Он принадлежит к той группе великолепных храмов Нового царства, первым из которых был храм Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри. Следующий период большого строительства наступил на несколько веков позднее, при Птолемеях, когда всю страну пронизало чужеземное влияние.

Ограда (А) почти в шестьдесят футов высотой и соответствующей толщины должна была ограждать только этот храм, но в нее включена часть ограды храма XVIII династии. Это вполне соответствует обычным строительным хитростям прижимистого Рамсеса III, который неизменно пользовался работой или материалом своих предшественников, зачастую невзирая на его непригодность. Также здесь есть и внешняя стена (В) в тринадцать футов в высоту с амбразурами наверху, что в сочетании с павильоном производит впечатление крепостных укреплений. Во внешней стене проделан узкий вход со сторожевыми комнатами по обеим сторонам, и это также напоминает крепость.

Вход (С) в главной ограде представляет собой одно из самых замечательных сооружений в Египте. Он известен под именем павильона и совершенно не вписывается ни в один из архитектурных стилей какого-либо периода, позднего или раннего (илл. XXXIV, 2). Сооружение состоит из двух башен с бойницами, защищающими двор, он широк у входа и узок в дальнем конце, где его преграждают высокие ворота. На первом этаже башен – сторожевые комнаты, на верхних этажах находились жилые комнаты царя и его гарем. Изнутри и снаружи стены украшены скульптурными сценами, которые являют собой причудливую смесь военной и гаремной жизни. С внешней стороны стен Рамсес III изображен в роли грозного завоевателя, он расправляется со своими врагами в присутствии богов, как Самуил разрубил Агага пред Господом, приводит ряды пленников к различным богам, отдавая их в рабы при храмах этих богов. Во дворе стоят два черных гранитных изваяния богини-львицы Сехмет, самой свирепой и воинственной из богинь. На стенах с обеих сторон над головами царских врагов сделаны каменные опоры. Вероятно, когда-то на них стояли статуи фараона, который таким образом как бы попирал ногами своих недругов. Эти воинственные сцены победы и смерти составляют яркий контраст со скульптурами во внутренних помещениях башен. Там изображены прекрасные женщины, жены и наложницы правителя, который больше любого другого фараона славился своей распущенностью. Он показан в виде «царя гарема», любопытно в этой связи вспомнить, что он, по всей видимости, погиб в результате гаремного заговора. Одна из цариц замыслила убить его и посадить на трон своего сына. Заговорщики сначала пытались достигнуть своей цели с помощью колдовства над восковыми фигурками. Это ни к чему не привело, тогда они прибегли к более обыденным средствам: Рамсесу нанесли несколько смертельных ран, от которых он и скончался. Заговорщиков судили, за их преступление полагалась смертная казнь, тем, кого признали виновными, позволили совершить самоубийство в присутствии судей сразу же по вынесении приговора; судьба виновной царицы неизвестна.

На священную территорию попадают через ворота (С), расположенные на оси большого храма, правда, на некотором расстоянии от него. В плане храм похож на Рамессеум. За первым, входным, пилоном открывается внешний двор (Е), отделенный от внутреннего двора (Н) стеной с пилоном в центре. Внутренний двор находится на более высоком уровне, с внешнего двора к нему можно подняться по пандусу. На дальнем конце внутреннего двора терраса, через которую сначала попадают в большой гипостильный зал, затем в два малых зала с колоннами и, наконец, в святая святых. Малые камеры пристроены с обеих сторон трех залов, а также по бокам и позади святая святых.

Первый пилон украшен сценами, в которых фараон убивает пленников перед Амоном и Хорахте; кроме того, здесь находится длинная надпись, рассказывающая о втором походе против Западного союза, напавшего на Египет крупными силами, но потерпевшего поражение. Большая часть надписи несомненно представляет собой поэму, восславляющую фараона. Он и «великое пламя Сехмет», и «сердце его величества гневается как Ваал в небе, его сила велика, как у отца его Амона. Он как расхищающий лев, приводящий в ужас козлов, как Сутех, когда он в ярости. Монту и Сутех с ним в каждой схватке, Анат и Астарта – его щит».

Пройдя через ворота пилона, можно попасть в первый двор (Е) (илл. XXXVI, 2). С обеих сторон его обрамляет колоннада; на севере это осирические статуи царя, теперь сильно поврежденные, на юге колонны имеют цилиндрические стержни и папирусовидные капители; нельзя сказать, чтобы эта асимметрия резала глаз. На юге в стене расположены три двери – входы в примыкающий к храму королевский дворец (G). Самой замечательной особенностью этой стены является балкон, с которого царь мог наблюдать за процессией и другими религиозными ритуалами, совершавшимися во дворе. По обеим сторонам от балкона консоли, опирающиеся на головы врагов, сцены под балконом изображают радостный прием, который оказывали божественному фараону, когда тот являлся в храм. Другие стены двора сверху донизу покрыты рельефами и надписями, повествующими о сирийской войне, которую Египет вел отчасти на палестинском побережье с союзными армиями ливийцев и народов «земли Амор», предположительно аморитов. Безусловно, кампания увенчалась успехом, иначе о ней не стали бы писать. Враги потерпели такое сокрушительное поражение, что им пришлось молить фараона, чтобы тот позволил им дышать: «Жалкий вождь Амора и жалкий побежденный вождь Ливии говорят: «Дыхания! О великий правитель, сильнорукий, великий в своей мощи! Дай нам дыхания, чтобы мы преклонили колени перед твоим двойным венцом со змеей, чтобы мы рассказали о твоей силе сыновьям наших сыновей». Некоторые сцены изображают фараона-победителя в присутствии Амона, «царь сам принес дань Амону от великих правителей каждой страны, серебро, золото, ляпис-лазурь, бирюзу, все драгоценные камни без счета, из военной добычи, которую взял его величество, из того, чем завладел его доблестный меч».