Код цвета. Небесный голубой, газетный желтый, королевский фиолетовый и другие оттенки в культурной истории цвета - Пол Симпсон Страница 3

Нейробиолог Бевил Конвей сравнивает то, как наш мозг обрабатывает цвет, с тем, как устроен айфон: «На первый взгляд все кажется невероятно простым, но за этой кажущейся простотой кроется множество сложных процессов».

Время от времени эти сложные процессы сбивают нас с толку. Один из знаменитых примеров — твит-шторм #dressgate, в ходе которого пользователи спорили о том, какого цвета платье на фото, опубликованном на портале Buzzfeed в 2015 году: бело-золотого или сине-черного. За один день пост набрал 28 миллионов просмотров, причем две трети проголосовавших настаивали на том, что платье бело-золотое. Интересно, что последовавший опрос 1400 респондентов, результаты которого были опубликованы в журнале Current Biology три месяца спустя, показал: 57% опрошенных считают, что созданное британской компанией Roman Originals платье — сине-черное, каким оно и было на самом деле.

Когда в 2015 году в Twitter была опубликована фотография этого платья, две трети пользователей заявили, что оно бело-золотое. В действительности платье было сине-черным

Единого мнения относительно причины возникновения таких расхождений нет. Высказывалось предположение, что ответы людей варьировались в зависимости от устройства, на котором они просматривали фотографию, или от освещенности. Согласно данным одного из опросов, многие из тех, кто рано вставал, описывали платье как бело-золотое, тогда как «совы» преимущественно считали его сине-черным. Другое исследование показало, что цвет платья чаще ошибочно воспринимали люди с наибольшей активностью лобной и теменной долей мозга, играющих ключевую роль в умственной деятельности.

В 2015 году американский нейробиолог Исраэль Абрамов попросил мужчин и женщин разложить некий оттенок на составляющие и определить, сколько красного, желтого, зеленого и синего в нем содержится. Он обнаружил, что женщины различают незначительные градации цвета лучше, чем мужчины. Особенно ярко этот эффект проявлялся в случае с желто-зеленой частью спектра. Абрамов предположил, что мужчинам воспринимать цвет мешает тестостерон: в мозге мужчин больше рецепторов этого гормона, чем в мозге женщин (особенно в тех частях, которые отвечают за зрение). Правда, некоторые ученые утверждают, что дело в культурных различиях.

Исследование, которое в 1991 году провели Джин Симпсон и Артур Таррант, показало, что у женщин более широкий словарный запас для описания названий цветов, чем у мужчин, хотя определенную роль играет и возраст, поскольку мужчины постарше употребляют более сложные названия, чем молодые женщины. В других исследованиях выяснилось, что у женщин лучше получается соотносить образцы разных цветов с их названиями и сопоставлять цвета по памяти.

Для некоторых людей цвет — это больше, чем визуальное явление. По сути, синестезия (термин происходит от греческих слов «единство восприятия») — это когнитивное состояние, при котором одно чувство запускает другое. Лауреат Нобелевской премии физик Ричард Фейнман в своей книге «Не все ли равно, что думают другие?» отмечает: «Когда я смотрю на уравнения, я вижу буквы в цвете. Когда я говорю, я вижу расплывчатые образы порхающих… светло-коричневых j, слегка фиолетово-голубоватых n и темно-коричневых x, и я думаю: как это, черт возьми, воспринимают мои студенты?»

Нобелевский лауреат по физике Ричард Фейнман был синестетом, из-за чего видел уравнения разноцветными. Вот как представили это Джим Оттавиани и иллюстратор Лелан Мейрик в графическом романе о жизни Фейнмана

Для некоторых синестетов (например, для Тарии Камерино, кондитера из Атланты) цвет — это вкус. В 2013 году на Национальном общественном радио Тария призналась Одри Карлсон, что с трудом запоминает, как выглядит или звучит тот или иной предмет, но знает, «каков на вкус зеленый цвет». Одри Карлсон взяла интервью и у британского консультанта по информационным технологиям и синестета Джеймса Ваннертона, который ощущает вкус звуков, слов и цветов. Джеймс сказал, что имя Одри на вкус сильно напоминает консервированные помидоры. Когда американский психолог Кэрол Крейн слышит звуки гитары, она чувствует, будто что-то касается ее лодыжек.

Мы точно не знаем, что вызывает синестезию. Британский клинический психолог Саймон Барон-Коэн утверждает, что это генетическая аномалия и люди с синестезией рождаются с большим количеством нейронных связей, чем у среднестатистического человека. Эксперименты показывают, что у синестетов больше миелина — жировой оболочки вокруг нейронов, которая помогает сигналам проходить через мозг. Было высказано предположение, что все мы рождаемся синестетами, но теряем многие нейронные связи в младенчестве, чтобы мозг работал эффективнее. Относительно того, насколько распространена синестезия, мнения расходятся, но вполне возможно, что примерно 1 из 300 жителей Земли страдает той или иной ее формой.

В предисловии к своему сочинению «Три маленькие литургии божественного присутствия» (1943–1944) Оливье Мессиан пишет: «Музыка — это прежде всего музыка цвета. Лады, которые я использую, — это гармоничные сочетания цветов. Их сопоставление и наложение дают синий, красный, синий с красными полосами, лиловый и серый с оранжевыми пятнами, синий с зелеными шипами, окаймленный золотом, пурпуром, гиацинтовым, фиолетовым и сверкающий драгоценными камнями: рубинами, сапфирами, изумрудами, аметистами — все это в драпировках, волнах, завитках, спиралях, в переплетенных движениях. Каждое движение — это какой-то один „вид“ [божественного] присутствия… Эти невыразимые идеи не находят выражения — они остаются в виде вихря красок».

Цветовая интерпретация лада 33 в представлении Мессиана; визуализация из статьи в журнале Music & Practice

В 1969 году в новаторском исследовании Basic Color Terms: Their Universality and Evolution («Основные цветовые термины: их универсальность и эволюция») американские ученые Брент Берлин и Пол Кей утверждали, что одиннадцать основных цветов универсальны и их названия всегда возникают в одном и том же хронологическом порядке. Изучив более сотни языков, ученые пришли к выводу, что первые два термина — это всегда «темный» и «светлый» (обычно они понимаются как черный и белый); третий — красный; четвертый — желтый или зеленый; пятый — зеленый или желтый, в зависимости от того, какого названия еще нет; шестой — синий; седьмой — коричневый; восьмым мог быть фиолетовый, розовый, оранжевый или серый.

Согласно концепции Берлина и Кея, название основного цвета не бывает составным (красный, но не красно-желтый), оно всегда определенное (синий, но не синеватый), оно не означает часть какого-то другого термина (за исключением, например, алого — это оттенок красного), не ограничено узким кругом предметов (поэтому нет каштанового цвета, это слово в основном употребляется для обозначения цвета волос), не соотносится с названием предмета (поэтому золотистый и серебристый не принадлежат к числу