Искусство, восприятие и реальность - Джулиан Хохберг Страница 37

71

См.: Cherry, P. 308.

72

См. особенно: Bar-Hilel, Сhapters 15–17; Hintikka, Бар-Гилель пишет: «Совершенно ясно, что нет никакой логической связи между этими двумя величинами, то есть объемом (семантической) информации, передающейся через утверждение, и величиной, выражающей редкость разных типов последовательностей символов [наша „выборочная информация“], даже в том случае, когда эти последовательности символов типографически идентичны этому высказыванию» (с. 286, курсив в оригинале). И далее: «Понятие семантической информации по сути своей не имеет ничего общего с коммуникацией» (с. 287, курсив в оригинале), – а значит, оно не имеет ничего общего с понятием информации, которое определяется применительно к системам коммуникации. Хинтикка, со своей стороны, говорит, что он «всё более скептически относится к возможности проведения незыблемых границ между теорией статистической информации и теорией семантической информации» (с. 263). Его предположение о том, что теория семантической информации начинается с «общего представления, что информация тождественна устранению неопределенности» (c. 264) – формула, которая, как было сказано выше, подходит к случаю выборочной (статистической) информации, – показывает, от какой именно связи отталкивается Хинтикка, несмотря на активные попытки Бар-Гилеля развести эти два понятия.

73

Яакко Хинтикка (1929–2015) – финский математик и философ. (Примечание редактора).

74

Hintikka, P. 3.

75

Здесь, безусловно, имеет место некоторое насилие над обычным словоупотреблением. В обыденном смысле под «информацией» понимается то, что фотография сообщает нам об исходном сюжете. Думать, что картина, изображающая вымышленный сюжет, содержит информацию о ком-либо, не менее парадоксально, чем предполагать, что из Записок Пиквикского клуба можно получить информацию о мистере Пиквике.

76

При условии – вполне правдоподобном, – что в данной группе населения две эти фамилии встречаются с одинаковой частотностью.

77

Насколько мне известно, никто пока не пытался применить понятие семантической информации к изображениям. Одна из проблем, возможно не самая серьезная, в «артикулировании» конкретного словесного описания таким образом, чтобы оно соответствовало артикуляции утверждений на данном языке в виде упорядоченного набора фонем. Если мы не может рассматривать фотографию или картину по аналогии, как набор из отдельных букв, соответствующих фонемам, то желаемая аналогия вряд ли найдет опору. Кроме того, разумеется, остается проблема, возникающая при любой попытке уподобить изображения или другие словесные описания утверждениям, подпадающим под проверку истинности. Последнее, может, и сработает в случае чертежа или диаграммы, предназначенных для передачи предполагаемых фактов («информации» в обыденном смысле), но для нашего случая, то есть для анализа изображения, если и подойдет, то с чрезмерными искажениями.

78

Разумеется, я не отрицаю, что некоторые вещи, которые мы видим на точной фотографии, можно передать словами. Если угодно, могу выразить это так: из фотографии можно извлечь информацию – вреда от этого не будет. Но мы никак не сможем таким образом идентифицировать предмет фотографии. Здесь возникает сильнейшее побуждение заявить, что в определенном смысле визуальный предмет можно только показать.

79

Пол Грайс (1913–1988) – англо-американский философ языка. (Примечание редактора).

80

См.: Grice, 1957, 1969, где его позиция развернута и скорректирована в ответ на критику.

81

Эти подробности здесь не важны. Новизна подхода Грайса в том, что он разграничивает первичное намерение говорящего, цель которого вызвать у слушателя некое убеждение или действие, и вторичное намерение, цель которого признать первичное намерение основанием для слушателя согласиться с этим первичным намерением.

82

Эрик Дональд Хирш-младший (род. 1928) – американский педагог и литературный критик. (Примечание редактора).

83

Hirsch, P. Апелляция к смыслу как к чему-то, что может быть передано и разделено с другими, говорит о том, что Хирш не упрощает и не отождествляет содержание некоего высказывания с содержанием намерений говорящего. Подробнее о его взглядах на этот предмет см. на с. 49–50 его книги. У меня нет возражений против настойчивых заявлений Хирша о том, что для адекватной интерпретации текста следует учитывать намерения автора.

84

То же самое точно уловила и мисс Энскомб (см.: Anscombe, 1969): «Если для того, чтобы вступить в брак, необходимо думать, что вы вступаете в брак, то упоминание о том, что вы думаете вступить в брак, есть часть объяснения того, что значит вступить в брак; с другой стороны, разве нам не необходимо объяснить, что значит вступить в брак, если мы хотим передать содержание мысли при вступлении в брак?» (с. 61). Если заменить мысль намерением, мы получим структуру моих приведенных выше рассуждений.

85

Такова же на самом деле структура анализа неестественного значения у Грайса, а, соответственно, попадание в замкнутый круг в данном случае не обязательно.

86

Если бы из справедливого утверждения «К представляет П» вытекало: «создатель К имел намерение, чтобы К представляло П», мы получили бы интересное свойство логической грамматики слова «представляет». (Ср.: «Это считается ходом в игре только в том случае, если игрок имел намерение сделать этот ход» – здесь нет замкнутого круга и содержится определенная информация.) К сожалению, даже и это не есть правда: на фотографии может быть видно многое из того, что не входило в намерения ее создателя и что даже задним числом невозможно включить в его намерения. Есть такая вещь, как непреднамеренная демонстрация, равно есть и такая вещь, как непреднамеренное высказывание.

87

В случае с намерением это не полностью справедливо: то, чего художник достиг, воплощая свой замысел, обычно определяет и внутренние свойства созданного им произведения.

88

Можно сказать, что единственное актуальное намерение – это намерение, которое художнику удалось воплотить в картине. Разумеется, фоновые знания (о традиции, в которой работал художник, о поставленных им задачах и прочем) могут помочь нам «прочитать» картину, но удовлетворительное прочтение должно основываться в конечном счете на том, что показывает сама картина.

89

О взглядах подобного рода см. в: Gombrich, 1961, passim. После сложных и необычайно подробных рассуждений профессора Гомбриха об «иллюзии» в его прекрасной книге и в других работах мне неловко приписывать ему упрощенный взгляд на роль иллюзии в искусстве. То, что он приписывает иллюзии центральную, но ни в коем случае не исключительную роль,