Маргарет Мюррей - Египетские храмы. Жилища таинственных богов Страница 38

Малые молельни, или крипты, устроены в толще стен на северной и южной сторонах внешнего двора; через дверь в северной стене можно выйти в галерею, окружающую храмовую территорию, а также войти в крипту.

Отделка гипостильного зала (D) так и не была завершена, хотя это нельзя счесть недостатком, ввиду того что для всего храма характерны грубая скульптурная отделка и кричащие цвета. Мисс Эдварде говорит, что для храма характерен «самый отвратительный» вкус, и в примечании добавляет: «В первый и единственный раз я увидела здесь розово-лиловый цвет и очень яркий ультрамарин. Также на многих фигурах видны следы позолоты». Шампольон тоже критикует это незнание меры в украшении: «Les sculptures barbares du temple de Kalabschi, qu'on a fait riches parse qu'on ne savait plus les faire belles»[7]. Когда Буркхардт посетил храм, крыша зала была невредима, он пишет, что крышу «образуют отдельные каменные блоки, протянувшиеся по всей ширине, в три фута толщиной». Как многие другие нубийские храмы, в XIX веке он пострадал от рук местных жителей.

Три камеры находятся на оси гипостильного зала; внешний вестибюль (Е), внутренний вестибюль (F) и святая святых (G). Оба вестибюля представляют собой неупорядоченное множество лестниц, молелен и крипт, находящихся в толще стен. В стене внутреннего вестибюля находится молельня с криптой; можно предположить, что они предназначались для поклонения Осирису, которому, как хтоническому богу, часто поклонялись под землей или в темноте.

С внешнего двора открывается внутренняя галерея (Н), соединяющая собой вестибюли и святая святых. Внутри ее на юге от святилища находится измеритель уровня воды в Ниле (I), который до сих пор находится в хорошем состоянии; подобного рода приспособления обычно относятся к позднему периоду египетской истории, и этот не исключение.

Каменная ограда (J) в двенадцать футов толщиной опоясывает храмовую территорию, оставляя между самой оградой и храмовой стеной открытое место – внешнюю галерею (К); сообразно с характерной искривленностью пространства храмовой территории расстояние с южного конца значительно шире, чем соответствующее расстояние с северного. В юго-западном углу галереи находится молельня (L) с открытым двором и высеченным из камня святилищем; это, вероятно, храм рождения, столь часто встречающийся в храмовых комплексах Птолемеев. В северо-восточном углу еще одна маленькая молельня (М), также периода Птолемеев.

Как в подавляющем большинстве нубийских храмов, христиане устроили в Калабше церковь. Ужасное состояние здания обычно приписывают землетрясению, но следует иметь в виду, что первые христиане, наконец-то добившиеся власти, часто с безудержной яростью обрушивались на святилища язычников: предание огню и уничтожение их творений считалось добрым делом в очах Господа. Сколько вреда могут принести человеческие руки, в этом храме видно на примере каменной крыши гипостильного зала, разрушенной, несмотря на свою прочность (илл. L, 3).

XXXVIII

Бет-эль-Вали

Уилкинсон утверждает, что после Абу-Симбела храм Бет-эль-Вали является самым интересным памятником Нубии.

Холм, на котором он стоит, находится в пределах мили от храма Калабши, и, хотя два храма достаточно близки как по времени основания, так и по местонахождению, они посвящены разным богам. В Калабше служили Малулу и Вазту, в Бет-эль-Вали божествами были Амон-Ра, Хнум и Анукет.

В сравнении с большим, похожим на крепость храмом Калабши храм Бет-эль-Вали очень мал и состоит лишь из высеченного в камне святилища, колонного зала, также высеченного в скале, и внешнего двора. Он был основан Рамсесом II, об интересах которого в Нубии свидетельствует количество заложенных им здесь храмов.

Внешний двор сильно поврежден, остались только две боковых стены. На них – сцены, изображающие сражения Рамсеса с нубийцами: на одной из них фараон на своей колеснице поражает врагов; на других нубийцы в ужасе бегут от него и, наконец, сцена выплаты «дани» фараону наместником нубийского царя. Нубия была богатой страной, и дань выплачивалась золотом, леопардовыми шкурами, слоновой костью, инкрустированной мебелью, растениями, страусиными яйцами, скотом и дикими животными: антилопами и жирафами. Другие сцены изображают поход против ливийцев и сирийцев; как обычно в скульптурах эпохи Рамсеса II, заметен большой интерес к деталям и человеку; во многих случаях также достойна упоминания одухотворенная фигура царя, выходящего на единоборство.

Три двери ведут в зал, вырубленный в скале. Здесь внимание зрителя обращают на себя колонны с каннелюрами, относящиеся к типу так называемых протодорических колонн, не встречающихся в других храмах Нубии, на них – вертикальные линии иероглифов (илл. LII). Все стены зала украшены скульптурой на религиозные и церемониальные сюжеты, например священный танец перед богом, воскурение благовоний и приношение даров. Видно, что царь близок многим богам и богиням, которые относятся к нему как к равному. В двух сценах царь убивает жертв, в одной негра, в другой ливийца. Несомненно, что эти сцены изображают действительные человеческие жертвоприношения, подобные тем, которые изобразил в Амаде Аменхотеп II, но Рамсес II, хотя и принимал образ великого и доблестного воина, по-видимому, не был излишне жесток.

Святая святых украшена рельефами, на которых сохранилась цветная роспись того же прекрасного качества, что и в египетских храмах, разительно отличающаяся от кричащего стиля римского периода. В конце святая святых стоят три статуи богов, вероятно Амона-Ра и Хорах – те с Рамсесом посередине, но они так обезображены, что узнать их невозможно.

Христиане использовали этот храм, отдав две камеры под часовни и построив во дворе кирпичную церковь. От этих построек почти не осталось следов, однако разрушенные «идолища» до сих пор свидетельствуют о благочестивом пыле новообращенных.

XXXIX

Дендур

Небольшой храм в Дендуре – один из самых маленьких в Нубии – стоит на западном берегу Нила и ориентирован с востока на запад. Вход в него со стороны реки, необычайно красива выходящая на воду великолепная терраса (А). Короткая мощеная дорога ведет вверх к пилону, от которого сохранились только богато изукрашенные каменные врата (В). Скульптор не оставил пустых мест на каменной кладке, вся поверхность дверей – внутри, снаружи и на притолоках – покрыта узорами. Под карнизом с выкружкой со стороны реки изображен крылатый диск, а под ним полукруглый фриз, на архитраве сцены приношений, теперь сильно поврежденные, внизу на обеих сторонах двери снова сцены приношений с соответствующими надписями. Фасад со стороны берега украшен таким же образом (илл. LVI, 1, 2, LV).

Двор, на который выходит дверь, находится на более высоком уровне, чем терраса. Кирпичная стена, которая когда-то окружала вход с севера и юга, почти исчезла, ее остатки лишь убеждают нас, что стены и исчезнувший пилон, ограждавший восточную часть двора, были из одного материала. Первоначально входы в храм располагались на северной и южной сторонах, поскольку от нижнего участка вверх ведет пандус.

В западном конце двора находится миниатюрный фасад самого храма, образованный двумя колоннами с лиственными капителями (илл. LIV) и ажурными простенками, находящимися между ними и стенами внутреннего двора. Ажурные простенки почти уничтожены, но и на том, что осталось, можно заметить оригинальный гребень в виде змей. Поперек фасада проходил исчезнувший теперь карниз с выкружкой, но он сохранился по бокам здания. Колонны, как и весь фасад, украшены рельефными скульптурами со сценами поклонения различным божествам. Везде в храме в виде жреца, совершающего приношения, предстает властитель того времени – император Август.

Крыша внутреннего двора не повреждена и украшена летящими коршунами и желтыми звездами на синем фоне. Стены также покрыты скульптурой в грубом стиле римской эпохи, в основном на культовые сюжеты.

Самая интересная скульптура изображает большую фигуру лежащего льва с лицом повернутым к зрителю; сам лев желтого цвета, грива зеленого (когда-то черного), рядом с ним высокая подставка с небольшой чашей, также желтого цвета, должного означать золото. Чаша является курильницей, так как в ней находятся два шарика благовоний, от которых поднимается зеленое пламя. Двери в западной и южной стенах входили в первоначальный план, но дверь в северной стене является позднейшим добавлением, так как она безжалостно пробита прямо через рельеф; вероятно, это было сделано, когда храм превратился в христианскую церковь. Западная дверь, ведущая в переднюю комнату и святая святых, украшена крылатым диском наверху и скульптурными композициями по бокам. Здесь снова в виде самостоятельного действующего лица изображен лев. Он сидит на задних лапах, держа в передних цветущий пучок тростника и еще один в задних лапах, за его спиной связка цветов лотоса, он смотрит внутрь, в сторону двери, на другой стороне фигура продублирована.