Яна Франк - Муза, где твои крылья? Страница 45

Кстати, то, что называется ленью, также может быть стремлением сменить обстановку. Это когда вдруг наступает непреодолимое желание перестать делать все, что было положено по плану каждый день ровно в это время. Иногда люди просто устают от рутины и понимают, что сейчас им хочется сделать что угодно — но только не то, что положено, потому что «в это время и в этой ситуации всегда так делают». Такие взломы шаблонов на самом деле очень способствуют творческой мысли. Иногда бросить все и погулять, сходить на выставку или просто полежать на диване, глядя в потолок, может быть очень полезным. Из-за смены обстановки вдруг приходит в голову много новых идей. На текущие дела удается посмотреть с большего расстояния, при этом можно заметить ошибки или слабые места. Когда с головой погружен в процесс, часто общей картины уже и не видно.

Также есть сложные процессы, которые вообще не включаются, пока человек не наберет запас лишних сил. Именно лишних, потому что «прожиточного минимума» на такое задание не хватает. Например, мне иногда нужно большое усилие, чтобы продумать сложный план или серьезную проблему. Если я раздумываю о чем-то содержащем много информации и неизвестных, пытаюсь разобраться в очень больших и сложных структурах, процесс этот ощущается мной как тяжелый физический труд. Я физически устаю, и мысли складываются в работающие модели, только пока у меня еще есть силы. Когда достигнута определенная степень усталости, больше никаких конструктивных размышлений не получается: мысли начинают путаться, ничего не сходится.

Поэтому, если у меня есть сложная проблема или очень большая задача, которую нужно распланировать, я не могу это сделать между делом, освободив на это полчаса. Мне нужно отдохнуть, набраться сил и, может быть, даже немножко заскучать (это первый признак, что нужная доза отдыха получена), потом устроиться поудобнее и все разобрать. Чтобы это сработало, нужно сначала полениться. Поваляться, позаниматься незначительными вещами или ничем. Чтобы накопить немного сил.

А еще есть очень смешная теория, что самым ленивым — лень лениться! Пример: лень работать, но еще больше лень придумывать, что делать вместо этого. Иногда мы приходим к этой мысли в ходе работы, но продолжаем работать, потому что лень сменить род деятельности. Так можно по инерции проработать целый день и сделать очень много разных дел — при этом постоянно замечая, что делать их лень! Попробуйте, это смешно. (И главное, при этом становится ясно, что иногда лень — это просто какая-то эмоция, которую можно игнорировать.)

Говорят, иногда всю мотивацию к работе может испортить какое-то одно задание, которое очень не нравится. У всех нас есть нелюбимые дела, к которым мы подступаемся неохотно, откладывая все, что с ними связано, как можно дольше.

Иногда на это есть объективные причины: болит рука, спина, голова, нам это тяжело или неудобно. Или задание можно сделать только в комбинации с каким-то действием, которое мы тоже не любим, — например, ездить через весь город, таскать тяжести. Многие процессы можно совершенствовать и упрощать, но не все. Некоторые задания приходится выполнять как есть — и даже этот наилучший способ нас все равно не устраивает.

Удивительным образом выяснилось, что практически для каждого такого дела найдется человек, который его полюбит. Я частенько захожу в гости к своей маме. Она художница, и почти всегда я застаю ее за любимым делом: она либо рисует, либо как раз собирает новый натюрморт. Глядя на процесс, я иногда буквально физически ощущаю, как к горлу подступает тоска. Потому что я вижу, как она вертит какой-то объект, кажущийся мне совершенно ужасным. Как это рисовать? Какой-нибудь миллион точечек, или сотня кружочков, или страшно запутанная веточка с десятками отростков, листиков, палочек. Я как представлю — это выводить! Или какое-нибудь «белое на белом» — на переднем плане пять белых объектов, фон составлен из белых бумажных фигур. И я сразу начинаю ныть: «Ой, вот это в тоне разбирать. Миллион кружочков рисовать. Вот этот узор перерисовывать! Мне тебя заранее жалко! Бедная ты, я бы повесилась!»

Но мама, естественно, собирает такие натюрморты, потому что ей доставляет удовольствие именно это «мучение» — у нее художественный азарт, ей нравится с этим возиться, копаться, вырисовывать. С другой стороны — я люблю рисовать на больших холстах. Мама любит рисовать на маленьких листах бумаги. Мне нравится, что хотя бы для занятий живописью я могу оторваться от стула, рисовать стоя, широко размахивать руками, закрашивая большие форматы, все время отходить на несколько метров от картины, чтобы посмотреть на нее со стороны. Маме все это как раз не нравится — ей хочется сидеть на стульчике в уютном уголке, разложив все материалы на маленьком столике перед носом. Большие холсты вызывают у нее ощущение отчаяния. А у меня — приступ вдохновения.

Есть и совсем другие примеры. Например, для меня нет ничего хуже и тоскливее, чем оформить ежегодный налоговый отчет. Уж сколько нам, глупым дизайнерам, бесплатно помогают сотрудницы этой самой налоговой инспекции, все равно — тоска! При этом дочь моей подруги хочет стать бухгалтером, потому что ей все связанное с этим делом нравится. Нравятся все эти бумаги, счета, документы, приводить это все в порядок. Если мне доводится съездить на какое-то производство, в типографию или еще куда-то — мне очень любопытно. Но после такой «экскурсии» я не буду хотеть повторить такое не меньше полугода. Представить, что я могла бы делать это каждый день, — страшно! Это сколько времени, сколько неудобств, ехать куда-то, кого-то там искать, разговаривать, смотреть. А другим дома не сидится и сидеть целый день в офисе скучно. Ежедневные разъезды по разным интересным местам ощущаются как приятное разнообразие. И нравится, потому что приехал, со всеми поговорил, все посмотрел, потрогал, понял, как что работает и почему что-то не получается. Получил больше информации и контроля над процессом.

Изо всего этого следует, что какое-то очень неприятное задание может тормозить весь процесс. Если такое задание портит все ощущения от работы, нужно думать, как от него избавиться. Например, передав другому (пусть даже это будет стоить денег).

Избавившись от «гадости», которая нас тормозит, мы лучше будем работать и нам легче будет заработать больше денег — в том числе чтобы хватило на плату тем, кто взял на себя нелюбимые нами задания.

Когда я в очередной раз опубликовала в своем блоге статью о мотивации и плодотворной работе, мне написал возмущенное письмо неизвестный читатель.

Он негодовал: «Сколько можно обманывать себя и других? Все эти истории о жажде порядка, о любви к работе, о рвении — неправда. Человек так устроен, что работать он не любит. В принципе. Работать — это трудно. Это тяжело. Это принудиловка. Что удивительного, что нормальные люди этого не хотят? Все эти лозунги и рецепты, как полюбить свою работу, — цинизм. Это как у рекламщиков, которые „не только хотели изнасиловать свою жертву — они хотели, чтобы ей понравилось“! Не все люди рождаются достаточно богатыми, чтобы не заботиться о зарабатывании денег. Поэтому приходится ежедневно что-то делать, чтобы не умереть с голоду. Но ничего хорошего и радостного в этом нет, все равно все это вынужденные меры, и давайте не будем романтизировать по этому поводу!»

Действительно ли это так? Я видела многих людей, которым доводилось не работать продолжительное время (хотя ничто им не мешало, они были здоровы и никакие катастрофы не отвлекали их от дел). Обычно это случалось оттого, что не было необходимости зарабатывать деньги. Например, существует некий источник дохода или кто-то человека кормит. Он потерял работу и не нашел новую либо где-то бросил учиться и ничего пока нового не начал. Что-то закончилось, что-то вместо этого не началось, и человек повис.

Сначала все здорово — делаю что хочу! Потом половине людей становится невыносимо находиться дома, и они начинают ходить по гостям. Часть знакомых сначала реагируют с энтузиазмом, потом начинают от таких вечных гостей избавляться. Остаются несколько таких же бездельников, у которых нет никаких идей, как провести время с пользой, но когда они вместе, это не так тоскливо, как поодиночке. Либо еще есть общественные места, где можно зависать, но и там, по большому счету, происходит одно и то же. Жизнь начинает заполняться вопросом, куда себя деть. Время тянется мучительно, и дни проходят в поисках чего-нибудь, что поможет забыть, что до очередного вечера еще так далеко.

Другие — наоборот, практически перестают покидать дом, потому что это им начинает казаться сверхнапряжением. Сначала они думают, что в свободное время будут ходить по спортзалам, магазинам и гулять. Потом выясняется, что в спортзал идти лень, чтобы выйти в магазин, надо переодеваться, да и ради того, чтобы вынести мусор, высовываться во двор уже третьи сутки неохота. Можно было бы делать домашние дела, но острой необходимости в этом нет, поэтому делаются они все меньше. А чем больше что-то запускается, тем больше при виде результата опускаются руки, и так далее. Начинается маета между постелью, телевизором, компьютером и привозной пиццей.