Кристиан Паризо - Модильяни Страница 5

Тут можно читать бесплатно Кристиан Паризо - Модильяни. Жанр: Документальные книги / Искусство и Дизайн, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Кристиан Паризо - Модильяни

Кристиан Паризо - Модильяни краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Кристиан Паризо - Модильяни» бесплатно полную версию:
Профессор орлеанского Института изобразительных искусств, директор Архива Модильяни в Париже и Ливорно, Кристиан Паризо представляет Амедео Модильяни не только великолепным скульптором, живописцем и рисовальщиком, но прежде всего — художником редкостного обаяния, каковым он остался в истории мирового искусства и в памяти благодарных потомков. В книге дана широкая панорама жизни парижской богемы, когда в ее круг входили знаменитые художники XX века — Пикассо, Брак, Сутин, Бранкузи, Шагал.

Кристиан Паризо - Модильяни читать онлайн бесплатно

Кристиан Паризо - Модильяни - читать книгу онлайн бесплатно, автор Кристиан Паризо

Никакой школы, никакого лицея, только курс рисунка в мастерской Гульельмо Микели, куда он вернется, как только окрепнет. Амедео рьяно занимается, и очень скоро его работы удостаиваются немалых похвал со стороны наставника.

ПЕРВАЯ МАСТЕРСКАЯ

Как было принято у флорентийских мэтров эпохи Кватроченто (то есть XV века), мастерская Микели представляла собой большую залу, освещенную тремя окнами, она находилась в бельэтаже виллы Бачиокки, на виа делле Сьепи. Терпкий привкус льняного масла там смешивается со смолистой сочностью скипидара. Там царит веселая, свойская атмосфера трудолюбивого радения, а торжественное молчание нарушается лишь истовым нервическим скрипом угля, то царапающего, то бережно ласкающего быстрыми размашистыми прикосновениями бумагу, картон, холст, закрепленный на мольбертах, расположенных у стен зала. Стоящие за мольбертом углублены в себя, полны внимания, поглощены стремлением старательно передать то, что их так волнует. Зовут их Аристидо Соммати, Сильвано Филиппелли, Ландо Бартоли, Ренато Натали, Луэлин Ллойд, Бенвенуто Бенвенути, Джино Ромити и Оскар Гилья. Все они — ливорнцы, некоторые из них внесут свою малую лепту в историю живописи, а иные и вообще не оставят в ней следа.

Аристидо Соммати, милый и любезный молодой человек, отличавшийся мягкой сдержанностью, не слишком верил в свое дарование, а вел себя столь же беспокойно, как Амедео, и притом еще более замкнуто; молодые люди имели общие художественные пристрастия в литературе, музыке и живописи; сверх того Аристидо приобщил Модильяни к технологии изготовления фресок, коей обучился в Ливорнской школе искусств и ремесел. Позже, когда накануне открытия выставки пожар уничтожит все его полотна, он окончательно отойдет от живописи и займется хлебопекарным делом, взвалив на свои плечи заботы о многочисленном семействе.

Сильвано Филиппелли, которого отнюдь не томила жажда новаторства, откроет модный магазин вместе с художественной мастерской и сделает неплохую карьеру преподавателя рисунка.

Ренато Натали никогда не позволит собственному успеху себя ослепить, и те миллионы, что будут приносить его работы, тем более не вскружат ему голову. Он будет неустанно повторять: «Все это сплошное жульничество! Картина — не более чем кусок холста и немного краски: что здесь может стоить миллионы?»

Торговцам картинами, с которыми имел дело, он втолковывал: «Мне бы хотелось, чтобы каждая семья в Ливорно имела хоть одну мою картину». Ибо единственной его целью и заботой оставалось множить все новые виды Ливорно, предназначенные для простых людей, которым так нравились узкие, кривые улочки сумрачных и грязных ливорнских окраин.

Сын валлийского биржевого маклера, обосновавшегося в Ливорно, Луэлин Ллойд сначала обучался коммерции, но по совету преподавателей решил посвятить себя рисунку и живописи. Его работы будут экспонироваться на многочисленных выставках, как в Италии, так и по всему миру.

Бенвенуто Бенвенути, как и Аристидо Соммати, начал с занятий в Ливорнской школе искусств и ремесел. Склонность к эклектизму в искусстве будет толкать его к работе одновременно или последовательно во многих направлениях, коими прославился конец XIX века. Входя в различные объединения или работая в одиночестве, он примет участие во множестве экспозиций и будет часто выставляться до самой смерти.

Однако подлинными соратниками Амедео, рядом с которыми он пройдет часть своего творческого пути и с кем у него завяжутся более крепкие дружеские связи, станут Джино Ромити, Манлио Мартинелли, Луэлин Ллойд и Оскар Гилья.

В сборнике своих мемуаров «Tempi andati» («Былые времена») Луэлин Ллойд вспоминает, как в мастерскую в первый раз вошел «невысокий, хорошо воспитанный молодой человек, болезненно худой и бледный, на его лице выделялись, прежде всего прочего бросаясь в глаза, резко очерченные красные губы. То был Дэдо Модильяни, юноша из очень достойного семейства ливорнских евреев. В его доме все были эрудиты. Отец, маленький, полноватый, очень деловой маклер, всегда облаченный в редингот с фалдами и в цилиндр, был весьма образован. Брат Эмануэле вел адвокатскую практику, сестра преподавала французский. Дэдо рисовал и писал больше от головы, нежели руководствуясь тем, что видели глаза или чувствовало сердце. Он любил рассуждать и спорить, часто приводя меня в замешательство глубиной всяческих познаний — подлинный кладезь премудрости. Я же, бедный парень, которому и его-то собственных глаз не хватало на диалог с натурой, нервно искавший на палитре, как передать глянцевитость листочка или получить небеса бездонной голубизны, — мог ли я углубленно развивать теорию Ницше или мысль Шопенгауэра?».

Таким образом, Луэлин Ллойд едва ли мог сопутствовать своему юному товарищу в его интеллектуальных поисках. Ведь Амедео, которому в ту пору было только шестнадцать, тогда как Луэлину — уже двадцать, читал «Девы скал» Д’Аннунцио и «Так говорил Заратустра» Ницше, не расставался с томиком Бодлера и пылал восхищением к английским прерафаэлитам, направлению, выкристаллизовавшемуся в Лондонской королевской академии художеств в середине XIX века и бунтовавшему против кризиса идеалов, который, как думали адепты направления, явился следствием промышленной революции. Амедео, как и они, считал, что надо брать за образец творчество великих художников-примитивистов, предшественников Рафаэля. Микели прозвал Амедео «сверхчеловеком», отец юноши с иронической нежностью именовал его «Боттичелли»… Между тем пожирание книг служило Модильяни прежде всего средством познать самого себя. Он чувствует в себе силы и способности к великим свершениям, хотя пока еще не слишком ясно представляет, во что выльются поиски. 10 апреля 1899 года его мать записывает:

«Дэдо отказался от иных занятий, кроме живописи, но ею занимается с неостывающим пылом, который меня удивляет и восхищает. Если это не путь к успеху, то тут уж ничего не поделаешь. Преподаватель им весьма доволен. Что до меня, я в этом ничего не понимаю, но мне кажется, что для каких-нибудь двух-трех месяцев обучения он пишет совсем неплохо, а рисует так и вообще замечательно».

Итак, Амедео под руководством Гульельмо Микели познакомился с основами мастерства. Наставник Модильяни, в свою очередь, учился во Флорентийской академии изящных искусств у Джованни Фаттори. Сам Фаттори совсем еще молодым художником в 1875 году провел месяц в Париже, где имел случай несколько раз видеть Камиля Коро, чьи поздние работы, в особенности пейзажи, сильно повлияли на творчество итальянца. Вернувшись в Италию, Фаттори возглавил направление, названное «маккьяйоли», провозглашавшее самоновейшие подходы к творчеству (однако при неукоснительном следовании, по крайней мере на стадии обучения, заветам великих мастеров Возрождения), призывавшее не писать натуру в мастерской, выйти на вольный воздух, передавая на полотне живость спонтанного впечатления, и применять пятна цветов природной гаммы, чтобы создать впечатление подлинности. Своего рода импрессионизм на итальянский манер.

Стремясь максимально раскрепостить своих питомцев, во что бы то ни стало приобщить их к свободе творчества через манеру выражения, выработанную лично, а не по чужим склеротическим меркам и догмам, Микели надолго оставлял их одних в мастерской, а сам отправлялся на пленэр рисовать пейзажи, виды порта и во множестве «марины»: морская стихия ценилась им превыше прочих родов зрелищ. Вернувшись в мастерскую довольно поздно, когда день уже клонился к вечеру, он смотрел сделанное учениками, высказывал замечания или давал пояснения, но никогда не брался сам за кисть или уголь, чтобы подправить контур либо уточнить цветовой оттенок.

«Делайте то, что подсказывает вам чувство, и будьте при этом предельно честны и добросовестны», — любил он повторять, ведя себя в этом царстве красок и линий скорее как дружественный и уважающий вас провожатый, нежели как властный наставник.

Мастерскую нередко посещал и Джованни Фаттори. Когда мэтр бывал проездом в Ливорно, он захаживал к Гульельмо Микели, любимейшему из своих бывших учеников, а потом и просто другу, полностью разделявшему его гуманистические устремления и цели, не говоря уже о воззрениях на эстетику и художественное творчество.

Манлио Мартинелли, последний из той группы учеников, кто в июне 1899 года записался на курсы в мастерскую Микели, запомнил, как Фаттори, посмотрев на то, что делал Амедео, не удержался от похвалы:

«Когда я появился у Микели, Дэдо рисовал натюрморт углем на обтянутом холстом картоне: вазу на фоне драпировки. Техника его рисунков нередко состояла в частичном заполнении листа пятнами цвета горелого хлеба, он работал густой или разбеленной чернью, как полутоном. Фаттори рассмотрел рисунок и очень хвалил».

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.