Е Печегина - Политический кризис в России в начале ХХ века в дневниках Николая II Страница 5

Николай справился с революцией. Пережив бурю, «правые» уже не думают о смене монарха на престоле, но пришла пора убирать либералов. Снова на слуху уже известное выражение: «Витте сделал свое дело…»[13, 268]

В борьбу против Витте вступает и великий князь Николай Николаевич, еще вчера и обнимавший министра, и славивший Манифест, – он теперь его враг. Эта борьба изменила царя – теперь он, отстаивая данные ему Богом права, сражается за народ и династию. Николай стремится держать все в своих руках. Меняется и его настроение в письмах к матери: теперь они более воинственные: «Я хочу видеть свои полки и начну, по очереди, с Семеновского… Был смотр любимым Нижегородцам… Смотр офицерам конной гвардии… Смотр морскому гвардейскому экипажу»[14, 112]. О Витте император говорит, что «никогда не видел такого хамелеона – человека, меняющего свои убеждения, как он [Витте]. Благодаря этому свойству характера почти никто больше ему не верит»[18, 112].

В апреле министр вручает Николаю прошение об отставке, и Николай с удовольствием ему отвечает: «Граф Сергей Юльевич! Вчера утром я получил письмо ваше, в котором вы просите об увольнении от всех занимаемых должностей. Я изъявляю согласие на вашу просьбу. Николай»[15, 112]. Император доволен произошедшим – неугодный министр отстранен от власти.

23 апреля 1906 г. были утверждены Основные государственные законы Российской империи. Через три недели после манифеста правительство амнистировало политических заключенных, кроме осужденных за терроризм, а через месяц с небольшим отменило предварительную цензуру. После опубликования манифестов забастовки пошли на убыль. Армия сохранила верность царю и вооруженные восстания были подавлены.

Закончилась первая революция, которая по существу была репетицией будущего – того, что случится через 12 лет. По предостережение прошло даром. Но император и его супруга так и не поняли, что революцию усмирили не пули, а буквы на бумаге, которые написал его министр и которые подписал Николай. Мудрый Витте уже тогда предсказал: это погубит царскую семью. Сидя в своем кабинете и размышляя над событиями эпохи, он написал страшные слова: «Можно пролить много крови, но в этой крови можно и самому погибнуть…И погубить своего первородного, чистого младенца, сына-наследника… Дай Бог, чтоб сие было не так. Во всяком случае, чтобы я не увидел подобных ужасов»[16, 115]. Витте ясно осознавал происходящее, но все попытки показать все ужасы происходящего императору отвергались самодержцем.

В 1898 году российский император обратился к правительствам Европы с предложениями подписать соглашения о сохранении всеобщего мира и установлении пределов постоянного роста вооружений. В 1899 и 1907 годах состоялись Гаагские конференции мира. По его инициативе и при его поддержке в 1899 году прошла Первая Всемирная Конференция мира для обсуждения вопросов сохранения мира и сокращения вооружений. После этого был учреждён Постоянный арбитражный суд – первый суд в Гааге.

В 1900 году Николай II отправил русские войска на подавление Ихэтуаньского восстания совместно с войсками других европейских держав, Японии и США. Аренда Россией Ляодунского полуострова, постройка Китайско-Восточной железной дороги и основание морской базы в Порт-Артуре, растущее влияние России в Манчжурии послужили причиной нападения в 1904 году Японии, которая также претендовала на Манчжурию.

В 1904 году началась первая его война – русско-японская. Сын «Миротворца», так ненавидевший войну, решает воевать.

Впоследствии Витте вспоминал, что Николая толкали на захваты земель в Маньчжурии, уговаривали, что маленькая Япония никогда не осмелится напасть на Россию. Витте и мать объясняют ему опасность ситуации. Николай соглашается и предлагает министру составить проект урегулирования отношений с Японией. Царь уезжает в Польшу, в охотничий замок, и вместо того, чтобы сосредоточить свое внимание на решении острых проблем своего времени, отправляется на охоту. В это же время переговоры с Японией, за которые ратовали мать и Витте, провалены. Но император по-прежнему спокоен – в своем дневнике он пишет: «26 января 1904 года… В 8 часов поехал в театр – шла «Русалка». Очень хороша», – затем вскользь упоминает о назревшей войне – «вернувшись домой, получил от Алексеева телеграмму с известием, что этой ночью японские миноносцы произвели атаку на стоявших на рейде «Цесаревича», «Палладу» и т. д. и причинили пробоины» [17, 90] Император искренне удивляется тому, что война не была объявлена, но сам тот факт, что переговоры с Японией были провалены не навели его на мысль, что война была неизбежна.

Николай пребывает в спокойном расположении духа, его уверили – японцы воевать не умеют. И его министры спорят: сколько японских солдат стоят одного русского солдата – два или полтора.

Но уже вскоре после невиданного поражения русской армии и гибели флота ему приходится записать в дневнике: «Больно и тяжело»[18, 56] Тяжёлое положение царского правительства после русско-японской войны побудили германскую дипломатию сделать в июле 1905 г. ещё одну попытку оторвать Россию от Франции и заключить русско-германский союз. Вильгельм II предложил Николаю II встретиться в июле 1905 г. в финляндских шхерах, около острова Бьёрке. Николай согласился, и на встрече подписал договор. Но когда вернулся в Петербург отказался от него, так как мир с Японией был уже подписан.

Поражение в русско-японской войне и последующее жестокое подавление революции 1905-1907 гг. привели к падению авторитета императора в кругах интеллигенции и дворянства, настолько что даже в среде монархистов витали идеи о замене Николая II на другого Романова.

Две первые Государственные думы, созданные при императоре, оказались неспособны вести регулярную законодательную работу – противоречия между депутатами с одной стороны, и думой с императором с другой, были непреодолимы. Сразу же после открытия, в ответном адресе на тронную речь Николая II думцы потребовали ликвидации Государственного совета (верхней палаты парламента), передачи крестьянам удельных (частных владений Романовых), монастырских и казенных земель.

19 мая 1906 104 депутата Трудовой группы выдвинули проект земельной реформы (проект 104-х), содержание которого сводилось к конфискации помещичьих земель и национализации всей земли. В этот момент и произошло назначения П. А. Столыпина министром внутренних дел (26 апреля 1906 г). Министерство внутренних дел определяло в первую очередь внутреннюю политику правительства; Столыпин сохранил этот пост и тогда, когда 6 июля 1906 он сменил И. Л. Горемыкина на посту председателя Совета министров. Судьбы I Думы и Столыпина оказались полностью взаимосвязаны. Ее роспуск и его назначение на пост премьера произошли день в день – 8 июля 1906 г.

Аграрная политика Столыпина, жестокое подавление революции, яркие и провокационные речи во II Думе сделали его кумиром всей контрреволюции, это явилось причиной того, что по престижу и влиянию со Столыпиным в это время никто не мог сравниться.

Вторая дума оказалась ещё более левой чем первая, так как в выборах участвовали социал-демократы и эсеры, бойкотировавшие первую думу. В правительстве созревала идея о роспуске думы и изменении избирательного закона. Готовя переворот, П. А. Столыпин собирался не уничтожить Думу, а изменить ее состав. Это был новый этап в его деятельности. В мае 1907 г. начались секретные заседания Совета министров, на которых даже не велось протоколов. Об их итогах Столыпин устно докладывал царю. Обсуждались вопросы: как и когда распустить II Думу.

Поводом для роспуска стали действия социал-демократов. 5 мая на квартире члена думы от РСДРП Озоля была полицией обнаружена сходка 35 социал-демократов и около 30 солдат петербургского гарнизона. Кроме того, полицией были обнаружены различные пропагандистские материалы, призывающие к насильственному свержению государственного строя, различные наказы от солдат воинских частей и фальшивые паспорта. 1 июня Столыпин и председатель Санкт-Петербургской судебной палаты потребовали от Думы отстранения всего состава социал-демократической фракции от заседаний думы и снятия неприкосновенности с 16 членов РСДРП. Дума не согласилась на требование правительства. Результатом этого стал манифест Николая II о роспуске II Думы, который был опубликован 3 июня 1907 г. и одновременно – Положение о выборах в Думу, то есть новый избирательный закон. В манифесте указывался также и срок открытия новой Думы – 1 ноября 1907 г.

Акт 3 июня 1907 г. был государственным переворотом: он был совершен в нарушение манифеста 17 октября 1905 г. и Основных законов 1906 г., согласно которым ни один новый закон не мог быть принят без санкции Государственной думы. «Третьеиюньский переворот» обозначил завершение первой российской революции.

Аграрная реформа не была творением Столыпина. С 1902 по 1905 годы разработкой нового аграрного законодательства на государственном уровне занимались и государственные деятели и учёные России: Вл. И. Гурко, С. Ю. Витте, И. Л. Горемыкин, А. В. Кривошеий, П. А. Столыпин, П. П. Мигулин, Н. Н. Кутлер и А. А. Кауфман. Вопрос упразднения общины ставился самой жизнью. В разгар революции Н. Н. Кутлер предлагал даже проект отчуждения части помещичьих земель. С 1 января 1907 года стал практически применяться закон о свободном выходе крестьян из общины (Столыпинская аграрная реформа). Дарование крестьянам права свободно распоряжаться своею землей и упразднение общин имело огромное государственное значение, но реформа не была завершена, и не могла завершиться, крестьянин не стал собственником земли на всей территории страны, крестьяне массово выходили из общины и возвращались обратно. А Столыпин стремился наделить землей одних крестьян за счет других и прежде всего сохранить помещичье землевладение, закрывавшее путь к свободному фермерскому хозяйствованию. Это было лишь полурешение задачи.