Александр Брагинский - Жерар Депардье. Чрезмерный человек Страница 5

– Надо понять, что детство, проведенное в Шатору, – это не вымысел, призванный привнести патетический смысл в суть моей биографии. Это был мой мир, и он им остался: улица, пропойцы, преступники, которые, если повезет, возвращались в город после отсидки. Я по-прежнему принадлежу к большой уличной семье. С ней трудно порвать, она тебя крепко держит в руках, и это то самое лучшее, что есть в тебе. Мне было хорошо в своей шайке, с натовскими солдатами, проститутками, которые их обслуживали. Это не был мир закоренелых негодяев и бандитов. Но это был иной мир. В нем я научился жить без вожжей, с ощущением полной свободы, которая дана только актерам, переходящим от одной роли к другой. Если у тебя было такое детство, то нетронутыми и неиспорченными остаются эмоции, и когда становишься актером, это очень помогает.

Таким образом, Жерар Депардье еще подростком становится мужчиной, взрослым человеком, привыкшим самостоятельно отвечать за свои поступки. Видя, как некоторые его приятели быстро и надолго оказываются за решеткой, он понимает, что и его ожидает такая же участь, если он не вырвется из Шатору. Для начала ему приходит в голову идея попутешествовать по Франции. Денег у него мало, но зато известно, что существует автостоп. Только есть одна загвоздка: захотят ли владельцы машин взять его, он всегда ведь пугал своей брутальной внешностью тех, кто его не знал.

Еще раньше, попадая в полицейский участок, он научился валять Ваньку, морочить голову жандармам, разыгрывая то тихоню, то умственно отсталого парня. «Да ты настоящий артист!» – слышал он насмешливые реплики стражей порядка. Жерар очень гордился, когда ему удавалось провести фараонов. Вот и теперь, выйдя на шоссе и поднимая вверх большой палец, он представляется то сиротой, спешащим на похороны любимой бабули, то глухонемым, чтобы избежать лишних вопросов. С помощью таких вот несложных превращений ему удалось объездить всю страну. Но первым делом он отправился посмотреть на море, на Лазурный берег, где с помощью случайного знакомого устроился «пляжным гарсоном», то есть мальчиком на побегушках для богатых отдыхающих. Он перетаскивает лежаки, подносит лимонад и круасаны, спускает лодки на воду… Его тело покрывается красивым шоколадным загаром, а волосы выгорают и становятся еще более светлыми. Спит он тут же на пляже. Хозяин им доволен, и хотя платит мало, зато не претендует на чаевые. Но вот купальный сезон закончился и Жерар отправился автостопом дальше в путь. Этот светловолосый загорелый здоровяк с живыми глазами не внушает никаких подозрений водителям. К тому же он знает массу забавных историй. Поработав на «пляже миллионеров», он навидался там всякого. (Мог ли он тогда подумать, что пройдет совсем немного времени, и он сам будет загорать на таком пляже?)

Переезжая из города в город, он пробует разные возможности заработать денег. Раздобыв поддельное свидетельство слепого, некоторое время торгует мылом. Бизнес идет плохо: денег у него достаточно лишь на еду и номер в гостинице. В конце концов, Жерар решает вернуться в отчий дом.

За время его отсутствия здесь ничего не изменилось, и вскоре его охватывает неудержимое желание снова сбежать, куда глаза глядят. Мать настаивает, чтобы он приобрел какую-нибудь профессию. Жерар соглашается пойти учиться на печатника. Теперь его вторым домом становится типография с ее привычным запахом краски и машинным грохотом.

Но эта жизнь его совершенно не устраивает, поэтому вечера он все чаще проводит в загулах. Стенания матери не доходят до него. Более того, озлобляют. «Я пил тогда все, что придется, – вспоминал он в интервью еженедельнику „Пуэн“, – водку, виски, красное, розовое, белое вино. Шлялся с приятелями по сельским праздникам. Упивался до посинения». Однажды в коматозном состоянии его доставят в больницу. Приведя своего пациента в чувство, врач без всяких обиняков говорит ему, что если это повторится, он не уверен, что сумеет вернуть парня с того света. Он не пугает его, он предупреждает. Если тот хочет жить, надо перестать пить. Глупо помирать в таком возрасте!

Жерар внимательно слушает. Слова врача звучат, как приговор без права на обжалование. Впервые он отдает себе отчет, что оказался в тупике и если сам из него не выберется, то может и погибнуть. «Я больше не мог находиться в Шатору. Мне нужно было немедленно изменить свою жизнь», – вспоминает Депардье. К тому же он состоял на учете в местной полиции, и если в городе или округе совершалось что-либо противозаконное, его тут же тащили в участок.

И тут в его судьбу вмешивается счастливый случай. Это он приводит его на вокзал, где на перроне Жерар обнаруживает с чемоданом в руке бывшего соученика Мими – Мишеля Пилорже, сына известного в городе врача. Тот рассказывает, что едет в Париж, чтобы поступить в театральную школу. Мишель хочет стать актером. Не желает ли Жерар присоединиться к нему? Он, Мишель, уверен, что у него это здорово получится. Вспоминая свои «роли» на дорогах Франции, Жерар задумчиво кивает. Мишель говорит, что у его братьев-студентов есть квартира, а где живут трое, всегда найдется место и для четвертого. Жерар обещает подумать. А что думать-то? На билет в один конец, в Париж, денег у него хватит. В Архитектурном институте столицы учится Ален, но у него негде жить. Придется воспользоваться приглашением Мишеля.

Так осенью 1965 года с легким рюкзаком за плечами он выйдет на Аустерлицком вокзале Парижа и отправится по указанному адресу на улицу Гласьер, 54. Его встретят тепло, по-дружески.

Так открылась новая страница в жизни будущей звезды.

Глава 2

Годы учения сына Деде

Мишель Пилорже решил поступить в театральную школу Дюлена, существовавшую при Национальном народном театре (ТНП). Учение было платным, поэтому занимались тут дети богатых родителей. Жерар же был гол как сокол. Опытный глаз профессора Люсьена Арно сразу выделяет этого неотесанного, дремучего парня среди остального контингента абитуриентов. Он просит Жерара прочитать ему что-нибудь наизусть. Тот только пожимает плечами. Ну, тогда, может быть, он им что-нибудь покажет? Вот это ему сделать куда проще, и он недурно справился со своим первым в жизни «этюдом». Ему делают исключение и разрешают посещать школу бесплатно три раза в неделю. И в дальнейшем, в так называемых «этюдах», он будет демонстрировать полную раскрепощенность, тогда как его товарищи по классу актерского мастерства выглядят часто зажатыми, ходульными, маловыразительными. Люсьен Арно все более усложняет задачи, и его новый ученик превосходно с ними справляется. Возможно, ему просто не мешает тот груз условностей, которые привносят образование и воспитание, для него – это игра, очень интересная игра, когда он внезапно ощущает поразительное чувство свободы, головокружительное чувство!

Жерару становится все более очевидно, что отсутствие образования превращается в преграду, которая помешает в дальнейшем его карьере. Значит, надо учиться! С обычным своим пылом он набрасывается на книги, бегает по театрам, смотрит фильмы. Участвовать в обсуждении прочитанного и увиденного он пока не решается, но сказать, нравится ему или нет пьеса, роман, фильм, может и не уходит от разговора. На курсе Арно он – самая колоритная и непредсказуемая фигура. «Поначалу я и понятия не имел, кто такие Ипполит, Андромаха, Федра. Я думал, что это собачьи клички», – с обезоруживающей искренностью говорит он.

Немного угнетает вечное безденежье, но он как-то выкручивается. Окончивший Архитектурный институт старший брат Ален немного помогает ему. Да еще иногда подбрасывает деньжат приятель по Шатору, который держит бистро под названием «Метод». Позднее Ален говорил, что если бы не театр, его брат плохо бы кончил.

Через некоторое время Жерар переходит на курсы Жана-Лорана Коше, куда его соблазнит уйти еще один земляк Мишель Аррийо. Здесь занимаются иначе, учат тексты, от всех студентов требуется соблюдение дисциплины. Коше безжалостно исключает всех, кто отлынивает от занятий, репетиций. И здесь Жерар освобождается от платы, зато он выполняет разные помрежевские обязанности, помогает ставить декорации в учебном театре. Верная помощница Коше Одетт Лор занимается с ним техникой движения, учит одеваться, заставляет ходить к парикмахеру. Владеть речью его научит врач-психолог Альфред Томатис, который порекомендует работать под музыку Моцарта. Жерар впитывает эти уроки, как губка. Классические герои становятся ему понятны, благодаря собственному жизненному опыту. Он так явно меняется на глазах, что вызывает не только удивление, но и восхищение у сокурсников.

На курсах Коше произойдет его встреча с Элизабет Гиньо, которая старше его на шесть лет. По материнской линии она принадлежит к старинной гренобльской аристократии. Ее отец Жан Гиньо – один из директоров Парижского транспортного управления. У Элизабет есть жених художник, ее ровесник. В одном из интервью Депардье называл их встречу с Элизабет «встречей двух миров-антиподов». Их разделяет огромная культурная пропасть. Но какое ему до этого дело, раз он влюблен и хочет добиться взаимности! Жерар неловко, но искренне ухаживает за ней. Поначалу ее пугает этот верзила, рядом с которым она кажется еще меньше ростом. Но постепенно Элизабет уделяет ему все больше внимания. Ее смущают не родовые «корни» Жерара, не его необразованность (в конце концов, это все наживное), а то, что она старше. Пока эта разница в годах не имеет большого значения, но со временем, трезво размышляет она, это может сыграть свою негативную роль. Психологический факультет Парижского университета привил Элизабет навыки анализа жизненных ситуаций. Перед ней был брильянт, огранить который не представляло труда. В отличие от других ее поклонников, этот двадцатилетний парень довольно быстро заговорил о браке, о том, что ему нужна семья, что иначе он не может жить. Это было очаровательно и наивно. Но ей 26 лет, пора уже завести семью, детей. «Он обладал эмоциональной правдой поведения, – скажет она позднее, – а я, видимо, именно это подсознательно искала… Очень скоро стало ясно, что мы будем вместе. Жерар оказался последней фишкой в моей жизненной головоломке». Так или иначе, но прежний ее жених получает отставку. По мнению Мишеля Пилорже, который очень гордился успехами своего приятеля, «любовь окончательно вытащит его из ямы, в которой Жерар пребывал в Шатору». Особенно после того, как он на каникулах побывает в родном городе, где все переменилось. Американцы покидали Шатору: база была закрыта. Процветанию города пришел конец, и они забирают с собой все, даже срезают газон и перевозят его в место новой дислокации базы в ФРГ. Таково было одно из последствий выхода Франции из военной организации НАТО. В одном из баров, сохранившем американское название «The Pub», Жерар ввязывается в драку. Полицейские не могут справиться с ним. Во время потасовки Жерар сбивает с одного из ажанов символ его достоинства и власти – кепи – и ему предъявляется обвинение в оскорблении служителя порядка. Скверная репутация в прошлом очень вредит ему и на сей раз. Он уже совершеннолетний, и его вполне можно надолго упрятать в тюрьму. Нанятый адвокат, ссылаясь на политическую ситуацию после майских событий (1968 года) в Париже (в которых Жерар, кстати сказать, не принимал участия, утверждая, что начавшие бунт студенты просто «с жиру бесятся»), не без труда добивается снисхождения суда: Жерар отделывается штрафом в размере 300 франков. Эти деньги за него вносит все тот же Мишель Пилорже.