Вениамин Фильштинский - Открытая педагогика Страница 6

Разумеется, это была не только проверка культуры абитуриента, а еще одна возможность посмотреть на них вблизи, увидеть крупным планом. Скажем, у Сережи К. оказался дергающийся глаз, чего раньше не замечалось…

Катя Р. огорчила неподвижным, неинтересным лицом.

Это еще одна письменная работа. Но теперь она пишется в классе. Задачи этого сочинения: продолжить проверку человеческой содержательности абитуриентов, жизненного опыта, их склонности к психологическому анализу, к самоанализу. Это была более показательная работа, чем домашняя, потому что надо было, получив тему, тут же на нее откликнуться.

Костя X. «Мой крест». Сочинение о том, как от волнения он упал в обморок, когда его крестили (уже во взрослом возрасте).

Маша Ж. «Роды собаки». Много деталей, свидетельствующих о ее наблюдательности.

Андрей П. «Ностальгия по Парижу». Парень был в Париже!

Илья Ш. «Как я родился». Соригинальничал, конечно, но написал с воображением. Он, мол, помнит момент своего рождения.

Многие работы были по-настоящему сильные.

Вот опыт переживания у Владимира Т.:

«Ну что ж! Есть в моей жизни грех, вспомнить который не очень-то приятно. Это было со мной на службе в военно-морском флоте. Тогда я был уже переведен на берег, служил в штабе чертежником-делопроизводителем. В этот вечер я сидел у себя в кабинете и чем-то занимался. Вдруг из фойе меня позвал мой сослуживец. Хорошо помню его радостный вопль, выражавший неожиданность и азарт. Я, разумеется, выскочил из кабинета. Я увидел радостную физиономию моего друга, потом — в узком коридорчике — загнанную в угол крысу. Она вся съежилась и ожидала дальнейшего. Деваться ей было некуда — с трех сторон были стены, а четвертую закрывал собой мой друг. Я сразу сориентировался и бросился за шваброй. Мы развлекались минут десять. Потом полудохлую крысу выбросили на улицу, на снег. Я вернулся к себе и почувствовал себя как-то неуютно. Чуть погодя я понял, из-за чего это было. Вышел на улицу в чем был. Крыса лежала на снегу, свернувшись клубочком, и попискивала. Я попытался подобрать ее, но она заковыляла от меня в сторону. За ней по следу на снегу тянулась ленточка крови. Я приволок ее в дом, в тепло. Пытался ухаживать, как за больным человеком. Помню, я сидел напротив коробки с нею и проклинал, как мог, себя самого. Представлял свое лицо в момент, когда играл в хоккей с крысой вместо шайбы — озверевший, одичавший, оболваненный. И вспомнил я тогда свое обещание матери перед уходом в армию: вернусь таким же нормальным, как был…». Миша Т.:

«В феврале 1987 года я был на съемках в Таджикистане, в городе Душанбе. Работал в картине «Афганский излом». На Востоке я был первый раз, все интересно, необычно. Экзотический базар с ослами и верблюдами, жара в феврале. Мы отработали дней пять, и вдруг началась война. Началось все очень неожиданно, никто даже и не подозревал. Мы приехали со съемок в 16.00. И дальнейшее сначала наблюдали из гостиничного окна, как по телевизору. Здоровое такое окно… Часов в пять на площади вдруг появились небольшие группы людей. Они сходились на площадь со всего города, с цепями, палками, камнями. Мы сначала подумали, что это какой-то национальный праздник или какая-нибудь демонстрация, но они начали избивать людей, в основном, русских. Разгар дня — на площади было много людей, которые шли с работы, гуляли, отдыхали. А таджики перекрыли площадь со всех сторон и начали их избивать жестоко. Били молоденьких девушек. Те катались по земле и кричали. Били их ногами. Я помню, они перевернули детскую коляску, ребенок покатился по земле, они его не тронули почему-то, избивали мать. Потом они перекрыли движение и стали крушить машины, автобусы, троллейбусы. Они остановили автобус, разбили камнями стекла и приказали русским оставаться в автобусе, а остальным выйти. Потом автобус подожгли. Их было очень много потом… Они шли по площади. Сплошная такая черная масса крушила все на своем пути. Я первый раз в жизни видел толпу, это страшно. У них было оружие, они стреляли. А еще у нас на глазах убили администратора съемочной группы выстрелом в голову. А через неделю после приезда в Ленинград умер от инфаркта оператор-постановщик. Я не хочу думать, кто во всем этом виноват. Просто мы потеряли Бога».

Увидеть такое, пережить и запомнить! Кажется, Миша Т. может стать хорошим актером…

Абитуриентам был предложен заранее обдуманный нами список отрывков. Цель — доразгадать, выявить, представить актерские индивидуальности абитуриентов в лучшем свете. Набралось двадцать отрывков.

Здесь были Островский, Чехов, а также «Слуга двух господ», «Преступление и наказание», «Трактирщица», «Жаворонок», «Безумный день», «Пигмалион», «Челкаш», «Ревизор». В общем-то, традиционный набор, но вот кому какую роль дать — для этого нужна точность предположения…

Программа третьего тура — «отрывки» — не всеми принимается безоговорочно. Хотя это придумано самим Станиславским. Причем, он предлагал проводить такого рода испытание со всей тщательностью, то есть не просто (как это делаем мы) смотреть отрывки в подборных, приблизительных костюмах, на малой сцене, а в скрупулезно точно пригнанных костюмах, в гриме (!), при полноценном театральном освещении, на большой сцене, в присутствии полного зала зрителей. Правда, на практике это не удавалось осуществить даже самому Константину Сергеевичу.

Авторитетнейший педагог, профессор В. В. Петров предлагает после второго тура не отрывки делать, а проводить особые контрольные уроки со всеми абитуриентами сразу. Такая методика подробно описана им в статье «Мастер набирает курс».[3] Как рассказывается в этой интересной статье, мастер и его помощник организуют веселую театральную игру, в ходе которой абитуриенты расковываются и проявляются очень свободно и разнообразно. Кроме того, тут есть и дополнительный эффект. Поступающие взаимодействуют в этой игре, смотрятся так или иначе вместе и представляют, таким образом, некую пробную модель будущего курса… Этот опыт, конечно, заслуживает внимания.

Однако проанализируем подробно наш третий тур. Итак…

На третий тур было допущено сорок пять человек. Надо выбрать из них двадцать. Можно сказать, судьба молодых людей в наших руках… Вот приметы особой торжественности заключительного тура. Огромное количество болельщиков. (Пришли посмотреть как на интересное захватывающее зрелище). Приемная комиссия в полном сборе, представители ректората, телевидение. Как руководитель будущего курса обращаюсь к гостям с просьбой поддержать творческие поиски абитуриентов на площадке и к самим абитуриентам — чтобы были внимательнее. Надо находиться в зале даже в тех случаях, когда идет не твой отрывок, потому что можешь понадобиться в любой момент. В итоге создается особая атмосфера творческого напряжения, особая праздничность. Поехали!

Проще всего — с прямыми попаданиями, то есть со случаями, когда нами были верно угаданы роли для абитуриентов. Тут сразу возникал эффект заразительности, талантливости. С радостью мы убеждались: этот парень или девушка могут быть актерами.

«Преступление и наказание». Маша Ж. — Сопя, Сережа К. — Раскольников. Несмотря на то, что отрывок очень сложный, мы попали точно в цель, и душа за этих двоих уже была спокойна — их нужно брать. А ведь про Машу порой говорили до этого: «Ну да, способный человек, А кто она с ее данными? Маленькая и ноги не ахти. Что, только травести?» Нет, уж если девушка может быть Соней Мармеладовой, то, значит, она многое может!

«Медведь» Чехова — попадание, что называется, «в десятку». Миша П. превзошел все наши ожидания по раскованности, по заразительности, по энергии. Юля К. этим отрывком тоже себя защитила. Впрочем, чтобы убедиться, что в ней есть не только инженюшная заразительность, но и воля, я еще предложил ей читать (заранее просил приготовить) стихи Ольги Берггольц. Юля это сделала хорошо, обнаружив и нерв, и волю, и страсть.

«Дядя Ваня». С Шурой Е., как и ожидалось, возникли проблемы. А вот Илья Ш. — Астров убедительно доказал, что с ним все в порядке.

Отрывок из «Леса» (Аксюша и Петр). Оба абитуриента до этого были сомнительны: и Андрей 3., и Вика М. — оба в середняках. Непонятно, что они такое. И вдруг сильный комедийный эффект. Оба оказались смешные, оба характерные. Они буквально ворвались в состав будущего класса.

Вероника Д. в «Безумном дне» проявила волю и самообладание. Судьба девочки была решена. В этом же отрывке, но уже в отрицательную сторону, решилась судьба Зои Ж. Она оказалась безвольной, незаразительной…

Ольга Р. В «Слуге двух господ» все признали, что она очень живая. Даже ее профиль, сильная курносость, нас смущавшие, были ей «прощены». К тому же куратор отрывка сказал, что она умная, работоспособная, обучаемая.