Елена Ленковская - Сокровища Рифейских гор Страница 6

(В мифах многих народов строение мира предстаёт именно в таком трёхчастном виде. Связывают все три уровня либо мировая гора, либо мировое древо — словно лестница, ведущая с неба на землю. Так что представления создателей пермского звериного стиля о строении Вселенной — не исключение.)

Верхний небесный мир представлен на чудских пластинках по-разному — ликом солнечной богини, орла, души-птицы, или же головами небесных лосей. В мире Земном, повелительницей которого является богиня-мать, обитают люди, человеколоси, пушные звери.

Внизу, под ногами древнего женского божества — ящер. Он обозначает границу Нижнего, невидимого, мира. Ящер и сам наполовину невидим, он — существо-«половинник». (У половинника, в отличие от обитателей Земного мира, всегда показаны только две ноги, а две другие — скрыты в Нижнем мире.)

Впрочем, не только ящер представляет на чудских пластинках Нижний мир. Ни в одном зверином стиле мира, кроме пермского, нет такого многонаселённого подземного царства. Монстры, олицетворяющих собой дикую природную мощь земли, напоминают то змей и ящериц, то рыб, то пауков.

Изучая существ, населяющих нижний этаж культовых бронзовых бляшек, один из самых первых исследователей пермского звериного стиля Дмитрий Николаевич Анучин (1843–1923) написал: «Можно считать несомненным, что среди приуральской чуди было широко распространено представление о каком-то мифическом звере с некоторыми признаками гада с удлиненной головой, вооруженной рогами и напоминающей отчасти крокодилью или носорожью, с вытянутым туловищем, покрытым чешуями и щитками вдоль спины, и оканчивающимся более или менее коротким хвостом».

Только представь себе, через несколько десятилетий после того, как были написаны эти строки, учёные палеонтологи в Прикамье и в Приуралье нашли останки пермских ящеров с подобными внешними признаками!

Шумящие и блестящие

У тебя могло сложиться впечатление, что древние металлурги только и занимались тем, что отливали «модели Вселенной» размером с ладонь. Однако не все чудские находки имеют культовое предназначение и прямо отражают космогонические представления своих изготовителей.

Многие предметы звериного стиля — вещи прикладные: или служили украшениями (и по совместительству — оберегами), или просто были нужны в быту. Большинство из них обнаружено в могильниках и на поселениях, в то время как прорезные ажурные пластинки находили исключительно в местах древних святилищ.

Ясно, что пластинки являлись общинной собственностью и играли важную роль в древних коллективных обрядах: древние покойники с собой в загробный мир их забрать не могли, даже если б захотели. А вот предметы прикладные, вещи личные их владельцы в те времена имели обыкновение после смерти прихватывать с собой.

Что же это за вещицы? Украшения костюма — подвески, пронизки, бляшки головного убора и поясного набора, застёжки, пряжки. Личные обереги, отражавшие представления тогдашнего человека о смерти, душе и загробной жизни. Снабжённые изображениями животных и птиц топоры, кинжалы, мечи, рукояти ножей и плёток, пряслица-грузики для веретен, части конской сбруи. Гребни, ложки, туалетные ложечки-«копоушки» (ушные ковырялки).

Признаться, я немного преувеличиваю. Не все перечисленные предметы клали древние в могилу вместе с покойником. Может нужны были ему с собой игольницы и копоушки, может нет — тут я точно не знаю, врать не буду. Часть этих вещей — ещё раз повторю — найдена просто в местах древних поселений.

Давай-ка лучше поговорим об украшениях! А то у нас всё то ящерах, то о покойниках речь…

Предметы чудской «бижутерии», выполненные в пермском зверином стиле, довольно разнообразны. В основном это подвески и пронизки. Многие из них после отливки отшлифованы до блеска, и даже обработаны резцом. Блеск, также как и звон металла, отпугивал злых духов — потому древние любили украшать себя шумящими подвесками, которые свои бряцаньем и сверканьем охраняли человека от недружественных сил.

Среди шумящих украшений особое место занимали плоские коньковые подвески.

Такие подвески пришивались на плече или груди, или же подвязывались к поясу на кожаных ремешках. Они были связаны с культом коня, являющегося символом солнца, плодородия, источником всех жизненных благ. Каждую подвеску украшала пара конских голов. Коньки эти повёрнуты друг к другу гривами, а их спины слиты воедино. Такой вот древний Тяни-Толкай, вместо ног у которого — бахрома из цепочек. На концах цепочек — так называемые привески в виде колокольчиков или в форме утиных лапок (отголосок мифологических представлений финно-угров об утке, участвовавшей в сотворении мира).

Кроме коньковых встречаются также подвески-обереги с одиночными фигурками летящих птиц с личиной на груди. А на полых пронизках (специальных «фенечках», которые имеют отверстия для продергивания (пронизывания) ремешка или нити), изображались плывущие лебеди или утки. Или — крылатые собаки!

Кого только из зверей и пернатых не встретишь на предметах, выполненных мастерами пермского звериного стиля — водоплавающие гуси-лебеди, лесные тетерев да глухарь, хищный филин, медведи (вот кого особенно много!), лошади, соболь с куницей. Про лосей ты уже знаешь. И про пауков — не забудь, даже они встречаются.

Эхо древней традиции

Отголоски пермского звериного стиля долго звучали в народном уральском быту. Вплоть до самого ХХ века коми-пермяки и проживавшие рядом с ними русские крестьяне украшали свои дома резными фигурами коней и птиц: деревянные коньки-охлупни на крышах бревенчатых изб «вышли» именно из древних бронзовых прототипов.

Схожие фигурки помещали на флюгерах и шестах, поставленных около изб, на деревянных сосудах, особенно солонках. Их ковали из железа, отливали из меди, гравировали и вырубали наметаллических пластинах, выдавливали или выскабливали на бересте. У манси фигуры животных сохранялись в костюме шаманов.

После христианизации здешних народов «шаманские изображения» неожиданно обрели новую жизнь в… иконах и знаменитой пермской деревянной церковной скульптуре XVII–XIX веков.(О пермской деревянной скульптуре и о том, правда ли, что сквозь лики вырезанных из дерева святых проглядывают черты древних идолов, читай на страницах раздела «Пермские боги»).

Сегодня предметы пермского звериного стиля можно увидеть не только в музеях Пермского края, но и в Эрмитаже, Государственном историческом музее, Музее антропологии и этнографии. Отдельные экспонаты до революции были вывезены за пределы России: некоторые из них хранятся в музеях Финляндии.

Глава третья

ПЕРМСКИЕ БОГИ

Каждый любитель искусства в душе немного доктор Ватсон. А уж каждый знаток — непременно Шерлок Холмс, по крайней мере, поклонник этого знаменитого виртуоза частного сыска. Для искусствоведа столь же важны наблюдательность, интуиция, хорошая зрительная память, как и для сыщика. Чтобы отнести произведение к тому или иному времени, подтвердить авторство, установить подлинник перед нами или позднейшая копия, эксперты проводят расследование (так называемую атрибуцию). Правда, приметы во время этого расследования будут стилистическими признаками, а вещественные доказательства — археологическими находками.

Впрочем, необязательно археологическими: «вещественные доказательства» могут лежать на поверхности, не замеченные никем. Так случилось с древнерусской иконописью: она была заново «открыта» миру только в начале ХХ века, ведь долгое время подлинные шедевры были вне поля зрения не только широкой мировой общественности, но и специалистов.

Так произошло и с пермской деревянной скульптурой.

Христос с лицом татарина

Человек, который обратил внимание на пермскую церковную деревянную скульптуру и многие годы жизни отдал затем составлению коллекции — Николай Николаевич Серебренников. Он был директором сельского музея в Пермской губернии. Первые строки его воспоминаний об удивительной находке вполне могли бы показаться началом целой детективной истории: «Минуло более сорока лет, но отчетливо помню тот случай. Произошел он в селе Ильинском Пермской губернии в 1922 году. Усталый, шёл я тогда к себе домой. Дул порывистый ветер. У сельской околицы на кладбищенской часовне привычно хлопали ставни окон. Вдруг заметил: против обыкновения, стучат не только ставни, но и створки дверей. Нехотя свернул посмотреть, в чем дело, и неожиданно увидел такое, что крайне поразило меня. Главную стену в часовне занимали пять деревянных скульптур… Особенно удивила меня фигура Христа с лицом татарина».