Связной - Бодров Сергей Сергеевич Страница 6

– Здравствуй, Алик.

– Здравствуй.

– С выпиской тебя.

– Вам того же.

– Алик, тема насчет казны возникла.

– У кого?

– Костя спрашивает.

– Казну менты забрали. Пусть у них спрашивает.

– Алик, говорят, что не забирали. Надо возвращать казну как-то.

Что-то они там еще сказали, а Дина видела, как папины пальцы щелкнули окурком и тот полетел прямо на пиджак незнакомому парню.

– Поехали, пап, я писать хочу, – Дина застучала в окошко.

Парень посмотрел на Дину, потом на пиджак, но дядя Миша уже открыл дверь, папа сел, и они наконец поехали.

Дома уже все было готово, салаты нарезаны, рыба под фольгой. Света сидела на огромной кухне, следила за мясом в духовке, слушала музыку. Что-то их долго не было. Зазвонил телефон. Пока Света думала, подходить или нет, включился автоответчик, и бабушка заверещала:

– Наташенька, доча… Наташа, Алик, вы приехали, нет?..

– Нет, не приехали еще, – противным голосом сказала в трубку Света. – Ни Наташенька, ни Аличка.

Бабушка, видимо, смутилась, и Света продолжала подружелюбнее.

– Не знаю… Как ты? Чего делаешь?.. Не знаю я во сколько; как приедут, так вернусь… Ну да, еще чего… Да не буду я тут сидеть… Все, пока. Лекарства выпила? Давай.

Машина въехала во двор, как раз когда выгружались гости – Витек и Артур с какой-то девицей. Витек был с цветами и в костюме, все снова начали целоваться и поздравлять папу. Дина решила держать его за руку, чтобы было все-таки понятно, кто есть кто.

Света посмотрела в окно, потом на себя в зеркало и пошла открывать дверь. Гости с шумом ввалились. Сначала прибежала мама:

– Ой, доченька, мясо, наверное, пересохло все…

– Естественно. Его же не три часа готовят.

– Так там же ждали сколько! Ужас! Я уж измыкалась вся. – Мама вытащила противень.

– Ну привыкай, поди не в последний раз.

Мама не успела отреагировать – в дверях появился Алик.

– Привет, – улыбнулся он Свете.

– Привет.

– Привет, Свет, – помахал Толик.

– Здрасьте.

Потом прибежала Дина и попыталась ухватить какой-то кусок с тарелки.

– Можно не трогать? – ледяным голосом осекла ее Света.

– Ма-ам, а чего она тут командует?

– Иди за стол, сейчас все принесу, – вступилась мама. – Нечего куски хватать.

Мясо выложили, посыпали зеленью.

– Как бабушка?

– Нормально. Позвони ей.

– Ладно. Ну пойдем… А ты свеклу сварила?

– Сварила. И белье погладила вам.

– Да я бы сама погладила, Господи…

– Мужу своему рубашки погладь. Я их не трогала. И так уже как Золушка у вас.

– Доча, прекрати, пойдем, бери рыбу.

Гости выпивали, сидели кто где, Артур с девушкой курили что-то вонючее на балконе, музыка была хорошая. Алик и Наташа танцевали. Света выждала и помахала ей из коридора. Наташа выбежала.

– Пошла уже? Кур взяла? На деньги вот, бабушке отдай.

– Спасибо. Ну ты позвонишь?

– Позвоню завтра. Дину встретишь из школы?

– У меня тренировка.

– Хорошо, из музыкальной забери тогда. Наташа поцеловала дочку.

– Пока.

Дина, хотя ей пора уже было спать, рисовала за журнальным столиком. Рисунок предназначался папе в подарок и изображал кирпичное здание с решетками на окнах. Из одного окошка смело спускался на канате красивый человек с сигареткой в зубах. Внизу лежали поверженные враги и стояла небольшая девочка, похожая на принцессу.

– Ну вот, а Нина Павловна, причем у самой-то сын в аэропорту работает, что-то там по самолетам, какие-то перевозки, небось так там воруют, что мало не покажется, – нудела бабушка, раскладывая продукты.

Света особенно не слушала, смотрела по телевизору концерт Цоя и ела виноград. На столе стояли пакеты с едой, которые она принесла.

– И говорит мне, как же тебе, Нина, повезло, такой зять, так зарабатывает хорошо… Как будто она живете ними…

– А ты поменьше трепись со своей Ниной Палной.

– Я ей хоть слово сказала? Сколько он зарабатывает, чего он там делает… Я и сама знать не знаю… Нет, ну он же такой богатый, да как тебе повезло…

– Да уж, редкая удача.

– Ну, ладно тебе, Свет, парень-то он неплохой…

– Ага. Только ссытся и глухой.

– …И помогает все-таки, и продукты, и деньги дает…

– Ворованные. Хороших парней не сажают.

– Ой, сейчас знаешь как… Оговорил кто-нибудь, завистников знаешь сколько… Все-таки отпустили сразу почти.

– Денег заплатил, и отпустили. Ладно, дай послушать…

На экране, стиснув микрофон и глядя куда-то сквозь зал, пел Цой. Люди бесновались у сцены.

– Вот человек был… Ой, ба, почему только самые лучшие умирают…

Наташа не спала, лежала счастливая, смотрела в потолок. Алик обнимал ее татуированной рукой. Телевизор работал без звука, песня подходила к концу, народ махал майками и горящими зажигалками. Наташа дотянулась до пульта, экран погас.

Наташа со Светой заканчивали уборку, вытирали посуду.

– Мам, а он тебе посудомоечную машину не может купить?

– А зачем мне? – удивилась Наташа. – Что деньги-то тратить.

– Да, действительно. И так нелегко достаются.

– Ну что ты, в самом деле…

Наташа, кажется, расстроилась, вышла из кухни. Света вытерла последние тарелки, пошла прилегла к маме на кровать, перед телевизором. Переключила на биатлон.

– Мам, а ты на лыжах-то каталась хоть раз?

– Ну, в общем, да.

– Везет.

– Да ничего трудного, я не любила, правда.

Света горько усмехнулась.

– Тебе бы пацаном родиться. Стрельба, лыжи… Как в секции дела?

– «В секции…» Твоя дочь, между прочим, кандидат в мастера спорта. Уже месяц. Чтоб вы знали.

– Да ты что? Поздравляю, доченька, – Наташа погладила дочь по голове. – Ты вообще девочка у меня способная. Был бы еще отец нормальный, детство нормальное…

– О, Господи…

Наташа замолкла, стала красить ногти.

– Вот Динку бы, может, тоже в какую секцию отправить…

– Да уж не мешало бы. А то растет как сорняк.

– Ну, ты тоже уже! Она на скрипке занимается, к педагогу ходит, рисует.

– Ты ее рисунки видела? Ей скоро к психоаналитику ходить надо будет.

Наташа сушила ногти, смотрела женский журнал.

– Доченька, можешь мне сигаретку прикурить? А то ногти… Здесь в сумке. Только окошко открой.

Света прикурила, дала маме.

Еще немножко посмотрели биатлон.

Света жевала яблоко, Наташа рассматривала ногти на ногах.

– Вроде обещал в Австрию поехать, на горные лыжи.

– Шею там себе не сломай только. Я с Динкой сидеть не буду.

– Да нет, все вместе вроде.

Света взяла другой журнал, потом вдруг спросила:

– Любишь его, мам?

– Да.

– За что?

– Он мой муж.

– А папаша кто был?

– А папаши, считай, у тебя вообще не было…

Бух, бу-бух, гулко бухали выстрелы, и пули ложились в мишень. Под сводчатым потолком тира на матах лежали девочки. Тренер в наушниках и с биноклем что-то говорил Светиной соседке.

– А ты, Малахова, упор свободнее, что ты так вцепилась в ложе…

Потом подвинул Светину ногу.

– И не скреби ногой, расслабь ногу.

Бух, бух.

На улице, как всегда на железной загородке, ждал Леха.

Света вышла, он спрыгнул и поплелся за ней.

– Свет, а Свет…

– Ну, чего тебе?

– Может, это, в кино сходим?

– Я все кино уже смотрела.

– Ну, может, в кафе тогда?

– Ку-у-уда? У тебя деньги-то есть?

– Есть, – оскорбился Леха.