Виктория Дегтярева - GAYs. Они изменили мир Страница 9

Сам он потом объяснял положение, в котором оказался, таким образом: «У меня было ощущение, что вся моя жизнь совершенно бессмысленна. Я провел много времени, добиваясь различных целей, и в конце концов понял, что все это было пустой тратой времени, потому что каждая достигнутая цель оказывается разочарованием, если думаешь, что это способно принести тебе счастье». Деньги, успех, слава – все это не принесло счастья Фраю; возможно, потому что внутри он был чудовищно одинок. Расставшись вскоре после окончания Кембриджа со своим партнером студенческих времен – тот обожал культуру гей-клубов и баров, которую не мог принять Стивен, – Фрай решил и вовсе завязать с сексом, целиком посвятив себя работе. Об этом в середине 1980-х он признался в статье для журнала Taler, утверждая, что в современном цивилизованном обществе уже нет места столь рудиментарным порывам. Истинную причину своего решения соблюдать целибат, впрочем, он озвучил в последнем предложении – со свойственной ему самоиронией признавшись: «Ну а кроме того, я побаиваюсь, что у меня это дело получится так себе».

К 1995 году период воздержания у Фрая продолжался уже около пятнадцати лет. Но одинок он был не только в личной жизни – всегда стремясь нравиться людям и держась за образ обходительного светского остряка, Стивен никому не говорил о раздирающих его изнутри демонах, ни у кого не мог попросить помощи. «Он позволяет людям видеть только то, что хочет, чтобы они видели. Он всегда старается прийти другим на помощь – настоящий добрый дядюшка; и никогда ничем не выдает своего одиночества. Он очень автономный человек – словно остров. Последний, от которого я бы ожидал, что он появится на моем пороге и попросит о помощи», – так сказал о Фрае один из самых близких друзей сразу после его загадочного исчезновения.

Как выяснилось позже, Стивен тогда второй раз в жизни пытался покончить с собой: подоткнул одеялом дверь в гараже и просидел несколько часов в машине, держа руку на ключе зажигания. Только мысль о родителях удержала его от этого шага. Но оставаться в Лондоне и продолжать вести прежнюю жизнь он просто физически не мог. Выход из этой ситуации он увидел только один: сел на паром и отправился инкогнито в Европу – в Бельгию, Голландию, Германию. Родным он позвонил, только после того как обнаружил передовицу английской газеты, в которой говорилось о том, что его разыскивают. Именно после этого срыва Стивен впервые обратился к врачам, и ему поставили диагноз – маниакально-депрессивный психоз. У людей, страдающих этим заболеванием, периоды полного упадка сил и беспросветности чередуются моментами эйфории, когда они ощущают себя способными на выдающиеся свершения.

Через несколько лет он снял документальный фильм о своем заболевании The Secret Life of the Manic Depressive, в котором откровенно рассказал о своих симптомах, проконсультировался со специалистами, а также побеседовал с другими людьми, которым был поставлен такой же диагноз, – как они живут с ним, что чувствуют, как справляются. Этот фильм помог тысячам посмотревших его людей – осознать проблему, разобраться в себе, обратиться к врачам за помощью. Когда Фрая спросили, зачем он вообще стал с этим связываться, он объяснил: «Я нахожусь в редком и очень выгодном положении, имея возможность обратиться к обществу, с легкостью ставящему клейма на людей. Я пытаюсь разобраться, почему люди морщат нос, отворачиваются и затыкают уши, когда речь заходит о душевных болезнях, при том, что, когда дело касается болезней печени или каких-нибудь других органов, все наизнанку готовы вывернуться от сочувствия».

В том самом кризисном 1995 году жизнь его вышла на новый виток не только благодаря обращению за помощью к врачам, но и окончанию эпохи целибата. Причина была проста: Стивен встретил наконец свою любовь. Его партнера, с которым они живут вместе уже пятнадцать лет, зовут Дэниэл Коэн – и это практически все, что о нем известно. Стивен Фрай – очень публичный человек, но свою личную жизнь напоказ выставлять не собирается. Английские журналисты, надо сказать, это его желание уважают – и с расспросами и не прошеными фотосессиями не лезут. Кое-чем, впрочем, Стивен готов поделиться. «Это очень приятно – использовать личное местоимение в первом лице множественного числа, чего я не делал в течение пятнадцати лет. На вопрос: “Ты смотрел этот фильм?” – я раньше отвечал: “Да, я смотрел его”. А теперь так приятно сказать: “Да, мы его смотрели”. Это глубокая человеческая потребность – просто иметь возможность сказать “мы”».

В 1997 году Фраю довелось сыграть, наверное, главную роль в своей жизни – роль человека, который еще в детстве заворожил его волшебством виртуозного владения словами и остроумием, а позже, в юношеские годы – всей своей судьбой. Речь идет, конечно же, об Оскаре Уайльде, которого Фрай сыграл в фильме Брайана Гилберта «Уайльд». В эту роль Стивен вложил свое представление о гениальном ирландце – основанное на произведениях Уайльда, описаниях его биографов, воспоминаниях друзей, письмах. Фрай играет не машину для производства острот и парадоксов, не высокомерного и эгоистичного позера, но человека глубоко чувствующего, любящего, великодушного; не обеляя, но раскрывая образ во всей его полноте и трагичности.

С тех пор было еще немало свершений и достижений, успешных ролей и проектов в самых разных областях. Стивен успел побывать беспринципным пиарщиком в «Абсолютной власти» и добродушным адвокатом в «Кингдоме», обаятельным британским психиатром в американских «Костях» и голосом Чеширского кота в Бертоновской «Алисе». Он выступил с блестящим режиссерским дебютом, сняв фильм «Золотая молодежь» по роману одного из его любимых писателей Ивлина Во, и объехал все пятьдесят американских штатов на своем знаменитом лондонском такси для проекта «Стивен Фрай в Америке». Он продолжает неутомимо собирать технические новинки – особенно продукцию фирмы Apple, и пишет заметки обо всем новом в мире цифровых технологий. Раз в несколько лет он запирается на несколько месяцев в каком-нибудь уединенном месте – чаще всего, своем сельском доме в Норфолке, – чтобы, ведя жизнь отшельника, написать очередную книгу. Таким образом на свет появились четыре его блестящих романа, занимательная история классической музыки, увлекательное пособие по написанию стихов и две части автобиографии.

Он еще с 1980-х годов ведет борьбу со СПИДом, принимает участие в деятельности благотворительных фондов и снял документальный сериал «ВИЧ и я» – о том, как обстоит дело с этой проблемой в наше время и как живут люди с ВИЧ-положительным статусом в разных уголках планеты. Он успевает выступать с речами на различных мероприятиях, активно общаться в интернете и вести телевикторину Quite Interesting, в увлекательной форме развенчивающую всеобщие заблуждения. В рамках проекта Last Chance to See о редких и исчезающих животных он объездил множество экзотических стран, а для съемок документального фильма о его любимом композиторе Вагнере впервые добрался и до России и был приятно удивлен тому, как тепло его встретили российские поклонники. Избавившись от пристрастия к кокаину еще в 90-е, в конце 2000-х он бросил курить и похудел больше чем на тридцать килограммов, в результате строгой диеты и посещений ранее люто им ненавидимого спортзала. Он не боится меняться, начисто лишен столь свойственного интеллектуалам снобизма и открыт всему новому. Он не верит в Бога, но верит в силу человеческого разума, в просвещение, а превыше всего – в любовь. «Я считаю себя человеком, наполненным любовью; человеком, чье единственное предназначение в жизни – обрести любовь и чувствовать любовь к столь многому в природе, в мире, во всем».

Джанни Версаче

Король-Солнце XX века

Шик и шок – так сам Джанни Версаче определил свой стиль в моде. Точно так же, наверное, можно было бы охарактеризовать и всю его жизнь, которую он прожил с истинным шиком, конец же ее оказался для всего мира настоящим шоком. Он был первым, кто превратил моду в шоу-бизнес; первым, кто ввел понятие топ-модель и превратил показы мод в настоящие спектакли с декорациями и музыкантами. Его называли королем современного барокко, а творчество считали апофеозом современной поп-культуры. Сам он считал свое творчество искусством – правда, искусством не для горстки высоколобых ценителей, а для всех.

Джанни был третьим ребенком в простой семье, жившей на юге Италии, в маленьком провинциальном городке Реджо-ди-Калабрия. Его отец, Антонио Версаче, работал продавцом бытовой техники, а мать Франческа была портнихой, весьма талантливой и достаточно успешной: начинала как портниха-надомница, а затем открыла мастерскую, ателье и, когда дети уже подросли, несколько магазинов. Старшим ребенком в семье была дочь Тина – она умерла в двенадцатилетнем возрасте от столбняка; после Тины родился Санто, а через два года, 2 декабря 1946-го – Джованни, которого с рождения и всю жизнь звали Джанни. Самая младшая, любимица Джанни Донателла, появилась на свет уже после гибели Тины, в 1956-м.