Наталья Василенко - Северное Возрождение Страница 9

На темном фоне ярким пятном выделяется головной убор — красный, живописно повязанный тюрбан. Но все же центром картины является лицо мужчины, будто выхваченное прихотливым лучом света из непроницаемого мрака фона.

В пытливом взгляде, направленном прямо на зрителя, чувствуется воля и требовательность властного человека. Образ оказался настолько выразительным, что многие были склонны видеть в этой картине автопортрет художника.

Диптихи, на которых даритель в молитвенной позе представал перед Мадонной, были, очевидно, довольно распространенными. Однако лишь немногие из них сохраняли целостность композиции. Такие изображения наполнены символами и эмблемами, понятными и близкими заказчику. Так, на витражных окнах со стороны Мадонны помещен герб Ньювенхове с девизом «Есть причина», а с противоположной стороны, на створке с заказчиком. — его небесный покровитель — Св. Мартин, делящийся плащом с бедняком. Интересная деталь: на стене за плечом Богоматери висит зеркало, в котором отражаются силуэты Марии и Ньювенхове. Создается впечатление, будто все персонажи диптиха находятся в одной комнате.

ДИРК БАУТС. Мужской портрет. 1462. Национальная галерея, Лондон По свидетельствам современников. Дирк Баутс был одним из самых одаренных портретистов XV века. К сожалению, сохранился один его самостоятельно выполненный портрет, на котором изображен мужчина средних лет с очень выразительным лицом. Вряд ли его можно назвать красивым, однако невольно проникаешься симпатией к этому человеку с добрыми глазами. Общему восприятию покоя и умиротворенности способствуют колорит картины, построенный на золотисто-охристых тонах, и проникающий из открытого окна теплый солнечный свет. А за окном виден подернутый голубоватой дымкой романтический городской пейзаж.

Иероним Босх

Иероним Босх, пожалуй, одна из самых загадочных личностей в истории мирового искусства. Не одно поколение искусствоведов и историков пыталось дать свою интерпретацию его творчества, выдвигая различные теории, которые порой были больше похожи на мистические изыскания, нежели на научные объяснения. Действительно, рассматривая алтари и картины Босха, наполненные загадочными фигурами, сложными живописными аллегориями и аллюзиями, порой вымышленными, зачастую устрашающе инфернальными, невольно задаешь себе вопрос: как в воображении живописца возникли все эти образы, что было источником его вдохновения? Единый ответ на него, как это часто случается, найти невозможно. Вероятнее всего, Босх черпал свои образы из окружающего мира, народной культуры. Жизнь простого человека, не защищенного от неожиданностей и превратностей повседневности, была наполнена борьбой добра и зла. Искушения и соблазны соседствовали со скромностью и добродетелью, и именно эта переплетенность светлого и темного в мельчайших подробностях и нюансах становится постоянной темой живописи Босха.

В этой картине Босх высмеивает глупость, которая часто становится легкой жертвой обмана и шарлатанства.

В XV веке бытовало широко распространенное мнение, что можно поумнеть, удалив наросты глупости на голове. Жертвой такой операции стал мужчина в белой рубашке, решившим в одночасье обрести мудрость. Изображениям «лекарей» и «больного» сопутствуют несуразно использованные предметы — это знаки их глупости: вместо шляпы на голове у лекаря воронка, а к поясу приторочен глиняный кувшин, женщина же, вместо того чтобы читать книгу, задумчиво водрузила ее себе на голову.

Хиеронимус Антонисзон ван Акен был потомственным живописцем, имя Босх художник заимствовал из названия города, где он родился около 1460 года, — Хертогенбоса в Северном Брабанте. Навыки живописца Босх освоил в семье. С самых ранних работ проявляется интерес художника к произведениям на светские темы с морализаторским подтекстом.

Влекомое по течению, никем не управляемое судно, чьи пассажиры беззаботно предаются разгулу, не думая о завтрашнем дне, тоже толковалось в XV веке как символ глупости. Все персонажи пестрой компании на корабле нарочито некрасивы. Пресытившись вином, монах и монашки не поют, а горланят какую-то песню. Общий настрой картины с ее темным колоритом и пустынным пейзажем грустен, даже безысходен.

Размышления о мирских пороках

Очевидно, чтобы продолжить свое обучение живописи, молодой Босх отправился в Харлем и Делфт, познакомился с искусством Ван дер Вейдена и Баутса. Примерно в 1481) году он возвратился в Хертогенбос уже сформировавшимся живописцем. Позже Босх вступил в братство Богоматери, члены которого занимались благотворительностью и вели просветительскую деятельность. Возможно, именно под влиянием идей братства у художника развилась склонность к картинам с морализаторским подтекстом. Причем выбранную тему Босх старался раскрыть максимально полно, балансируя на грани между ремеслом живописца и философской назидательностью мыслителя. Большинство его произведений, даже на аллегорическую тему, полны бытовых подробностей и занимательных деталей.

Усталый, изможденный путник бредет по дороге, символизирующей жизненный путь человека. На своем пути бродяга встречает мало светлого и радостного. Он видит жизнь простых людей, наполненную праздностью и развратом, их убогий быт, дома с прохудившимися крышами и покосившимися ставнями. Если бы не чудесный лирический пейзаж с пологими холмами, наполненный теплыми красками и прозрачным серебристым воздухом, картина воспринималась бы как очень грустная аллегория.

Когда-то картина служила крышкой стола. Ее центр в виде круга трактован как всевидящее око Господа, о чем свидетельствует надпись: «Берегись, берегись. Бог всё видит». Если бы не подписи, изображения семи смертных грехов можно было бы принять за жанровые сценки — настолько жизненно и правдоподобно Босх передает характер персонажей и среду их обитания. По углам картины в кругах художник изобразил «Четыре последние вещи», которые ожидают человечество в конце времен, — смерть. Страшный суд, ад и рай.

«Почетный профессор кошмаров»

Босх не датировал свои картины и лишь некоторые из них подписывал. Хронология его творчества воссоздана на основе анализа стиля мастера. В период расцвета, на рубеже XV–XVI веков, художник создает несколько грандиозных триптихов, самых загадочных и знаменитых из его произведений. Здесь Босх предстает как великий мастер многофигурных композиций. Совершенно по-новому трактуя изображение пространства, он выбирает точку зрения сверху, отказываясь порой даже от перспективных построений. Таким образом композиция раскрывается перед зрителем сразу, целиком, во всей полноте и подробностях рассказа.

Повествовательные циклы больших триптихов наполнены алхимическими и астрономическими символами, философскими притчами и заимствованными из народного фольклора сатирами. Босх хорошо знал современную ему литературу и богословские труды, народную культуру с ее популярными нравоучительными пословицами, фантастический мир Средневековья. В этих источниках мастер находил вдохновение для своих неожиданных, зачастую устрашающих образов.

Инфернальные картины пыток, где среди немыслимых инженерных построек беснующиеся уродливые существа истязают несчастных грешников, поразили современников художника. И не только их: влияние босховских фантазий находит резонанс в близкой нам современной культуре. Сюрреалисты восхищались творчеством Босха, называя его «почетным профессором кошмаров».

«Мир — стог сена, и каждый старается ухватить с него сколько может», — гласит старинная нидерландская пословица. Именно этот аллегорический образ взят Босхом за основу для главной картины складня. Отвратительные монстры, полулюди-полуживотные, тянут огромный воз с сеном, от которого толпящиеся со всех сторон люди стараются ухватить хоть немного. Упоенные жадностью, забыв обо всем, они дерутся, калечат друг друга, валятся под колеса воза. Знатная парочка, оказавшаяся сверху на сене, казалось бы, счастлива, однако счастье этих господ и их слуг порочно: демон с павлиньим хвостом, играющий на носу-трубе, увлечет их в ад.