Искусство Китая - Солодовникова Ольга Страница 9

Трудно себе представить, что после блестящего расцвета искусств эпохи Тан возможны еще большие высоты, еще большая концентрация творческой энергии. Но искусство империи Сун (960–1279) развивается уже в совершенно других условиях. Само мировосприятие данного времени значительно отличается от мажорного, жизнеутверждающего танского периода. Сами судьбы страны в это время драматичны и изменчивы. Сунское государство тоже было могучим и величественным, но его подтачивали внешние опасности и внутренние волнения, мятежи. Если Тан — это время экспансии, победоносного захвата новых территорий, то Сун — империя, территориально уменьшающаяся. В 1127 году весь север Сунской империи был захвачен кочевыми племенами чжурчжэней, это была дата конца Северо-сунской империи со столицей Кайфын. Двор императора и значительная часть населения бежали на юг, где была основана новая столица — Ханьчжоу. Восприятие жизни стало более драматичным и глубоким. Вновь возник интерес к национальной древности: к легендам, мифам, поучениям мудрецов. Поиск устойчивых, «вечных» ценностей позволил по-новому взглянуть на природу. Теперь она становится символом мудрости, гармонии и вечного обновления. Перемены произошли и в духовной культуре. Буддизм, поддерживающий сильную государственную власть, уже не был столь популярен. Его дополнили даосизм и конфуцианство. На их основе возникло новое религиозно-философское направление — неоконфуцианство, главным положением которого являлось учение о мире как о священном космосе, где каждая его частичка (микромир) несет свет, порядок и божественную гармонию всего космоса (макромира). Эта идея отражала внимательный и вдумчивый взгляд на окружающий мир: на человека и его чувства, на природу и ее многообразные, вечно меняющиеся формы.

Архитектура эпохи Сун развивается по традиционным направлениям. Обновляются и расширяются города, особенно портовые. Крупными центрами становятся Сучжоу, Гуанчжоу, Чэнду, Линьань. В Кайфыне строится множество магистралей, мостов, рынков. В XII веке оформляется единая архитектурная система, канонизировавшая правила, художественные методы и приемы строительства. На основе унификации методов строительства и типизации деталей отделки мастера строили быстро и точно. Такая система не тормозила, а, напротив, давала широкие возможности для творческой фантазии архитекторов. Здания были самые разнообразные: одноэтажные, двухэтажные, с двухскатной и четырехскатной кровлей. Богаче и живописнее стал деревянный декор подкровельных кронштейнов — доугунов — и всего здания. Органическая связь архитектуры с природой оказалась теперь художественным приемом и осуществлялась с помощью открытых террас и галерей. Поэтому массивность и простота танской архитектуры сменяется легкостью, изысканностью и нарядностью сунского стиля. Великолепный пример архитектуры XI века — небольшой павильон Шэньмудянь (Святой матери) монастыря Цзиньцы в провинции Шаньси. Он отличается особой пышностью и многоцветностью отделки деталей. Крыша покрыта синей глазурованной черепицей, деревянные балки украшены резьбой, столбы обвиты скульптурными изображениями драконов. В интерьере храма сорок три глиняные статуи матери князя Шу Юя и ее служанок, отмеченные большой выразительностью. Расположенный в живописном месте и вознесенный на белокаменную террасу, этот храм своими раскинувшимися двойными крышами напоминает летящую птицу или стройную ветвистую сосну.

Изменился и облик пагоды, усложнились ее конструкция и план. Для придания постройкам прочности и еще большей устремленности вверх в конструкцию вводится массивный центральный столб. Для стройных многогранных пагод теперь используют такие разные материалы, как камень, кирпич, дерево, для украшения — поливную черепицу, чугунные плиты, железные решетки. Созвучие материалов, стройность и устремленность постройки вверх увеличивают живописность пагоды и органично связывают ее с природой. Это качество прекрасно демонстрирует восьмигранная в плане пагода Тэта (Железная пагода) в Кайфыне. Свое название она получила из-за ее облицовки керамическими плитами цвета ржавчины, покрытыми рельефным орнаментом геометрического рисунка. Ее тринадцать ярусов достигают высоты 57,34 метра, перекликаясь с холмами и деревьями окружающего пейзажа.

Образ природы настолько глубоко входит в художественное творчество и даже в повседневную жизнь китайцев, что в сунском Китае возникает особое искусство ландшафтных садов. В южных провинциях Китая сложились традиции более живой и свободной декоративной организации архитектурных и природных форм, чем в северных районах страны. Наиболее интересные дворцовые и приусадебные садово-парковые ансамбли с использованием архитектурных форм возникли в южных городах — Линьане и Сучжоу. Планировка сада, подбор природных форм и растений, их цвет и фактура не были случайными, все подчинялось строгим правилам и канонам. Каждый сад включал в себя несколько законченных микропейзажей, отделенных друг от друга водоемами, деревьями, камнями, стенами, открытыми галереями, павильонами, мостами и открывающихся зрителю во всей своей неожиданности по мере его прохождения через ансамбль. Однако самыми важными в композиции парка всегда являлись горы и потоки, олицетворяющие прочный союз двух начал — мужского Ян и женского Инь — вечную гармонию Вселенной. Видимая стихийность сада, сочетание архитектуры и природы, зеркальные поверхности водоемов, скалистые горы настраивали зрителя на глубокие размышления, заставляя искать в природе созвучия и контрасты. Став традиционным для Китая, искусство ландшафтных садов нашло своих последователей и в Японии.

Скульптура сунского времени продолжала развивать танские традиции. Вместе с буддизмом теряет свое значение и популярность монументальная пластика, которая раньше обильно украшала буддийские храмы. На смену ей приходит более камерная скульптура небольших форм. Утонченная грация и рафинированность постепенно проникли в пластические образы буддийских божеств, пропорции фигур приобрели большую вытянутость. Новым декоративным задачам отвечали и новые легкие материалы. Среди них фарфор, сандаловое дерево, слоновая кость и сухой лак, плотной блестящей пленкой покрывающий легкую основу. С их помощью скульпторы стремятся подчеркнуть живописность пластики и ее связь с природой. Традиционным для этого времени становится изображение богини милосердия Гуаньинь. Этот древний образ, пришедший из Индии, где почитался как великий бодхисаттва милосердия Авалокитешвара, в Китае обрел новые черты и со временем превратился в женское божество. Гуаньинь явилась покровительницей всех обездоленных и слабых, ее почитали как богиню семьи и домашнего очага, она несет в дом достаток, покой и потомство. В ее образе всегда подчеркиваются мягкость и естественность. Обычно она изображалась свободно сидящей на стволе дерева или скале. Ее поза выражает легкое утомление. Задумчивое и грустное выражение лица, медлительная грация жестов сообщают образу Гуаньинь камерное и лирическое настроение.

В эпоху Сун ведущее место среди других видов искусства занимает живопись. Пейзажисты развивают традиции монохромной живописи Ван Вэя. В условиях нового эмоционального ощущения времени природа становится символом незыблемости бытия и вечного обновления. Ее совершенные законы стали нравственным эталоном жизни человека. Поэтому пейзаж героизируется, приобретает символическое звучание и превращается в образ всего мироздания. Для этого художники разрабатывают новые приемы передачи пространства и воздушной среды. Они используют принцип незавершенности в картине, когда края свитка намеренно не закончены, прием изображения «пустоты», которая в пейзаже ассоциируется с Великим Дао — Путем всех вещей. Неслучайно в горных пейзажах всегда есть тропинка, путь, ведущий взгляд. «Гора без дорог — неподвижная гора», — говорили китайские теоретики. Чтобы сообщить пейзажу космическое звучание, мастера обращались к приему преувеличения или приуменьшения масштабов. Масштабы человеческой фигуры делаются несоизмеримо малыми по отношению к природе. Человек как бы растворяется во Вселенной, превращаясь в ее частицу, ее атом. На фоне огромной горы или водопада художник мог изобразить маленькую хижину, храм или деревце. Яркий тому пример — свитки мастера ранней сунской живописи Го Си. Го Си (ок. 1020–1090) — один из крупнейших живописцев и теоретиков в области пейзажной живописи, автор трактата «Высокое послание лесов и потоков», где он высказал мысли об идейном содержании живописи, о методах работы живописца, о его роли в общественной жизни. Данное произведение пользовалось большой известностью как во времена Сун, так и в последующие периоды. Созданные Го Си картины отличаются большой свободой в передаче воздушного пространства. Воздух обволакивает все предметы в его композициях, делает их живыми и осязаемыми, уничтожает линейную плоскостность. В свитке «Начало весны в горах» неясные горы в глубине картины вырастают словно из облаков тумана, отделяющего их на гигантское расстояние от первого плана. Подобного ощущения грандиозности пространства Го Си достигает путем сопоставления планов и масштабов, но смягчает контрастность их переходов и детально, тщательно обрисовывает видимые вблизи предметы. Разработанные еще в танское время законы построения перспективы в пейзажах мастера достигают высокого совершенства. Особая пространственность ощущается в его горизонтальном свитке «Осенний туман рассеялся над горами и равнинами», где ландшафт, развернутый на длинном свитке, бескрайне широк. Передний план четок, словно с него уже сошел туман, тогда как далекие горы неясны, и трудно отличить на горизонте их призрачные вершины, выступающие из туманной пелены облаков.