Андрей Рудалёв - Письмена нового времени Страница 14

Иллюстрацией этого может быть история, как-то рассказанная все тем же Эдуардом Успенским: «Набился полный зал. Все умненькие, начитанные, вопросы задают. Встает мальчик в очочках, только что из-за компьютера, и спрашивает: «А какое сейчас положение в Африке?» Я растерялся, начал что-то бормотать про войну в Гвинее и голод в Сомали. А он уточняет вопрос: «Айболит еще там?» Ребенок доверяет взрослому, еще более доверяет слову, выведенному в книге, и не надо этим доверием злоупотреблять.

Практически в каждом интервью, в каждой дискуссии, где поднимаются вопросы детской литературы, звучит имя Джоан Роулинг. Многие дискуссии о поиске нового героя детской литературы сводятся к разговору о Гарри Поттере, об его невероятной популярности. Эдуард Успенский называет книги о мальчике-волшебнике величайшим открытием: «Роулинг придумала новый мир, где все построено практически как у нас. Но мир неведомый, в котором за каждой дверью может случиться все, что угодно. Все очень грамотно сделано, все не случайно». «Я только никак не могу понять: она, когда первый том писала, задумала уже остальные? Если она задумала их сразу, у нее просто удивительные мозги!» — восхищается Успенский.

Чтобы объяснить феномен Гарри Поттера, в 2003 г. в РГГУ состоялась конференция «Гарри Поттер и узники философской комнаты: порядок фантастического в современной российской культуре». Результатом ученых заключений явилось научно обоснованное утверждение: хотим мы этого или нет, но Гарри Поттер как факт культуры состоялся.

Не так давно мне самому довелось поучаствовать в ток-шоу для подростков и их родителей «Сто вопросов», которое проводится на Архангельском областном радио. Программа идет в прямом эфире, в ней, как правило, обсуждаются различные интересующие молодое поколение проблемы. Например, темами передач были «Реклама табака и подросток», «Нужны ли подростку карманные деньги?». На этот раз разговор пошел о серии книг о Гарри Поттере, об образе главного героя. Юные журналисты, участвовавшие в ток-шоу, рассуждали о плюсах творения бывшей английской учительницы Джоан Роулинг. Говорили о том, что приключения юного волшебника буквально возродили у подрастающего поколения интерес к книге, что сам герой необычайно замечателен: учит смелости, доброте, самопожертвованию. В студию позвонила школьница и с безудержным энтузиазмом рассказала о своем пристрастии к этой книге. Мне же хотелось высказать мысль, что в принципе даже не важно, плох Гарри Поттер или хорош, главное, чтобы он не закрыл от подростков более важные произведения. Мода проходит, а как развить вкус, как научиться отличать настоящее искусство от подделки? И здесь, конечно, Гарри Поттер со всеми его волшебными палочками и при том безобразном переводе, которым российского читателя одарило издательство «Росмэн», не помощник. Хотя, конечно, все это гадание на кофейной гуще. Время рассудит, ведь литература в чем-то сродни хорошему вину, вкус и букет ароматов которого насыщается годами. Так и книга через какое-то время может обогатиться новым смыслом и содержанием — или навсегда прокиснуть.

Сейчас же настораживает не сам факт существования и популярности книги, а поголовная поттеризация населения. «Гарри Поттер» давно уже перестал восприниматься как художественное произведение, это, скорее, социальное явление, изучать которое крайне необходимо. Принято высказывать мысль, что оппоненты Гарри Поттера не принимают успех книги. Хотя, конечно, это не так, причина не в успехе создания Джоан Роулинг, а в чрезмерных претензиях того факта современной культуры, в который постепенно перерождается поттериана. Пугает индустрия Гарри Поттера, рекламная истерика, сопровождающая выход каждой книги. Вся эпопея растянута более чем на десятилетие реального, не волшебного времени. Это ведь целая эпоха. Приобретения и потери жизни с Гарри Поттером — вот главная проблема. Книжный герой взрослеет медленней, чем его читатели. Что остается тем, кто «подсел» на это чтиво? Замкнуться в вымышленном мире? Целая эпоха, при том что это семикнижие — всего лишь частный случай удачного бестселлера. В разговоре о нем можно легко замкнуться на ничего не значащих вопросах, заняться изложением сюжета, но все это уведет далеко в сторону от настоящих проблем, от восприятия подлинных шедевров. В конце концов, пока мы бесконечно толчем воду в ступе Джоан Роулинг, исследуем причину ее успеха и стараемся на этот успех ориентироваться, отечественный книгопроизводитель будет безмолвствовать, а детская книга — закисать.

В связи с этим можно воспользоваться хорошим лозунгом, ставшим заглавием статьи Василия Шевцова «Хогвартс должен быть разрушен. А наши дети будут строить «снежную крепость»«(«НГ Ex libris» от 17 февраля 2005 г.). Здесь автор пишет: «Герой нашего времени Гарри Поттер плох, разумеется, не своими оккультными интересами, а тем, что воспитывает социально инертное, аутистское поколение, которое с детства привыкает воспринимать в качестве последней реальности мифологический Хогвартс — арену борьбы укорененных в вечности Добра и Зла. Потом останется либо путем проб и ошибок убеждаться в лживости этой картинки, либо выстраивать собственный Хогвартс, который в реальности может иметь самые разные очертания — в вариациях от загородной виллы по Рублевскому шоссе или на Лазурном берегу до компенсаторно-галлюциногенной мечтательности у разбитого корыта: кому уж как повезет. Но я хочу другого — чтобы наши дети даже при самых благополучных обстоятельствах не воспринимали социальную реальность с ее запутанными проблемами как что-то враждебное, непонятное и скучное. Чтобы та снежная крепость, которую они строят во дворе, была не «замком из слоновой кости», а маленькой проекцией реальных взрослых ролей, вопросов, надежд и убеждений. Новая детская литература нужна нам как кислород. А пока — читаем Гайдара».

От хоббитов и гаррипоттеровского вымысла начинают уже постепенно уставать, по крайней мере, взрослые. Однако детская книга вымыслом в первую очередь и интересна. Мир реальный и мир вымышленный… Как взвесить их на весах, уравновесить в художественном произведении? По мнению Мариэтты Чудаковой, круг детского чтения должен состоять из нескольких пластов: классика, фэнтези и обязательно современность. Книги Роулинг как раз и показывают нам сплав реальности, доходящей до натуралистичности, и мистического антуража. Поэтому от этой же книги отталкивается и Чудакова, когда утверждает, что реалии нашей жизни не менее интересны, чем фантазии про Поттера. Тот же Василий Шевцов в уже процитированной статье говорит: «наших детей пичкают разнообразными фэнтези и здравомысленными моральными аллегориями, как будто сознательно внушая мысль о том, что мир воображения гораздо любопытнее, чем то, что творится за окном».

Рассуждая о детской литературе, следует обратить пристальное внимание на те глобальные изменения, которые происходят в среде нашего подрастающего поколения.

Появилась, или уже на подходе, новая формация — тинэйджер. Это не совсем уже ребенок, но еще и не взрослый. Это человек с затянувшимся периодом становления взрослости или, наоборот, длительной инерцией детства. Данное понятие вовсе не является синонимом подростка, так как новый тинэйджер не замыкается в каких-то возрастных рамках, ему может и под сорок лет быть. «Гарри Поттер» — произведение вовсе не о вымышленном мире волшебников, а о становящемся мире тинэйджерства, и в этом смысле оно реалистично.

На Западе, в частности в Америке, ребенок, едва достигнув тинэйджерского возраста, должен начинать учится самостоятельно зарабатывать деньги, мыслить прагматично. Но именно это самый сложный и ответственный период становления и развития человеческой личности. Получается так, что ребенок не доигрывает, детство прерывается на середине и это существенным образом отражается на дальнейшей его жизни. Этому сопротивляются многие наши педагоги, когда говорят, что школа и высшие учебные заведения все больше воспитывают не человека как личность, а работника. Тинэйджер пытается казаться взрослым, т. е. совершенно не тем, кем он есть на самом деле. Он делает вид, будто не нуждается ни в чьей любви, но на самом деле сильно страдает от ее недостатка. Подавленные эмоции оставляют след на всю жизнь. Человек как бы остается в том возрасте, который он перескочил, часто замыкается в себе, страдает эмоциональной инфантильностью и уже во взрослой жизни пытается компенсировать то, что он недобрал в упущенном детстве. Он нуждается в любви, ласке, у него острая, порой болезненная потребность в сказках (едва ли их на ночь читали маленькому Гарри).

Тинейджер выполняет определенную предзаданную социальную функцию, взамен чего ему позволено сохранять свою детскость, в определенные моменты досуга, отдыха от выполнения высочайшего поручения, замкнуться в себе. Быть ребенком здесь вовсе не подразумевает традиционного сохранения изначальной чистоты, непорочности, ясного взгляда на мир, детскость тинэйджера, перерастающая в инфантилизм, — особый код, особая формула, если хотите — пароль в мир посвященных. Мир тинэйджера изначально нереальный, искусственный, он есть, и его нет одновременно. Для чего? А все очень просто. Повиснув в особом безвоздушном пространстве, человек будет воспринимать мир именно таким, каким он привык его знать. Его главный страх — узнать что-то еще, что не вмещается в изначально заданные рамки. Им чрезвычайно легко управлять, да и ему самому внешняя детерминация будет приносить только одно удовольствие (волшебство ведь тоже особое влияние извне, ибо воспринимается как само собой разумеющееся, или даже как произволение собственной воли). Он — волшебник, дисциплинированный гражданин мира будущего.