Журнал «Если» - «Если», 2010 № 04 Страница 18

Сжав кулаки, я шагнул в комнату, и Мира умолкла, не сводя с меня глаз.

Однако, кем бы ни была эта сучка, надо отдать должное ее профессионализму. Растерянность ее длилась не более семи сотых секунды. Потом она сделала две вещи одновременно. Одной рукой отключила телефон, а другой достала, как фокусник, прямо из воздуха компактный браунинг и приказала:

— Ни с места, Тим. Дернешься — застрелю!

Я криво усмехнулся.

— Стереотипно мыслишь, Мируля. Я ведь убиваю не руками и не оружием…

Но вместо того, чтобы выстрелить в нее смертоносным Словом, я хрипло спросил:

— Зачем?

Она ответила так же кратко:

— Ликвидация киллера.

Потом добавила:

— Уникального. И очень опасного…

— Значит, все, что у нас с тобой… спектакль? — зачем-то осведомился я, уже зная ответ. — Это тоже входило в сценарий шоу для одного-единственного зрителя?

Мира безжалостно ухмыльнулась.

— Инсценировка, — уточнила она. — У нас это называется так.

— У кого это — у вас?

— Без комментариев.

— А твой дар? Тоже туфта? И та старушка, которую ты спасла?..

Она вдруг мягко улыбнулась, на мгновение став прежней Мирой.

Но ствол пистолета не опустился даже на эти миллисекунды.

— Дурачок, — почти ласково сказала она, но от ее тона у меня по спине пробежали мурашки. — Такой опасный и такой доверчивый. Эх ты, а еще назвался Программистом!.. Впрочем, ты действительно программировал — но только самого себя. Ты внушил себе веру в сказку. Которую сам же и придумал… Овладев азами НЛП, ты уверовал, что Словом можно не только убивать, но и творить добро. А Слово — это оружие, и ничего больше. К сожалению…

Я как можно сильнее закусил губу, чтобы этой болью заглушить ту, что грызла меня изнутри бешеной крысой, пытаясь вырваться наружу.

— Неправда! — глухо произнес я. — Ты врешь! Во все времена были добрые Слова! По той простой причине, что если есть минус, то должен быть и плюс…

— Во все времена? — повторила Мира. — Что ж, возможно, когда-то так и было. А в наше время Словом только убивают. Не веришь? А ты возьми любую газету. И не обязательно бульварную дешевку. Возьми даже самую респектабельную. И что ты там увидишь?.. Клевету, ложь, обман, злобное ехидство, ядовитые фразы… Или включи телевизор. Какое-нибудь ток-шоу, так называемые диспуты в прямом эфире… И что? Ложь, вражда, ненависть — их ведь так легко разжечь словами…

Я мотнул головой, и брызги крови из раны разлетелись по всей комнате.

— Но зачем все… так сложно? Ведь можно было убрать меня гораздо проще. Нож в спину — например, во время секса… Пуля снайпера… Яд в чашку чая… Вариантов много…

— А с такими, как ты, нельзя поступать просто, — покачала головой моя бывшая Синичка. — Вы же, доморощенные гении-психологи, натуры тонкие. Да, вас можно убрать физически. Но гораздо эффективнее и интереснее уничтожать вас вашим же оружием. Подстроить так, чтобы вы прочувствовали на себе — как это больно, когда мир вокруг вас переворачивается вверх тормашками от жестокости окружающих. Лично я нашла и использую вот такой способ: сначала влюбить в себя «клиента», а потом довести его до такого состояния, чтобы ему очень захотелось убить меня. Любовь и ненависть — такие штуки, которые начисто выжигают проклятую способность манипулирования людьми…

Я машинально вытер рукавом кровь со своей щеки, уже не чувствуя боли. Внутри меня стремительно нарастала знакомая волна.

— Таких, как я? — повторил я. — Значит, я не первый у тебя?

— И, скорее всего, не последний. — Мира опять усмехнулась. — К сожалению… Слишком много вас развелось в последнее время, наемных душегубов, которые боятся запачкать руки в крови. Потому и возникла необходимость в нашей конторе. Мы нейтрализуем таких уникумов, как ты. Как ты верно заметил, если в мире есть минус, то должен быть и соответствующий плюс…

— А ты не боишься меня?

— Нет, — покачала она белокурой головкой. — Ты уже не сможешь убить меня. Ни-ког-да!

— Ты уверена в этом?

— Хочешь попробовать? — насмешливо изогнула она свою изящную бровку. — Что ж, давай!..

И тогда я выстрелил. Той вербальной формулой, которую мое подсознание мгновенно выделило, как змея вырабатывает порцию яда.

Я знал: эти Слова должны подействовать сразу. Но секунды проворачивались, как гигантские шестерни, а с белокурой бестией в кожаном костюме ничего не происходило.

Я обессиленно прикрыл глаза. В принципе, сейчас должна выстрелить она. Как на дуэли: если ты не убил противника, значит он убьет тебя.

Однако выстрела не последовало.

— Теперь тебе ясно? — бесстрастным тоном спросила Мира. — Ты больше не Программист. И отныне твои слова никого убить не смогут…

По окнам вдруг полоснул свет автомобильных фар, и рядом с домиком послышался скрип тормозов останавливающейся машины.

И тогда Мира, хищно метнувшись вперед (и куда только делась ее хромота?), молниеносно ударила меня ногой в низ живота. Той самой изувеченной ногой…

Жуткая боль швырнула меня на пол и заставила скрючиться пополам, как червяка, которого раздавили тяжелым ботинком.

Голос Синички донесся до меня сквозь пелену боли откуда-то издалека:

— Это все, чем я могу расплатиться с тобой за смерть тех, кого ты отправил на тот свет, гад. Потому что я не имею права убивать таких, как ты. К моему великому сожалению…

И она ушла.

А мои щеки опять стали мокрыми. Не то от крови, не то от слез…

С тех пор прошло почти три года.

Мне удалось ускользнуть из грязных лап подручных Зефира, и я поселился в другом городе, на другом краю страны.

Мира действительно выполнила свою миссию: я больше никого не убил. Ни Словом, ни как-либо иначе. И не потому, что не мог. Просто не хотел. Не знаю почему, но мне вдруг это стало противно…

Наоборот, я заочно окончил вуз, в котором когда-то недоучился, и теперь с дипломом врача-психотерапевта работаю в заурядной районной поликлинике. А еще полулегально практикую на дому. Стараюсь не отказываться даже от самых тяжелых и, казалось бы, «непрофильных» больных.

Кроме традиционных методов, я не перестаю пробовать на своих пациентах Слова. Самые разные, но неизменно добрые, целебные, животворные…

Словно таким образом хочу доказать своей бывшей любимой, что она и ее коллеги ошибаются. Что среди множества слов, которые существуют во всех земных языках, обязательно должны быть такие, которые выполняют функцию волшебного ключика, отпирающего души и высвобождающего скрытые резервы человеческого организма.

И, по-моему, недавно я добрался до сути этого феномена.

Все оказалось достаточно просто. Чтобы с помощью Слов нести людям добро, надежду, спасение и радость жизни, нужно сначала спастись самому, а потом верить, надеяться и радоваться каждой прожитой миллисекунде. А самое главное — любить тех, на кого воздействуешь…

Вчера мне удалось всего тремя словами излечить от запущенного лейкоза десятилетнюю девочку, для которой родители уже заказали место на кладбище.

Я сказал ей: "Синичка ты моя!".

Она была так похожа на Миру…

Евгений Гаркушев

Выгодная Работа

Иллюстрация Андрея Балдина

В грязи поблескивали отражения окон. Затянутое тучами небо казалось таким низким, что плюнь — и долетит. Но Иван даже не пытался — лузгал семечки и сплевывал шелуху в лужу рядом с качелями. Пиво закончилось, плеер сломался, друзья как-то потускнели, потерлись жизнью, как бывшие в обращении монетки. У каждого — свои проблемы. То разгульное время, что было до армии, не вернешь. Да и самому шататься по улицам и протирать лавочки уже неинтересно, а работы нет, денег нет, учиться не хочется — словом, как говорили в школе, наступила полная потеря жизненных ориентиров. Еще и погода мерзкая, холодом тянет, но снег так и не пошел. А впереди — целая зима.

Ничего, никого, да и перспектив — никаких. Иван попытался пониже натянуть холодную осеннюю куртку, поежился, достал из кармана последнюю пригоршню семечек. Вечер закончился, не успев начаться. Очередной тоскливый и одинокий вечер… Ладно друзья — так и девчонки не любят. Зачем он им нужен без денег, без работы, без машины и без квартиры? Нет, в самом деле, их можно понять. Ну вот была бы у него сейчас девчонка — сидела бы рядом, смотрела на грязный двор, облетевшие деревья, выщербленную стену котельной? Даже домой он повести ее не мог бы: там мама, отец и брат, да мешок картошки в прихожей на зиму. Только, сдается, одного мешка им и на месяц не хватит.

Идти домой и слушать нотации, а то и ругань, не хотелось. Но разумной альтернативы не имелось. Иван поднялся, оттолкнул ногой пустую бутылку и тут увидел направлявшегося к нему крепкого мужчину. Не то чтобы он испугался, однако стало немного не по себе. Кому и зачем он мог понадобиться? А шел мужик в кожанке явно к нему — больше некуда. Судя по уверенной походке, бандит или мент. Последнее вероятнее. Сейчас поймает его, повесит какое-то дело — и привет.